Малышка, не в силах сопротивляться сладкому безумию, выгнулась ему навстречу и вскрикнула, непроизвольно сжимая бедра. Ее сердечко колотилось и рвалось из груди пойманной птичкой. Тоненькие пальчики то зарывались в его волосы, то цеплялись за плечи, то блуждали по телу мага, наслаждаясь теплом его кожи и неизведанным, пьянящим ощущением своей женской власти, чистейшего кайфа от того, насколько она желанна для этого сильного и опасного мужчины. Хождение по грани, танец на краю пропасти, опасное безумие, антидот и наркотик в одном флаконе. Наркотик, на который она уже, похоже, крепко подсела.

— Моя девочка, малышка моя, — прошептал Виктор, замерев в сантиметре от ее губ и вглядываясь в искрящие от страсти, шальные глаза Киры, словно пытаясь что-то прочесть в их пьяном омуте. — Моя…

В руке Высшего возникла бутылка коньяка.

— Я передумал. Кофе с коньяком можно пить и иначе.

— Как? — девушка осторожно взглянула на него из-под ресниц. Потемневшие глаза горели любопытством и предвкушением.

— Изысканно, вкусно… — горлышко бутылки коснулось приоткрытых губ, обдав их янтарной жидкостью. Обжигающе-холодная тонкая струйка потекла вниз по горячей коже подбородка, шеи, груди, напряженной от желания, рождая внутри тела девушки жаркую волну, перехватывающую дыхание. Непередаваемый контраст: лед снаружи и жар изнутри. — Горячо…

Мужчина медленно провел языком по мягким влажным губкам, слизывая янтарные капли.

— Сладко…

Насладившись сладостью ее губ, оттененной кофейной горечью и смолистой терпкостью коньяка, он неторопливо опустился ниже, скользнул губами по нежной коже шеи, пульсирующей под кожей жилке, ключицам, упругим округлостям небольшой груди с дерзкими нежно-розовыми вершинками, попутно собирая с горячего юного тела маслянистые хмельные капли и вдыхая дурманящий коньячный аромат, смешанный с ее собственным запахом, пьянящим еще сильнее, чем коньяк. Самым желанным, самым манящим.

— Моя сладкая девочка… Этого стоило ждать!

Девушка с тихим стоном прикрыла изумрудные глаза, пряча хмельной взгляд за пушистыми ресничками, потянулась к нему, словно притягиваемая магнитом, запустила ладони под рубашку. С кончиков ее пальцев сорвались искорки неподконтрольной Силы, распалившие Высшего еще больше. Маг уже готов бы кончить, даже не успев раздеться — безумное сочетание невинности и просыпающейся чувственности зеленоглазой девочки сводили его с ума.

— Ну уж нет, так не пойдет, рано еще, — Виктор перехватил шаловливые ручонки, касаясь легкими поцелуями искрящих пальчиков. А в следующий момент руки оказались зафиксированы за спиной и стянуты "авоськой".

Кира дернулась пару раз и замерла, непонимающе глядя на мага. Подернутые дымкой страсти глаза немного прояснились и тревожно напряглись.

— Зачем это? Убери ее, пожалуйста, — голос девушки звучал хрипло и немного испуганно. Иррациональный страх перед "авоськой" у нее еще не выветрился.

— Не бойся, это всего лишь превентивная мера, чтобы продлить удовольствие, — хрипло пояснил маг, успокаивающе поглаживая обнаженную спинку. — Ты действуешь на меня, как солнечный удар, какой тут к демонам контроль? Вот-вот окончательно сорвусь с катушек, впору себя уже "авоськой" связывать.

Девушка тихонько вздохнула, расслабляясь в кольце его рук, и доверчиво прижалась к груди.

— Ладно, "авоська" так "авоська". Только не обижай меня, я тебе верю.

— Не обижу, — пообещал Виктор, вновь касаясь ее губ. — Насилие я использую в исключительных случаях, при необходимости, и по отношению к противникам и врагам, но никак не к своей женщине. Сами по себе эманации страха и боли меня не привлекают. Меня заводят совсем другие игры… Поиграем?

