— Ты отстал от жизни, коллега…
СТОП! ЭТО ВСЁ УЖЕ БЫЛО!
Сейчас мы обратим внимание на зарождающееся из серой мглы небо… И я мгновенно позабуду о своих ощущениях… Впрочем, всё равно не способных ничего изменить… Тогда не способных, а сейчас? Сейчас?
Я ВСПОМНИЛ!
…сначала поблек, словно теряя свою способность излучать непонятно откуда берущийся свет, и за несколько секунд становясь из именно «стального» каким-то неуверенно-сереньким, светящийся купол над головой…
ОНИ ПОЯВЯТСЯ СЛОВНО ИЗНИОТКУДА.
И МЫ ПРИМЕМ БОЙ.
ВМЕСТЕ С САМИМИ СОБОЙ ИЗ ПАРАЛЛЕЛЬНОГО МИРА.
И ВСЁ ПОВТОРИТСЯ ЕЩЁ МНОГО, МНОГО РАЗ…
…серый цвет тоже стал таять, размываться, приобретая всё большую и большую прозрачность. Это было похоже на работу исполинских «дворников», слой за слоем возвращающих запыленному небесному стеклу былую чистоту…
ЗАТЕМ БУДЕТ ВЕРТОЛЕТ, ЗАВЕРНУТЫЕ В ЧЕХОЛ ОТ ДВИГАТЕЛЯ ТЕЛА ПЕРВЫХ НАШИХ ПОГИБШИХ РЕБЯТ И…
…секунда — и купол над нами уже не серый, а молочно-матовый; еще одна — и сквозь туманную дымку начинают просвечивать наиболее яркие звезды; еще миг — и купол исчезает, становится невидимым, как, впрочем, и подобает хорошо вымытому стеклу…
ШВЕЙЦАРИЯ, ЦЕРН, ПОГИБШАЯ В АВТОКАТАСТРОФЕ ДЕВУШКА ТАНЯ, НЕДОСЯГАЕМЫЙ ДЛЯ НАС УСКОРИТЕЛЬ…
…и мы, едва ли не раскрыв рты, уже стоим под девственно-черным ночным небом, утыканным мириадами сплетающихся привычной вязью созвездий звезд…
БУНКЕР «ВЕРВОЛЬФ»…
…излишне четкие контуры созвездий расплылись, и бархатная тьма космоса подернулась полупрозрачной кисеей зарождающейся атмосферы…
ПОСЛАННИК…
…потом появились и облака — размазанные белесые полоски, с огромной скоростью пересекающие небосвод и прямо в движении обретающие объем и привычный цвет…
И ВСЁ НАЧАЛОСЬ СНАЧАЛА, НО…
…замедлили свое движение, словно неведомый видеооператор одним нажатием клавиши «play» умерил излишне быструю перемотку пленки…
ПО СОВСЕМ ДРУГОМУ СЦЕНАРИЮ.
…изменилось не только небо. И не только обретшие привычную резкость и четкость трава, деревья и склоны ущелья вокруг. За тот короткий миг, когда Время в этом мире вспомнило о своем однонаправленном движении и замедлило бег, изменился сам этот мир…
ПОТОМУ ЧТО МЫ УЖЕ ПОБЕДИЛИ.
И ВСЁ, ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, ЗАКОНЧИЛОСЬ…
Мир вокруг нас неожиданно ожил.
И речь шла вовсе не о появившихся птицах, тут же, впрочем, испуганно куда-то забившихся и, уж, конечно, не о коснувшимся кожи теплом летнем ветре — речь шла о людях…
…о бегущих к нам людях в штатском — и в таком до боли знакомом и родном камуфляже с трехцветными нашивками российских ВС на рукавах. За их спинами, неподалеку от разрушенного обсерваторского здания, застыл камуфлированный БТР-80 и несколько автомашин. Вертолетов не было. Никаких не было. Вообще.
Аналогии, кажется, тоже того… закончились. Навсегда.
— Это… что? Как? — Валера удивленно крутил головой. — Ты что-нибудь понимаешь?
— Не поверишь, да. Всё понимаю, всё знаю и всё помню. Вот только давай я тебе чуть попозже объясню, ладно? Это будет очень долгий разговор.
Я медленно опустил вскинутый к плечу автомат.
И впервые по-настоящему расслабился…
* * *
— Нет, я вот вроде бы всё понимаю… — полковник задумчиво смотрел на поднимающиеся со дна пивного бокала пузырьки. Пузырьки его задумчивый интерес игнорировали, стремясь поскорее преодолеть оставшееся расстояние, навсегда исчезнув под пенной шапкой. — Всё… кроме одного. Почему он уничтожил канал только после того, как ты открыл нам путь в бункер? После того, как мы уже исследовали эту, ну, матрицу? Ведь проще было бы исчезнуть, едва убедившись, что ты разрушил Маятник, разве нет? Это что, была такая шутка юмора искусственного интеллекта, что ли?
