Видишь? Вот в чем проблема. Мужчины так привыкли трахаться без задней мысли, что им даже не нужно притворяться, что им, действительно, насрать на всю эту чепуху-романтику, зачем что-то предпринимать! Весь этот город — адский шведский стол, полный голых женщин, и если я не раздвину ноги к третьему долбаному свиданию, то они просто перейдут к следующей цыпочке без всяких проблем. Мне нравится секс! Я чертовски люблю трахаться! Но будто, как только появляется чувак, его часть мозга, которая отвечает за творчество и интеллект, отключается. Бум! Мне следует просто прекратить заниматься сексом, полностью прекратить и посмотреть, как им это понравится.

Ты знаешь… может, это не такая уж плохая идея. Например, объявить забастовку. Вынужденная забастовка до тех пор, пока менеджмент не удовлетворит наши требования! Черт возьми, каждая женщина должна взять тайм-аут и закрыться для этого дела, пока мужчины не начнут проявлять к нам, черт побери, романтику и внимание. Ха! Держу пари, что они тут же найдут способ обратить на себя внимание. Черт возьми, даже Колин отказался бы отправиться в спорт-паб Сэла в счастливый час «два по цене одного», если бы ему не с кем было переспать. Да, это бы их научило. Никакого секса, пока в нашей жизни не появится немного романтики. Ухаживания. Знаешь, в семнадцатом веке валлийцы месяцами вырезали замысловатые деревянные ложки в знак любви к девушке, за которой ухаживали. Я же не прошу вырезать мне месяцами чертовую ложку, всего лишь хороший ужин при свечах на двоих, неужели это слишком много? Я хочу, чтобы за мной ухаживали, черт возьми. Показали мне «ВАУ»!

Вот и все. Вот так. Все решено. Ничего не выставлю «на рынок» до тех пор, пока мужчины Нью-Йорка не начнут по-настоящему ухаживать. Вот тогда и посмотрим, чем они думают — сердцем или только членом, посмотрим хотя бы один раз за всю историю вселенной.

Ладно, я лучше пойду. Люблю вас, детки! Чмок!

На следующее утро я чувствую себя возрожденной женщиной. Нет ничего лучше избавить от всех эмоций, выдав эпическую тираду своей сестре. Все разочарование, которое я так долго сдерживала, наконец-то покинуло меня, я чувствую себя в миллион раз лучше. Плюс ко всему, в Нью-Йорке сегодня великолепный весенний день — зацвети вишни, мой поезд в метро прибыл вовремя, в «Старбаксе» на углу нет очереди, поэтому я попадаю на работу вовремя (вдох) и полностью кофенизирована (двойной вдох). Сегодня будет хороший день.

Я прохожу через вестибюль и спускаюсь по лестнице.

— Привет, Шона! — Окликаю я коллегу, которая о чем-то очень эмоционально перешептывается с группой из отдела декоративных искусств, она поднимает на меня глаза, хихикает и ухмыляется, когда я прохожу мимо.

Странно.

Я продолжаю идти, делая крюк в комнату отдыха. Итак, я выпила свой первый кофе, но сегодня пятница, а значит, день пончиков. И я заслуживаю именно в этот момент немного «сладкого фейерверка» в своей жизни.

Как только я вхожу в комнату, первое, что вижу толпу шумно что-то обсуждающую вокруг стола, сгорбившихся над телефоном. Слава богу, что на YouTube выложили очередное видео с какой-нибудь кошкой, играющей на пианино, потому что на этот раз коробка с пончиками свободна.

— Иди ко мне, бостонский крем! — Радостно воркую я, направляясь прямиком к самому вкусному из всей этой компании. Но как только они меня замечают, разговор замолкает. Я понимаю, что все глаза смотрят на меня, потом снова начинаются перешептывания.

Я открываю рот, чтобы спросить, что происходит, но вдруг они все хватают свои вещи и начинают громко разговаривать о работе. Парень из египетской коллекции засовывает свой телефон обратно в карман, смущенно улыбаясь, все быстро исчезают из комнаты, даже не взглянув на меня.

Ммм, что?

Может я на изнанку одела блузку или юбка задралась и у меня видно нижнее белье? Я быстро осматриваю себя в окно, но ничего необычного не замечаю. Во мне начинает возрастать беспокойство. Может Морган решила выйти на тропу войны и сократить штат в нашем отделе. Но нет, это не объясняет странных ухмылок с их стороны. И телефона тоже.

