Так, сидя на софах у окна, Алексей, Николай и Антон отдыхали после бала, попивая чай и читая принесённые утренние газеты…

– Ой, ты гляди, – удивился Николай, видя новую статью. – Уже два года прошло, а войну со шведами так и не могут забыть. А, Лёшка? Твой отец, поди, всё ещё в ярости на русских?

– Не знаю, – улыбнулся тот, отдыхая откинувшись на спинку софы. – Мало волнует его мнение. Моё он знает.

– А помните, как нам повезло тогда? Корабль наш от Ревеля вот-вот бы и мог попасть в те военные разборки у Кронштадта, – припомнил Антон. – А ведь тогда шведам сопутствовала удача! Правда, много потеряли в том бою, а честь не уронили!

– Ну и чего добился наш Густав? – удивился Алексей. – Мой отец так его поддерживал, вот теперь вся их группа получила урок гордости. Лишь императрица русская оставалась спокойная. Показала им всем, кто настоящий победитель.

– Лестно слышать это из твоих уст, Лёшка, как от человека, почти всю жизнь прожившего в Швеции, – похвалил Николай. – Хотя государыня тебя не зря приняла, увидела, что свой ты.

– Больше ничего там не пишут? – поинтересовался Антон. – А то я тут объявления нашёл интересные.

– Ну так читай, – заинтересовался Николай, и тот встряхнул газетой:

– Подле Новогородского трактира, в доме княгини Мещерской, что противу соляных лавок, продаются из Тулы привезённые соловьи и другие певчие птицы, также тульские самовары и сахарные щипцы.

– Зачем нам это? – засмеялся Николай, на что Антон вполне серьёзно пояснил:

– А я сразу про тебя, Лёшка, подумал. Дядя твой умер, а тебе оставил дом. Так ты мог бы богато его обставить! В доме сей княгини часто продают роскошные вещи.

– Какой дом? – усмехнулся Алексей. – Руины он мне оставил, а не дом. Всё своё распродал перед смертью, поскольку знал, что не жилец. А руины никто брать не захотел. Я, как единственный местный наследник, получил счастье обрести его землю с руинами.

– Так вот куда ты вчера ездил и вернулся молчаливый, – догадался Николай. – Хорошо, что к балу сюда успел.

– Так пропускать бал последний не хотелось. Жаль, что клуб разорён и закроется, – жалел Алексей. – Да и чувствовал, что подвох какой-то с наследством тем и домом… Руины, господа, руины!

– Обождите же, – остановил беседу Антон. – А ты новый дом построй. Ведь средствами тебя батюшка пока не обделил.

– Да зачем мне дом? Скоро сошлют с турками или поляками воевать, – махнул рукой Алексей и встал к окну. – Просыпается Петербург… Пора наверное и нам в путь.

– О! Ещё одно объявление! – воскликнул воодушевлённо Антон и сел прямее. – На Литовском канале, близ ямских кузниц, в доме Недосекина, у жильца продаются две девки!

– Тебе девок мало при дворе? – оглянулся с недовольством Алексей, на что Антон подивился:

– Так ты то одну, то другую оприходуешь, мне и шанса нет. То фрейлина Лиза к тебе ходит, то Катя, то Анна, а тут ещё прибывшая баронесса фон Менгден заявила, что и она твоя.

От его слов Николаю стало смешно, а Алексей начинал раздражаться:

– Вы мне друзья или как? Я же говорю, не был я с ними! По крайней мере, фрейлин точно не трогал! Про баронессу не помню.

– А? – с удивлением улыбался Николай, на что Алексей сел обратно на софу и вздохнул:

– А кто не гулял со мной тогда в Швеции? Вы оба там были. Не помню, с кем и где находился. Может баронесса и была, но теперь у неё нет шанса.

– Но ведь во дворце видели в твоей спальне девиц, фрейлин… Да не просто видели, спал ты с ними да с нагими, – не понимал Антон.

– Я уже тогда пытался сказать, убедить, что всё не так. Ну не настолько я был пьян, чтоб не помнить такого! Вы друзья или нет? Верить должны! – снова раздражался Алексей. – Мало ли, кто ко мне в постель влезает, пока сплю!

– Ладно, забудь, – махнул рукой Николай и засмеялся. – Всё это интрижки придворные. Знаком я с такими. Не раз попадался и я. Так ничего не докажешь, а славу ловеласа заслужил.

– Спасибо, успокоил, – кивнул Алексей, а Антон насторожился:

– Погоди, ты это что сказать хочешь? Ты ещё с Парижа воздерживаешься? Ты хранишь той певичке верность?!

