К счастью, этого не потребовалось, и минут через сорок, как следует пропотев, и от души наматерившись про себя, мы перевалили за скрытый зарослями гребень. Имевшее все шансы превратиться в ловушку ущелье осталось позади вместе с кучей неразгаданных тайн, невидимыми никому, кроме нас руинами баксанской обсерватории и получившими нежданный карт-бланш немецкими егерями. Наш безнадежный поход продолжался…

А вид сверху открывался, честно говоря, просто обалденный, а кое-где — даже шокирующий! Под нами как на ладони лежало практически все ущелье: не знаю, как полковники с обоими Туристами, но я никогда не видел обсерваторской территории с этой точки. Фотографии — и те, из генеральской папки, и другие, уже испохабленные исполинским цилиндром аномалии — не в счет: вживую все оказалось куда эффектнее.

Это насчет «обалденного» вида. Шокирующим же было то, что на противоположной стороне ввысь возносилась не величественная гора Андырчи, а практически точно такой же склон — то самое зеркальное отражение, о котором в самом начале говорили Турист с полковником.

Но, как бы оно там не было, позиция мне понравилась — господствующая высота, подходящее освещение, почти идеальная дистанция действительного огня. При грамотном подходе можно, пожалуй, и без реактивной артиллерии обойтись.

С трудом отогнав милитаристские мысли, я опустил бинокль. Пусть их, тех егерей, у нас и без них проблем хватает. С избытком, я бы даже сказал. Кстати, нелишне и с полковниками посоветоваться — догадки насчет турпоездки в Швейцарию — догадками, но надо же, как говорится, что-то решать. И куда-то двигать. Не знаю как кому, но мне, например, эти вон воздушные разведчики над головой не сильно нравятся. Прошлый век, конечно, но могут ведь и засечь. И скорректировать на наши многострадальные головы что-нибудь сильно осколочное и очень взрывоопасное.

Да и альпийских «камрадов», не обязательно именно тех, что нас атаковали, я бы со счетов не сбрасывал: сильно сомневаюсь, что они не ошиваются где-нибудь поблизости! Немцев «а-ля сорок второй» они, конечно, не видят, но убедиться в благополучном доминировании избранной реальности можно ведь и как-то иначе. В смысле, через призму реальности две тысячи пятого года, например.

— Юра, — голос Сергея оторвал меня от мрачных размышлений стратегической направленности. — Посоветоваться бы…

Ну вот, если Эльбрус не идет к Кондратскому, то обязательно придет кто-то из полковников и сообщит ему (то есть мне — не Эльбрусу же!) какую-нибудь пакость. Прямо сейчас возьмет и сообщит:

— Слушаю.

— Смотри, — полковник зачем-то развернул передо мной карту местности — вполне приличного качества километровку, — мы сейчас возле обсерваторского поселка. Он отсюда уже виден, просто сейчас деревья мешают. Ну, если он, конечно, вообще в этой реальности существует как факт. Так вот, как думаешь, есть нам смысл туда идти? Кстати, заметил — на противоположной стороне ущелья никакого поселка нет?

Он задумчиво постучал пальцем по надписи «пос. Нейтрино», заставив меня внутренне вздрогнуть: точно так же совсем недавно вглядывался в разложенную поверх автомобильного руля карту тот, другой Серега из моего мира…

— Можно попытаться уйти дальше в горы, но без специального снаряжения это будет непросто, даже если и не идти через перевал. Да и должной подготовки у нас с коллегой, честно говоря, нет, — он криво усмехнулся. — Второй вариант — переждать здесь, пока пройдут основные силы немцев, и ночью или под утро снова спуститься в ущелье. Там все-таки какая-никакая дорога. Или, если хоть что-то уцелело, можно укрыться в подземном комплексе… а на самом деле, ни я, ни Валерий не знаем, что делать дальше, — более чем самокритично довел он свою мысль до конца.

— Знаешь, когда мы с твоим двойником прорывались на остров, — я неожиданно сказал совсем не то, что собирался, — ты так же, как сейчас, прокладывал по карте маршрут. Вернее, мы вместе его прокладывали. В тот раз мы ошиблись, напоролись на засаду, и попали в плен. Но в итоге выполнили задание. Ценой твоей жизни — и жизней ещё двух парней. Понял, к чему я это?

