– Вот! Держи! – Гера вручила оболдевшему подполковнику, сидевшему в кресле в остроконечной шляпой и с вываленным членом, банку. – Чем закрыть сам придумаешь.

Она сняла с него свою шляпу и низко надвинула себе на глаза. Одежда снова появилась на ней, и чародейка разгладила на себе рубашку, заправив под нее медальон.

– Ну и что мне с этим делать? – как бы, между прочим, поинтересовался Лавлинский.

Гера смерила его прохладным взглядом. Не то, чтобы она рассчитывала от него получить хоть какие-то ответы, но, по крайней мере, была уверена, что его кабинет она покинет после минимум двух оргазмов. По факту же не было и одного.

– Х*й в него засунь, – посоветовала ему чародейка, роясь в кармане плаща. – Может, с него тогда хоть какой-то толк будет, – добавила она, нащупав вместо конфеты пакет с физическими остатками бомбы. – Это тоже тебе! – Чародейка кинула пакет на стол. – Адиос, амиго!

Гера кивнула, коснувшись края шляпы, и развернулась, собираясь телепортироваться в свой участок, но не тут-то было: сила вырвалась из нее и совершенно не по дружески ударила по ней.

– Ах… ты… ж… – Чародейка покачнулась и начала уверенно оседать на пол. – Бл*дь…

Больничные стены давно перестали троиться в глазах, и Гера недовольно посмотрела на капельницу. За шторкой топтались Литвинов, Усов и Лавлинский, ожидавшие прихода врача.

Чародейка мстительно посмотрела в их сторону, про себя отборно ругая подполковника за то, что он мало того, что притащил ее в больницу, так еще и вызвал Литвинова и Усова. Разве что Вик еще не появился. Вот было бы весело!

Гера сухо пожевала губами. Ей хотелось курить и есть, а еще помыться и узнать, что накапал Антон из того, что она просила. Она попробовала потянуть за ниточку связи с ним, но в голове сразу же загудело, и чародейка поморщилась.

– Добрый вечер, Гера!

Она хмуро посмотрела на появившегося из-за шторки, в которую не преминули заглянуть бравые ребята, Деврика, в руках которого была ее медкарта с листом анализов сверху.

– Как самочувствие? – не обратив внимание на ее настроение, спросил он. – Все еще считаете свое решение поглотить бомбу правильным? – буднично добавил он.

– Как вам сказать, док? – очаровательно улыбнулась Гера. – Она была такой привлекательной, такой зелененькой!

– Понимаю, – с улыбкой заметил Деврик. – Кто б на вашем месте остался равнодушным?!

Он положил на больничную койку бумаги и взял Геру за запястье, чтобы измерить пульс.

– Со мной все в порядке, – буркнула она.

– Не могу с вами не согласиться, – ответил Деврик. Сделав пометку в бумагах, он отсоединил капельницу.

Гера размяла затекшую руку и прижала к сгибу ватку, которую ей подал врач.

– Я могу идти? – Она спрыгнула с койки, но врач перегородил ей дорогу.

– Не так быстро, старший лейтенант, – сказал он. – Я с вами еще не закончил. Вы пропустили два приема, так что будьте любезны и уделите мне минутку вашего бесценного времени.

– Минутка пошла! – коварно заметила чародейка, скользнув взглядом по шторке, за которой застыли ноги святой троицы, собравшейся совершенно не этично подслушивать.

– Снимите рубашку, пожалуйста.

Гера придержала очередную колкость и послушно сняла рубашку Литвинова.

– Так и не сошли они, да? – Врач провел пальцами по линиям на ее спине. – Беспокойства не доставляют?

– Нет.

– Бессоница, понижение аппетита, повышенная потливость не наблюдаются? Может, гормональные сбои? Перепады настроения? Ночные приступы не прошли?

– Знаете… – Гера взглянула на шторку. – Есть у меня одна… ммм… проблемка. Понимаете, доктор, – она понизила голос, – у меня, кажется, растет член.

Деврик склонил голову на бок, пытаясь осмыслить ее слова, но тут он проследил за ее взглядом до шторки, а точнее до ног за шторкой, и с пониманием улыбнулся.

– Давайте посмотрим, что можно сделать, – подыграл он.

Гера накинула рубашку и как можно тише прокралась к шторке. Лавлинский-то прекрасно знал, что ничего подобного у нее не выросло, но вот двое других человечков с богатой фантазией и скромными мозгами, чьи уши так и проступали сквозь шторку, клюнули без всяких сомнений.

