Вельма стояла под душем, от которого поднимался пар, но ее далеко не детское тело трясло, и каждая желто-синяя линия на ее спине, напоминавшая вспышки молний, извивалась, как змея.
Она повернула голову и с болью посмотрела на майора, поспешившего закрутить воду и, обернув ее полотенцем, вытащить из ванной.
– Ты что унитаз не закрыл? – хрипло спросила чародейка, ерзая на толчке, крышку которого Литвинов и правда не опустил.
– А что? Поддувает?
Вельма ответила ему уставшим, но колким взглядом. В ее карих глазах затухали янтарные вкрапления, и пульсирующая на шее вена замедлялась.
– Тебе очень больно? – спросил Литвинов, ощупывая хмурым взглядом ее достаточно бледное лицо.
– Принеси мне сигареты, – по-прежнему хрипло сказала она, отжимая волосы.
Литвинов не стал тратить время на поиск ее сигарет и принес свои вместе с армейской толстовкой, которая повисла на чародейке приблизительно также, как и ее собственная водолазка, когда она превратилась в шестилетку или, по ее собственному утверждению, семилетку.
– Может, тебе к врачу…
Вельма прожгла его таким взглядом, что Литвинов передумал заканчивать фразу и предложил другое:
– Хочешь я тебя трахну?
Чародейка замерла с поднесенной ко рту сигаретой и выгнула брови.
– Вы ведь делаете так иногда? Ну… Когда нужно подпитаться… – аргументировал свое предложение майор, сам не зная, предлагал он это серьезно или просто потому, что знал, что она откажется.
– Может, лучше пожрать дашь? – Чародейка обдала его прохладно не заинтересованным взглядом.
– Нечего, – сухо ответил майор.
– Кто б сомневался! – заметила она, затягиваясь сигаретой. – А водка есть?
– Сделаю тебе кофе и на этом все! – отрезал Литвинов.
Он принес ей пакет с ее "взрослой" одеждой и, поставив чайник, набрал Усова. Последний вроде оставался в участке, а от него было ближе ехать к Литвинову, чем от дома старшего лейтенанта.
– Пожрать купи по дороге, – попросил майор и, сбросив вызов, потянулся за банкой кофе.
– Покрепче мне.
Литвинов оглянулся на влазившую на ходу в джинсы Вельму и всыпал три ложки гранулированного кофе.
– Усову сказала, что носишь трусы, – заметил он, – а по факту…
– Подай на меня в суд! – огрызнулась она, падая на стул.
Минут пять она сражалась с сапогами, никак не хотевшими застегиваться, еще минут пять ушло у нее на то, чтобы снять их, надеть носки, о которых она забыла, и снова сразиться с ними.
– Хочешь мне что-то сказать? – небрежно спросила она, отпив кофе. Сахар Литвинов не положил, и она скривила губы.
– В тебя попал дротик. – Майор подал ей сахарницу.
– Очко за наблюдательность! – ответила Вельма, помешивая кофе. – И еще одно за хорошую память.
– Гера, я серьезно. Ты не почувствовала…
– Я почувствовала! – перебила она, посмотрев ему в глаза. – Почувствовала излучение. Просто не ожидала, что чары будут в таком виде. Вот и все! Кстати, я слышала, как ты назвал меня упрямой сучкой, – добавила она, сузив глаза.
Литвинов мрачно потер небритую щеку. Видимо, в порыве злости он зацепил связь, тем самым уведомив чародейку о том, что думал.
– Только не говори, что тебя это обидело, – ответил он.
Чародейка усмехнулась и взъерошила мокрые волосы, вмиг ставшие сухими.
Машина Усова подъехала неслышно, но скрип забора выдал его и Литвинов пошел открывать дверь.
– Быстро ты, – отметил он, закрывая за ним.
– Ночь. Дороги пусты, – пояснил Усов, проходя на кухню с пакетом еды. – Привет, Гера! – Он чмокнул в щеку сидевшую чародейку. – Рад видеть, что ты вернула свои взрослые объемы!
– Шутник, блин! – отмахнулась от него Вельма, но все же улыбнулась.
Литвинов смерил красавчика Усова тяжелым взглядом, но предпочел промолчать. Раньше он в трезвом виде не позволил бы себе подобные штучки, да и Вельма не стала бы поощрять его порывы, но, по ходу, зациклившись на своем изменившемся отношении к ней, Литвинов упустил из вида, что и ее отношение к нему и Усову тоже изменилось.
