В первый момент Кира вздрогнула, зажмурилась и крепче вцепилась в Фила — оказаться в подобном месте, где не существует ни верха, ни низа, ни неба с землей и вообще ничего, кроме силовых линий неведомой ей магии, оказалось серьезным потрясением. Взглянув магическим зрением на свою руку, точнее, то место, где прежде была рука, девушка увидела, что и сама она, и Фил превратились в такое же переплетение энергетических нитей.

— Что это за кабельный склад? — мысленно спросила Кира у Фила, с интересом разглядывая странные, почти живые нити.

Фил молчал, лишь по связи хозяина с фамильяром прокатилось и схлынуло удивление, смешанное с непониманием и толикой страха.

— Это Аксоль — наши транспортные сети, нервная и кровеносная система нашего мира, — наконец ответил Фил. — Застывший лунный свет, живая Сила, породившая и питающая нашу расу. Ты вообще не должна это видеть, — тихо, словно сомневаясь, продолжил йиннэн.

— Почему? — искренне удивилась Кира.

— Лунная магия неподвластна вашей расе, — неохотно ответил Фил. — Ваши маги пользуются лишь ее отголосками, и то вперемешку со стихиями. Ваш народ оказывается здесь нечасто, но такое случается, и я еще не слыхал, чтобы кто-то из вас увидел Аксоль. Для чужаков здесь — лишь вязкое черное бесконечное пространство, откуда невозможно вернуться.

— Но на самом деле здесь так красиво! — не поверила Кира. — Эти нити, потоки, магистрали… Как кружева!

— Смертельные кружева, — пробормотал Фил. О том, что именно здесь находят свой последний приют нарушители Скрижали Границ, фамильяр скромно умолчал. — Налюбовалась? Тогда перемещаемся.

Фил потянул одну из нитей, мгновенно втянувшую путешественников внутрь, и после непродолжительного колебания выбросившую девушку и фамильяра посреди вымощенной лунным камнем улицы, освещенной всеми четырьмя Лунами: в Маа-ирр-рет-аль наступило самое светлое время ночи — Глубина. Девушка подняла голову к небу и ахнула от восторга. Луны, крупными жемчужинами повисшие почти над головой и заслонившие большую часть небосвода, купались в чарующем, умиротворяющем свете, переливаясь всеми оттенками серебристо-голубого и лимонно-желтого, придавая грифельно-серому небесному полотну перламутровое мерцание. Маа-ирр-рет-аль драгоценным камнем сиял в пустоте междумирья, словно маяк, освещающий дорогу скитальцам вечности.

Лунный свет здесь царил повсеместно: струился по улицам и площадям, путался в ветвях невиданных прозрачных деревьев, играл в брызгах шумящего неподалеку фонтана, отражался от мостовой, перетекая на стены удивительных зданий и невиданных архитектурных сооружений древней нечеловеческой расы. Он был наполнен такой мощью и плотностью, что казался осязаемым, и Кира, не удержавшись, коснулась его рукой. Лунный луч, до которого она дотронулась, засиял ярче, свернулся в спираль, словно котенок в клубочек, и доверчиво затих на ее ладошке.

В небе и на фоне светящихся зданий то тут, то там мелькали темные крылатые тени — по улицам йиннэн ходили очень редко, предпочитая полет и телепортацию. Но внимание местного населения Кира уже привлекла — многие тени при виде девушки замедляли полет, а несколько местных жителей — по-видимому, самых молодых и любопытных — нарезали над гостьей круги, держась, правда, на безопасном расстоянии. Из окон ближайших домов начали осторожно высовываться любопытные кошачьи мордочки — большинство йиннэн, постоянно проживающих в Обители, за свои многовековые жизни никогда не видели пришельца, еще и на улицах родного города. С одной из крыш сорвалась небольшая стайка крылатых малышей — любознательным котятам очень уж захотелось взглянуть на пришельца. Кира смотрела вокруг широко распахнутыми от восторга глазами.

— Фил, это… это сказочный сон, — прошептала восхищенная девушка, не зная, как выразить переполнившие ее эмоции. Глаза Киры засияли от восторга всеми цветами радуги. — Ваш город… он прекрасен!