Чародейка предвкушающе усмехнулась и резко дернула шторку.

– Вы совсем идиоты? – Она по очереди посмотрела на пойманных с поличным Литвинова и Усова. Лавлинский успел отойти и посмеивался над ними. – А ты чего лыбишься? – Гера перевела сердитый взгляд на подполковника. – Ты сегодня даже близко не в фаворе!

Лавлинский стер с лица улыбочку и с небрежным видом скрестил руки на груди, нещадно комкая при этом ее плащ, который он держал вместе со шляпой.

– Она в порядке? – спросил врача Антон.

– Зря мы ей шляпу подарили, – ядовито заметил Литвинов, не дав врачу ответить. – Она ей на голову давит.

– Пошел ты, Литвинов! – парировала чародейка.

Майор приподнял верхнюю губу и смерил ее старым, добрым взглядом, полным прелестнейших пожеланий.

– Гера в полном порядке, – вовремя вставил Деврик. – Была и есть. Просто она слишком резко извлекла активное излучение, вот и все.

Чародейка выдавила благодарность врачу и, выбросив ватку, надела плащ и шляпу. Подставив лицо моросившему дождю, она закурила, игнорируя взгляды своих сопровождающих.

Насыщенный событиями день клонился к концу, но никак кроме провальным его окрестить нельзя было. Вопросов было много, а Лавлинский так и не дал ей ответа по поводу ее просьбы закрепить за ними дело об убийстве Самойловой. Собственно, он не ответил вообще ни на что, а только напустил вонючих газов, и чародейке меньше всего хотелось сейчас его видеть.

– Проваливай, Лавлинский, – будто прочитав ее мысли, выдал Литвинов. – Твои услуги на сегодня больше не нужны.

Подполковник не удостоил его даже взглядом.

– Гера?

– Тебе есть, чем заняться, Эмиль, – ответила она. – Дай знать, если что-нибудь появится интересное.

– Хорошо, – неохотно согласился Лавлинский. – Будь осторожна, – добавил он и ушел в сторону парковки, где как раз освобождалось такси.

Чародейка провела его взглядом, отдав должное его выдержки. Сама она сбрендила бы даже после недели игры в человека. Не то, чтобы она так уж повсеместно пускала в ход чары, но все же так себя контролировать, как он не смогла бы.

– Есть хочешь? – Антон вывел ее из задумчивости. – Здесь кафешка рядом есть неплохая. Вик нам ее показал, когда ты в больнице лежала. Мы с майором там частенько подкреплялись.

– А пиццы моей не осталось? – тоскливо спросила Гера, подозрительно посмотрев на Литвинова.

– Кто успел – тот и съел, – сухо отрезал он, бросив тлеющую сигарету мимо урны.

Кафешка выглядела невзрачно, но внутри было тепло и очень вкусно пахло пирожками. По совету Антона Гера заказала борщ и плетенку пирожков с печенью, которые уничтожила раньше, чем майор пустился в раздачу слонов. По крайней мере, так она интерпретировала его кривляния, ведь к словам она не прислушивалась вообще.

– Ты хоть что-то узнала? – закончив разнос, спросил он, что она услышала лишь благодаря Антону, вовремя сжавшему под столом ее колено.

– Ничего по существу, – ответила Гера. – Структура подполья та еще Сусановская. У них есть связные, какие-то координаторы. Мой источник сказал, что последнего нам и надо искать.

– В смысле координатора Самойловой? – уточнил Антон.

– Типа того.

– И как его найти? – Чародейка пожала плечами.

– Увы, этого он не сказал. – Она сыто потянулась на стуле и отпила кофе с молоком.

– Зачем ты ходила к Лавлинскому? – спросил Литвинов, впившись в нее взглядом.

– Кстати, про Лавлинского! – спохватилась Гера и достала из кармана смятые листы. – Вот, – она положила их на стол и разровняла, – стащила у него.

– Зачем? В туалет не с чем сходить? – сострил Литвинов, надувшись из-за того, что она ему так и не ответила.

– Не суди всех по себе, – ответила Гера, стащив с его тарелки вареник. – Мне показалось, что он как-то очень озаботился этими бумажками, когда я пришла, – пояснила она. Вареник оказался противно холодным, и она вернула его обратно на тарелку майора.