— Серьёзно? — стараясь не прозвучать слишком уж язвительно, переспросил я. — А если подумать?
— Если подумать, — Валера с остервенением дёрнул пакетик с сушеными кальмарами. Умерщвлённым на плавучем рыбозаводе головоногим подобное отношение по вкусу не пришлось. Зло глядя на рассыпавшийся по пластиковой поверхности столика дальневосточный продукт, контрразведчик мрачно сообщил:
— Если подумать, то ты, я так понимаю, знаешь намного больше, чем нам рассказал!
— Вале-е-ера, — я вполне искренне поморщился. — Такой большой, а в сказки веришь!
— В смысле?
— Тебе сколько до пенсии, коллега? Столько лет в «конторе», а всё веришь во всякие мировые заговоры и прочую муть. Кстати, скажу по секрету, масоны тут тоже ни при чём.
— Блин, Кондратский, кончай, а? Ты о чём вообще?
— Я о прошлогодних событиях и моём в них участии. Сам посуди: вы вырываете меня из страстных объятий украинской «безпеки», я рассказываю вам душещипательную научно-фантастическую историю о параллельных мирах и посланниках высокоразвитых цивилизаций… — я глотнул пива и продолжил:
— Глядя в мои честные глаза, вы мне, конечно же, верите на слово и мы вместе летим под Винницу. Где с умным видом плюём в затопленный полвека назад одноуровневый подвал с гордым именем «Вервольф»… дошло? Как бы всё это выглядело, случись оно именно так? Мне бы поверили? Ваша «контора» простила бы три трупа своих сотрудников? Понял теперь?
— Понял, — мрачно кивнул головой полковник. — Кажется…
И тут же воодушевился — и вправду дошло:
— Слу-ушай, так это что ж получается?! Он тебя, что ли, прикрывал?
— Ну, не совсем прикрывал. Если бы вы не поверили мне прошлым летом, меня б не послали в баксанское ущелье, я бы не попал в Швейцарию, а оттуда — обратно в «Вервольф». Посланник бы ничего не узнал — и ничего не смог изменить.
— Ладно, хватит. И так понятно, — Валера поднял свой бокал и легонько коснулся моего. Ввиду особенностей весьма далекого от хрусталя материала, звук получился довольно дурацкий:
— Так что — за дважды спасителя миров?
Криво усмехнувшись, я звякнул посудиной в ответ и тоже отхлебнул. Закурил. Полковник честно дождался третьей затяжки и задал, как я понимаю, второй из волнующих его вопросов:
— Насчёт твоего решения — точно не передумаешь? Не рано в пенсионеры-то записываться? Я, — он все-таки слегка замялся — Могу… ну, то есть, уполномочен… блин, ненавижу этот официоз! Короче, Юр, если ты захочешь вернуться — милости просим к нам. Ладно, не злись, я же должен был предложить. Между прочим, о тебе лично Президент справлялся! Ну, после вашей с ним встречи и твоего награждения, в смысле.
— Не передумаю. Но тебе в любом случае спасибо.
— Слушай, а вот когда ты с Президентом…
— Даже и не думай! — я шутливо погрозил ему пальцем. — Этого я тебе всё равно не расскажу. Гостайна, все дела. Лучше про другое скажи — ты мою просьбу выполнил?
— Да выполнил, выполнил! — Валера вытащил из внутреннего кармана бумажку и протянул мне. — Вот её московский адрес. Но имей в виду — это самое настоящее должностное преступление, сообщать секретные сведения об агенте. И вообще, зачем тебе? Она в любом случае ничего не вспомнит. Да ничего ведь и не было, верно?
— Нет никакого преступления, успокойся, — запомнив адрес, я, в лучших традициях шпионских фильмов, вернул бумажку полковнику. Ещё бы в пепельнице сжечь — чтобы уж совсем по классике. — Её всё равно отзывают. А зачем? Вот не поверишь, просто хочу прислать букет цветов. Анонимно, естественно. Мне Ленкину ревность на себе испытывать пока рано.
— Откуда?! — приподнявшийся было полковник грузно плюхнулся обратно в плетёное кресло. — Ваш разговор с… Самим, да?
Я лишь улыбнулся в ответ. О-очень загадочно.
И тут же уже вполне серьёзно добавил:
— Пора мне. Поезд даже Героя России ждать не будет. Да и Ленка в последнее время какая-то дерганая стала — может, беременная? — подмигнув контрразведчику, я поднялся на ноги. — На свадьбу-то придёшь? Считай это официальным приглашением.
— И вот ещё что — через неделю, двадцатого августа, машину дома оставь. Нечего страховые компании разорять. Да и в родной «конторе», сам понимаешь, по головке не погладят. А на службу и на метро доедешь, ничего с тобой не случится. Всё, пока.
