Маг небрежно убрал браслеты обратно, прочь, в самую дальнюю ячейку. Если бы можно было так же легко избавиться от мыслей, эмоций и зудящего, ноющего ощущения критичной ошибки. Если бы можно было, как в детстве, переложить всю тяжесть решений на сильные плечи отца, или как в юности, хотя бы с кем-то поговорить. Кристалл Истины не в счет: умный артефакт предоставит разве что пакет информации и подробные аналитические выкладки, но принимать решения и нести за них ответственность все равно магу. Но, пожалуй, с одним человеком он все-таки может быть откровенным. До определенного предела, но и этого более, чем достаточно. Виктор закрыл сейф, переложил рутину на заместителей и покинул офис. Оказавшись вне поля зрения людей и камер, он раздвинул ткань реальности и бесследно исчез в портале. Дымка портала также бесследно растаяла в городском шуме и запахе акаций.

Портал перенес мага в полузаброшенный уголок сада, увитый плющом и диким виноградом. Среди буйной растительности и обточенных веками камней, напоминающих развалины древнего замка, в полуметре от земли, похожий на гигантскую елочную игрушку, завис полупрозрачный икосаэдр, сотканный из нитей Силы. Икосаэдр медленно вращался, собирая Силу из пространства и окутывая ею расслабленно сидящую внутри в позе лотоса женскую фигуру.

— Приветствую тебя, владыка, — донесся из икосаэдра звонкий голос, в котором разве что сам Виктор мог расслышать легкую насмешку. — Давно не виделись. Ходишь тайными тропами, как вор. Ну хотя бы вспомнил сестренку, семьдесят семь поклонов тебе.

— Почти полгода пролетело — и не заметил, дела, — покаянно ответил на ехидство сестры Виктор, присаживаясь на один из валунов.

— Прежде пропадал на два года, дубина орочья, а теперь не прошло и полгода, прогресс налицо, — засмеялась женщина. Икосаэдр плавно опустился на землю и исчез, освободив из облака энергии стройную брюнетку в свободном льняном кимоно, неуловимо похожую на Ивашина. Аккуратная стрижка-каре, ухоженные руки, неброский макияж, полные хищной грации и скрытой силы движения, царственная осанка и прямой взгляд, полный спокойного достоинства, выдавали принадлежность женщины к истинной аристократии, и лишь в янтарных глазах плясали искорки веселья. Пиетета перед братом брюнетка совершенно не испытывала.

— Ты уже определись, Ритуля, кто я для тебя — владыка или дубина орочья, — прищурился Виктор. — Но предупреждаю, сестренка: еще раз обзовешь владыкой — отшлепаю, невзирая на возраст и статус.

— Оболтус, — определилась Маргарита Ивашина-Соколовская, обнимая брата. — Хоть бы предупредил, что явишься, я бы проекты отложила, и Костя бы не уехал.

Рита, маг Земли, занималась дизайном интерьера, в чем добилась значительных успехов. Талант, трудолюбие и магический дар — три кита, не первый год держащие ее карьеру, обеспечивали ей стабильно высокие доходы и положение в обществе. Муж Риты, Константин Соколовский, был сильным менталом и известным юристом, влюбленным в свою работу. Проживали маги в Подмосковье, в коттедже, недалеко от тех мест, где прежде была дача Ивашиных. Застать магов дома без предупреждения было большой удачей. Или результатом хорошей работы с линиями реальности.

— Я ненадолго, — уточнил Виктор. — И поговорить хотел именно с тобой.

— Пойдем в дом, там беседовать гораздо удобнее, чем в медитационном круге, — совсем как брат прищурилась Рита. — Ты не так часто радуешь меня своими высочайшими визитами, чтобы не пускать тебя на порог или гнать отсюда в шею.

— Язва, — хмыкнул иерарх, невольно вспомнив Киру. Хамила девчонка далеко не так виртуозно и тонко, как младшая Ивашина, но в фантазии ей не откажешь. Один "наследник драных штанов" чего стоит!