— Город-сказка, город мечта, — промурлыкал фамильяр слова из известной песни. — Попадая в его сети, пропадаешь навсегда… А вот, наконец, и наша доблестная милиция!

Любуясь запретным миром, Кира не сразу заметила, как место их с Филом "десантирования" оказалось оцеплено стражей.

Десятка два йиннэн размерами с овчарку настороженно замерли, держа наизготовку длинные жезлы из лунного камня — видимо, оружие. На груди у каждого светились пятиугольники, в которые были вписаны какие-то символы, черточки и точки, которые Кира расценила как аналог погон.

— Фил Черный Демон и неизвестный маг, вы арестованы за нарушение четвертого уложения Скрижали Границ. Сопротивление бесполезно и будет расценено как отягчающее обстоятельство, — телепатически объявил шагнувший вперед темно-серый страж, бросив странный, полный горечи взгляд в сторону Фила.

— Ладно тебе, Дир, — отмахнулся Фил. — Выполняй свои должностные обязанности, я не буду драться с тобой. А она здесь беспомощнее новорожденного котенка.

В изумрудных глазах стражника промелькнуло нечто, похожее на боль, тут же сменившееся отрешенным равнодушием. С кристалла Дира сорвалась белесая молния, опутавшая девушку и ее фамильяра наподобие "авоськи". Серый страж окинул добычу бесстрастным взглядом и отвернулся.

— В Зиккурат обоих. Государственного изменника — в допросную, мага — в камеру до выяснения личности и обстоятельств перехода.

Кира бросила на Фила вопросительный взгляд, но черный йиннэн исчез прежде, чем смог ответить. А в следующее мгновение все затянулось серебристой дымкой и исчезла и она.

Оказалась Кира в длинном узком каменном коридоре. Неяркий свет магического светильника выхватил замшелые стены и давящий серый потолок. Четыре стражника безмолвно окружили ее в ожидании дальнейших приказов.

— К мантикорам в камеру, — раздался механический голос в голове. — Выживет — ее счастье.

Услышав это распоряжение, Кира едва не запрыгала от радости, но в последний момент сдержалась — бурное выражение радости по поводу соседства с мантикорами было крайне опасным и неуместным. Не дай Боги, еще передумают. Опустив голову, связанная Кира покорно пошла вслед за стражами по жутковатому извилистому коридору, в каменных стенах которого были вырублены камеры. Вскоре процессия остановилась у одной из них.

— В кованых решетках терема-а-а! На заборе проволока винто — о-м! Помолюсь за тех, кому тюрьма-а-а — дом! Там по периметру горят фонари-и-и, — донеслось из камеры.

— И одинокая гитара пое-е-ет, туда зимой не прилетят снегири-и-и, — подключился второй голос.

— Там воронье! — закончили Ал и Дэм хором. Какое-то время стояла тишина, которую прервала следующая песня:

— Владимирский централ, ветер северный…

— Этапом из Твери, зла немерено…

— Лежит на сердце… тяжкий гру-у-у-уз!

Кира удивленно обернулась к стражнику.

— И часто они так… поют?

— Постоянно, — крылатый страж порядка скривился, словно у него болели зубы. — А чем им еще заняться? Наши заключенные все заняты физическим и магическим общественно-полезным трудом, а с этими что делать? И выпускать не велено. Ну что, маг, к ним или в отдельную камеру?

— Ладно уж, к ним, — согласилась девушка. — Поющие мантикоры не могут быть совсем плохими. Наверное.

Стражник коснулся жезлом магического замка на двери камеры и что-то пробормотал на местном языке. Дверь моментально отворилась вместе с исчезновением магической защиты, открывая вход в камеру.

— Эй вы, шпионы! Потеснись, к вам соседи! — крикнул стражник в проем, галантно пропуская Киру.

— На кой демон они нам сдались? Лучше пожрать бы дали, менты поганые! — донеслось в ответ из камеры.

— А чем вас не устраивают маги на второе? — хохотнул крылатый "мент", снова закрывая камеру и активируя магическую защиту.

— Очень уж активное блюдо!

— От пульсаров изжога! — из камеры раздался дружный смех.

— Нарушили Скрижаль — ешьте, что дают, — фыркнул стражник. — А вы что ржете при исполнении? Летим к начальнику стражи, отчитаемся и на сегодня все свободны.