— Нет, — тихо ответил он, без тени иронии глядя мне в глаза.

— К тому, что здесь и сейчас слишком многое повторяется. И я боюсь снова принять ошибочное решение, даже если оно в конечном итоге и приведет в победе.

— И все же?

— И все же мы должны идти в поселок. Хотя бы потому, что на месте швейцарцев я разбил бы свой лагерь именно там. Слишком удобное место — и для посадки вертолетов, и для наблюдения за ущельем. Плюс — дорога вниз, к самой обсерватории, и наверх, в сторону перевала.

Сергей кивнул:

— Пойдем все вместе?

— Нет, конечно. Сначала разведаю. Но, кажется, Валера прав: нам нужен транспорт, и чем быстрее — тем лучше. Незачем здесь оставаться, да больше ничего и не изменится, правда? Кстати, вы так ничего и не сказали насчет нашего дальнейшего маршрута. Мы ведь в Швейцарию собираемся, как я понимаю?

— Лежащее на поверхности решение не всегда является единственно верным. Даже если не брать в расчет аналогии с твоими прошлыми приключениями, — задумчиво изрек полковник, опустив голову.

И тут же, будто устыдившись собственной неуверенности, твердо закончил:

— Да. Все равно больше некуда.

Не хочу показаться вам излишне самоуверенным, но я не ошибся. Одного взгляда хватило, чтобы понять: плато, на ровной спине которого в нашем мире уютно разместился поселок сотрудников обсерватории, здесь тоже не пустовало. Вот только на смену не существующим, как факт жилым многоэтажкам пришли строения совсем иного свойства. Одноэтажные сборные домики, какие-то приземистые ангары, высоченная, чуть ли не стометровая, вышка, утыканная коробками узконаправленных антенн и спутниковыми тарелками, ряды накрытых маск-сетями автомобилей и БТРов, вертолетная площадка чуть поодаль…

Перенеся взгляд еще левее, я едва не подпрыгнул от удивления: елки-палки, да у них же тут даже собственный аэродром имеется! Реактивный самолет вряд ли сядет, а вот что-нибудь легкое, полуспортивное — без проблем. Запомним…

Мгновение спустя мое резко поднявшееся при виде аэродрома настроение столь же резко ухудшилось: вся территория была обнесена несколькими рядами колючей проволоки. Ток по ней, конечно, вряд ли пропущен, но в наличии целой кучи всяких следящих, обнаруживающих и сигнальных устройств я нисколько не сомневался. Европа же, вон у них какие винтовки да броники продвинутые! Чай, не лаптем свое «бордо» пятьдесят-какого-нибудь года хлебают. Да и противопехотным минам перед первым рядом «колючки» я б не сильно удивился.

Впрочем, ладно, колючая проволока это пустяки, мы тоже кое-чему обучены, так что никто на нее грудью кидаться и не собирается. Тем паче, что у них вон какой красивый КПП имеется, надо будет — там, как белые люди, и войдем. Сейчас главное определиться, хотим ли мы туда войти, и если хотим, то когда? Вопрос «как» меня интересовал куда меньше — кое-какие задумки на сей счет имелись: зря, что ли, мы пленных за собой таскаем? Заодно и еще кое-что можно проверить…

Придя к этому умозаключению, я осторожно развернулся — иди, знай, не наблюдают ли наши оппоненты за окружающими лагерь зарослями? — и пропахав на брюхе метров десять, поднялся на ноги. Рядом неслышно материализовался Смерч, в обязанности которого входило прикрывать меня из соседних кустов. Еще минутой позже я уже обрисовывал остальным очередную сложившуюся ситуацию:

— …короче, не знаю, какие у кого будут мысли, а я предлагаю идти прямо сейчас. А то уж больно быстро они тут реальности тасуют — пока будем собираться да присматриваться, как бы еще чего не изменилось. В худшую сторону. Может тут, пока мы темноты дождемся, еще какое-нибудь пятое с половиной измерение откроется.

— Согласен, — поддержал меня майор. — Если решили уходить — надо делать это прямо сейчас. Транспорта, как я понял, там навалом, возьмем, что приглянется, — и вперед. Вертолет, например, как вы, товарищ полковник, и предлагали.