Просторный коттедж Маргариты, построенный в стиле хай-тек, казался космическим кораблем, приземлившимся на дикую планету. На первый взгляд безумное сочетание полузаброшенного сада камней и пестрящих всеми оттенками радуги пышных цветников со строгими линиями, минимализмом и безупречной функциональностью дома прекрасно отражало личность его хозяйки. Внутри коттедж, выдержанный в голубовато-серых тонах, был полон света, струящегося через огромные регулирующиеся зеркальные окна — Рите нравились открытые пространства и иллюзия стирания границ между домом и садом. В просторной гостиной, выполненной в японском стиле с нежно любимым сестрой минимализмом, отдыхали и взгляд, и тело, и душа.

Виктор с комфортом расположился на невысоком диване за журнальным столиком. Через пару минут из-за раздвижной перегородки показалась Рита, балансирующая с двумя дымящимися кофейными чашечками.

— Не чайная церемония, но и император у нас сегодня проездом, — брюнетка протянула ближайшую чашку брату, а с оставшейся уселась напротив, изучая мужчину внимательным цепким взглядом. — Кофе-машина, конечно, не сварит так, как ты, но моим способностям бариста даст 100 очков вперед. Что же стало причиной столь неожиданного проявления родственных чувств?

— Хватит ехидничать, тебя это не красит, — в тон ей ответил Виктор и сбросил щиты. — Объяснять нужно или сама считаешь?

— О-о-о, даже так, — в голосе брюнетки промелькнуло удивление, смешанное с растерянностью. Такой открытости от брата она не ожидала. — Ну, братишка, ты сам напросился!

Для считки Маргарите потребовалось несколько секунд, в течение которых ее лицо все больше вытягивалось, а глаза округлялись. С самоконтролем у Ивашиных проблем не было — просто Рита не сочла нужным в ответ на откровенность брата держать перед ним привычную маску равнодушия и светской скуки. Для осознания и обработки полученной информации ей потребовалось значительно больше времени, в течение которого Виктор терпеливо ждал, смакуя кофе. Несмотря на признание Риты о способностях бариста, кофе оказался весьма неплох. Наконец сестра выдохнула и даже по-разбойничьи присвистнула — совсем, как в детстве, вызвав у брата невольную улыбку.

— Проклятие и тысяча демонов, мой брат, Великий и Ужасный, кажется, влюбился!

— Марго, мы с тобой не школьники, чтобы бросаться такими заявлениями, — стальные глаза потемнели.

Рита знала: если брат назвал ее Марго, она переходит границы.

— Рано или поздно это бы все равно произошло, — пожала плечами брюнетка, прикладываясь к чашке. — Но твой выбор, братик, меня, мягко сказать, удивил. Девчонка симпатичная, но хорошеньких студенток в мире вероятностей намного больше, чем тех же должностей в твоей компании. И тем более — в твоем близком круге и нашей семье. На кой демон тебе несовершеннолетняя безродная полукровка?

В глазах Ивашина сверкнула сталь.

— Наш род не настолько слаб и жалок, чтобы нуждаться в усилении за счет девчонки, а у меня достаточно могущества, чтобы позволить себе выбирать самому. Плевать на ее статус в иерархии, девчонка моя, потому что я так решил.

— Ну решил — и отлично, на то ты и патриарх рода. Понравилась девочка — развлекайся, кто тебе хоть слово скажет? Приторные и на все готовые шлюхи настодемонеют кому угодно, так что я вполне могу понять твою прихоть. И даже желание подтянуть девчонку под свой уровень и заботу о ней — в глубине души ты не такой эгоист, каким кажешься, в детстве постоянно тварей да бездомных зверушек жалел. Но ты же не цеплял на них родовые брачные браслеты? И вопросами доверия, насколько мне известно, совершенно не озадачивался.

— Это разные вещи, — процедил Виктор.

— Не вижу принципиальной разницы, — хмыкнула Рита, отставляя чашку. — Ты и сам понимаешь, она тебе не ровня. Как бы ни пылали страсти, но мезальянс — это разница не столько в возрасте, крови и происхождении, сколько в воспитании и мировоззрении. Раньше или позже, но он себя проявит. И хорошо, если раньше, чем ты привяжешь девчонку к себе бесповоротно. Не уверен — оставь малолетку, себя не мучай зря и ей не ломай жизнь.

Иерарх задумчиво смотрел сквозь пространство. В стальных глазах тлели искры пламени.

— Рита… а если я уверен?