Но Алексей молчал и смотрел в сторону, что дало Антону повод убедиться в своих догадках:

– Господи, да ты с ума сошёл! Создал себе идеал, ангельский образ, который воспеваешь в каждой букве каждого слова своих песен… А она может того не стоит! Ты же даже имени её не знаешь!

– Ах, Энтони, – улыбнулся Николай. – Ты так серьёзен. Это всего лишь муза! Разве плохо? Посмотри, чего Лёшка смог из-за неё добиться… Песни какие поёт, да так, что все плачут.

– Плачут, потому что грустные. Пара песен только нормальные, где поётся о внешности сей музы, – пробубнил Антон. – Жалко мне тебя, Лёшка… Зря ты… Столько девиц по тебе сохнет.

– Да не хочу я всех этих девиц… Не хочу больше такого, – пожал плечами задумчивый Алексей. – Иного хочется… Чего-то иного. А они все, взгляни сам,… развратные, пустые, безмозглые…

– А мы, кстати, за эти два года тоже многого достигли! – сменил скорее тему разговора Николай, вернув добрые улыбки друзей. – Все дослужились столь скоро до кавалергардов. Нам ли унывать о чём-то?

– А пойдёмте в трактир? – предложил вдруг Алексей.

– Наконец-то! Я всё боюсь, ты и пить бросишь! – вскочил Антон, отбросив газету в сторону, и с радостным смехом друзья вскоре покинули клуб…

Ещё не стемнело, как друзьям пришлось покинуть трактир. Недовольные полученным посланием, что их просят немедленно явиться во дворец, они гнали коней вперёд, чтобы быстрее приехать.

Подъезжая к воротам, их нагнала прогуливающаяся верхом фрейлина Лиза:

– Господа кавалергарды?! – воскликнула игриво она. – Куда же так спешите? Пожара нет!

– Фрейлина Лиз, – с улыбкой остановил коня Антон, за ним остановились и друзья. – Вы гуляете одна?!

– Что Вы, Антон Иванович, – залилась она звонким смехом и кивнула в сторону дороги, по которой медленным ходом возвращалось ещё несколько фрейлин в сопровождении охраны…

Проезжая, будто невзначай, мимо удерживающего стоять коня Алексея, Лиза дёрнула за вожжи так, что конь резко пошатнулся. Словив то движение, Лиза будто случайно чуть не упала, ухватившись за руку Алексея. Тот вновь её поддержал, как и некогда ранее во дворце, не дав упасть.

– Ах, граф, – взволнованно задышала Лиза, бросив ему ласковый взгляд. – Вы всегда спасаете меня. Я вновь обязана.

– Вы ничего мне не обязаны, – сразу ответил Алексей, надеясь прекратить общение, видя, что всё случается специально.

– Однако, Вы обещали мне прогулку… Перед Вашим отъездом, помните? – напомнила та, как на последнем музыкальном вечере во дворце, перед тем, как Алексей уехал по делам наследства от дяди, он вынужден был в присутствии придворной знати согласиться на прогулку.

– Да, помню, – натянул он улыбку, но старался не смотреть в её глаза, так зовущие обратить на себя внимание.

Видя мучение друга, Николай позвал друзей продолжить путь во дворец, и те с радостью последовали за ним.

Очень скоро они уже спешили по коридорам дворца к кабинету, где ждала аудиенция, как они теперь узнали, с секретарём государыни. Тот незамедлительно попросил пропустить прибывших…

– Буду прямолинейным. Сразу перейду к делу. Вам, граф Аминов, – обратился он к Алексею. – Как человеку, близко связанному со Швецией, будет поручено одно важное дело. И отправляетесь Вы с поручением в сопровождении, к счастью, друзей, – выдержав паузу, взглянув на каждого из них, кивнувших в верности служить, он продолжил. – Дело весьма деликатное. Вам предстоит передать депешу, презент да замолвить добрые слова о великой княжне Александре Павловне. Дело крайне важное, поскольку от этого зависит будущее России и Швеции,… будет ли новая война. Войны, разумеется, не должно быть! Должен состояться брак высочайших особ! Всё ясно?

Друзья снова кивнули в знак готовности служить. Предстояла долгая дорога и, как казалось, весьма нелёгкая не только в плане пока ещё зимней погоды. И всё же предчувствие нового с наступлением этой весны не покидало. Некая тревога из-за происходящих волнений в Европе, особенно во Франции, только окрепла…