"Очко за наблюдательность!" – невесело отметил про себя майор.
Стандартный супермаркетовский набор холостяков и алкоголиков, включавший в себя пирожки, салаты и замороженную-размороженную пиццу, стараниями Вельмы быстро исчезали со стола, побуждая Литвинова и Усова, не желавших оставаться обделенными, работать челюстями быстрее. Последний умудрялся еще и прогонять по базе жертву, чей парадемон доставил отделу не мало хлопот.
– Полина Михайловна Самойлова. В девичестве Фролова. Двадцать шесть лет. Родом с Урала, где и сейчас живут ее родители и две старшие сестры. Специалист по маркетингу. Два штрафа за неправильную парковку. Домохозяйка. Вела блог по правильному питанию во время беременности и после…
– А по ней так и не скажешь, – хмыкнул Литвинов.
– Муж Самойлов Борис Иванович. Двадцать восемь лет. Местный. Страховой агент. На момент происшествия находился в соседнем городе на какой-то конференции. Завтра… – Усов посмотрел на время. – Сегодня должен приехать. Трехкомнатную квартиру получил в наследство от бабушки, и она записана на него. Кредит на машину закрыт в прошлом месяце.
– Что за машина? – спросил Литвинов.
– Toyota Land Cruiser 200.
– Не дурно! – заметил майор.
Усов как-то странно посмотрел на него. Видимо, у него были несколько иные представления о том, что для машины было "не дурно".
– Несколько штрафов за превышение скорости…
– С этим понятно, – перебила Вельма. – А что с трупом?
– Когда вы ушли я звонил в лаборатории. Карим сказал, что к утру он сможет передать тело на вскрытие. Ну, а с чарами цитирую "еще работать и работать".
– Не густо, – задумчиво протянула чародейка.
Расправившись с последним пирожком с картошкой и, в наглую допив кофе старшего лейтенанта, она подкурила сигарету.
Литвинов переглянулся с Усовым, в ожидании очевидного продолжения.
– Нужно копнуть глубже. По всем фронтам. Не знаю точно, была ли она чародейкой, но наличие у нее парадемона при любом раскладе не нормально. Они не домашние питомцы, – добавила она, медленно выпуская дым. – И тот сосуд, в котором она его держала, не из той категории, что можно купить на каждом углу.
– Карим, кстати, сказал, что свинец, из которого он сделан, не очень качественный, иначе крышка с него так легко не соскочила бы. Зажимы на ней вообще были из алюминия.
– Что думаешь, Гера? – спросил Литвинов, кожей ощущая, что чародейка задумала заварить очередную кашу, сулящую всем порции доброго дерьма.
– Думаю, что сосуд был предназначен только для транспортировки. Ну, как кенгуру для детей. А еще… – Она в упор посмотрела на Литвинова. – Думаю, что нам нужно вернуться на ту станцию метро.
– Спецназ там все обыскал, – ответил ей Усов, заметив не предвещавшую ничего хорошего вздувшуюся жилку у майора на виске. – Они ничего не нашли.
– Не хочу сказать ничего плохого про спецназ, – сказала Вельма, продолжая смотреть на Литвинова, – но они не ищейки. Они скорее молот: бьют по всему, что видят, а потом уже рассматривают остатки.
Литвинов прикрыл глаза, чувствуя уверенный прилив раздражения. Не важно, права была Вельма или нет, важно было, что она рвалась наступить на те же грабли.
– Скажи мне, Вельма, – процедил он, – тебе принципиально ломиться туда, откуда тебя выперли, причем жестко?
– Олег, – чародейка не обратила внимание ни на обращение по фамилии, ни на сквозившее в каждом слове майора предупреждение, – тот дротик был установлен на входе задолго до моего прихода. Ты же видел его? Видел дротик? На "черном" рынке такие продают в качестве оружия, но в данном случает он использовался несколько иначе. Думаю, что в идеале дротик должен был выстрелить в землю, а капсула разбиться и выпустить чары, чтобы отогнать любителей заброшенных мест. Парадемон просто сместил его траекторию, а мне не повезло оказаться прямо на ней. Но его установили там не просто так. Там что-то есть!