Ха. Я хватаю пару пончиков и иду в свой кабинет, хотя и на взводе. Я успела только повесить пальто на спинку стула и принялась за работу, как в комнату входит Скай, разумеется, без стука. Ее обычно гладкие как шелк волосы выглядят так, будто она попала в аэродинамическую трубу, и она запыхалась.

— Напряженное утро? — Спрашиваю я. — Только не говори мне, что ты опять ходишь в спортзал. Мне казалось, ты ушла оттуда после того, как трахалась с инструктором во время езды на велотренажере, — добавляю я, — мне кажется, что это противоречит всем законам физики. Или порядочности. Одно или другое.

Скай смотрит на меня, и у нее отвисает челюсть.

— О… мой… Бог, — медленно произносит она. — Ты не в курсе?

— В курсе чего?

Она начинает возиться со своим телефоном, прежде чем положить его на мой стол, и все, что я вижу — загрузка видео.

Идеально. Видео с котом стало очень популярным, побило все рекорды.

— Послушай, я люблю усатых так же сильно, как и любая другая девушка, но сегодня утром у меня много дел, так что я была бы тебе очень признательна…

— Просто смотри! — Настаивает Скай.

Начинается видео. В какой-то гостиной с плакатами на стене и кремовым диваном.

«У меня почти такой же! — Отмечаю я. — Он такой мягкий, и…»

«Интересно, эта штука работает?» — Раздается знакомый голос, и у меня кровь превращается в лед, потому что я узнаю этот голос. Я узнаю эту гостиную.

— Нет. Нет, нет, нет, нет. — Я пялюсь на экран, как раз когда перед камерой…

Перед камерой сижу я.

«Хорошо. — Я вижу себя на экране, все еще одетую в то красное платье с моего несостоявшегося свидания с Колином, с потекшей тушью и убранными назад волосами. — Привет, это я. — Я машу рукой в камеру Джесс! Это было видео для Джесс! Какого хрена оно здесь? «Я знаю, что ты, наверное, сейчас обнимаешься со своим дорогим мужем», — продолжаю я, совершенно не обращая внимания на то, что это видео каким-то образом теперь крутится на гребаном YOUTUBE-канале. — Но некоторые из нас все еще сидят в окопах, стараясь не напиться до беспамятства, просто, чтобы пережить эту ночь».

— Выключи! — Кричу я, бросаясь к ее телефону. — Выключи сейчас же!

Скай нажимает на паузу.

— Прости. — Она корчит гримасу. — Я… м-м-м… подумала, может быть, ты знаешь? Это разве не похоже на странное искусство перфоманс? Моя подруга Кайла работает в той импровизационной труппе, и они постоянно делают такое дерьмо, но ты никогда не была любительницей камер, поэтому я не знала, стоит ли мне сразу же тебе звонить. И твое видео стало хитом, а просмотры просто зашкаливают, и…

Я закрываю глаза, желая, чтобы она просто исчезла вместе с видео. Но Скай продолжает болтать, а мое изображение, застывшее на экране, не исчезает.

Черт побери, что же я наделала?

Это видео уже вышло в сеть. В эфир или облако, или куда-то еще, где хранятся все ужасные унижения людей вместе с кошачьим видео. Вместо того, чтобы отправить видео Джесс, как хотела, я видно нажала не на ту кнопку и загрузила его не пойми куда. Хотя теперь понятно куда.

Я обхватываю руками раскалывающуюся голову, желая, чтобы прямо под моим столом открылась дыра, в которую я могла бы забраться и впасть в спячку, пока все эта шумиха не пройдет.

Не закончится.

— Где ты его видела? — Едва слышно спрашиваю я, надеясь, что есть какой-то способ его оттуда вытащить. Может оно еще не распространилось по всему интернету. Но если оно не распространилось, тогда откуда все знают на работе? Уныло думаю я, чувствуя, как мой живот опускается до самых остроносых черных лодочек.

— Ну, я видела его на «Изабели» (Распутница), — отвечает она, отводя взгляд. — Но я слышала, как куча людей в комнате отдыха говорили, что оно в тренде на Facebook.

— О боже, — стону я, снова уронив голову на руки. — Это просто кошмар какой-то.