Маг вновь поднес к ее губам бутылку коньяка, позволяя уловить аромат, затем сделал глоток, притянул Киру к себе и приник к ее губам, проскользнув между ними языком и переливая крепкий напиток в ее ротик. Девушка, инстинктивно глотнув, распахнула глаза, замерла от неожиданности, и тут же затрепетала от жаркой волны удовольствия, накатывающего волнами, тянущего ее в пучину нежного безумия. Мужчина продолжал целовать ее, одновременно лаская потоками Силы — неистово, страстно, доводя до исступления, стонов и сладкой дрожи.

— Малыш, не забывай дышать, — услышала она как будто из-под воды, и лишь после этого поняла, что задыхается от желания, нежности, удовольствия, накрывающего подобно горной лавине — мощно, безжалостно, неотвратимо.

— Дышу… тобой, — мысленно простонала Кира, сгорая в его объятиях, горячо отвечая на поцелуи.

— Будь моим воздухом, до конца.

— Твой, — донесся ответ мага. — А ты моя… Ведь моя?

— Твоя, — выдохнула девушка. — Полностью твоя… только твоя…

Виктор больше не мог и не хотел ждать. Приподняв девушку за бедра, он сдернул с нее штанишки вместе с трусиками, рывком расстегнул брюки, освободил вздыбленный член и медленно, наслаждаясь каждым прикосновением, раздвинул набухшие от желания нижние губки, провел головкой по горячим влажным складочкам. Девушка застонала и непроизвольно дернулась, приподнимая бедра ему навстречу. И он не заставил свою девочку ждать — вошел в нее до упора, дразня и сводя с ума обоих мучительно медленными, плавными, осторожными движениями, постепенно, чтобы она успела подстроиться, наращивая темп, окутывая девушку лаской и нежностью, словно мягкой, невесомой, но прочной паутиной. Финишировали они почти одновременно, и весь мир исчез в ослепительной вспышке наслаждения. От мощного всплеска Силы, вырвавшейся из-под контроля у обоих магов, в декабрьском снежном небе еще долго змеились молнии, а также сгорели к демонам все предохранители в радиусе нескольких километров. Но им обоим было на это решительно наплевать.

Как и Филу, которому сегодня в очередной раз повезло увидеть много: хоть и не нового, но крайне интересного.

— А ну-ка иди сюда, вуайерист крылатый!

Пойманный с поличным Фил с горьким вздохом соскочил с подоконника и предстал перед опасно спокойным Виктором Андреевичем. Слава Матери-Луне, маг уже успел одеться, в отличие от менее расторопной хозяйки черного фамильяра, торопливо замотавшейся в покрывало.

— Виноват, проявился не в то время и не в том месте, — опустил мохнатую голову йиннэн, стараясь не фыркать — продолжать испытывать пределы терпения мага было опасно для жизни.

— Надеюсь, у тебя имелась достаточно веская причина это сделать?

— Если две мантикорских шкуры для вас веская причина, то да, — ответил Фил.

— Что с Дэмом и Алом? — вмешалась встревоженная Кира. — Разве они не на задании?

— Вряд ли кто-то из вас посылал их в Обитель Четырех Лун, — привычно съязвил фамильяр.

— В Обитель? — в один голос изумились маги.

— Только оттуда, — передернул плечиками Фил. — Как видите, вообще убрался из этой реальности с самыми чистыми намерениями посетить родной город, увидеться со старыми друзьями, пропустить пару стаканчиков чего покрепче — все для вас, лишь бы вам, голубкам, не мешать. Да и от вас заодно отдохнуть. А там весь город на ушах стоит, обсуждая явление мантикор народу…

— Упокою бешеных тварей! — прорычал Ивашин, едва сдерживаясь, чтобы не врезать кулаком по столу. Глаза мага полыхнули рубиновым огнем.

— В очередь, Виктор Андреевич, — передернул ушками фамильяр. — Князь Риан намерен вас опередить.

Кира побледнела, рука девушки, держащая кофейную чашку, задрожала.

— Он не может! Они же ничего не сделали!

— К сожалению, может, — тихо вздохнул Фил, привычно запрыгивая на ее плечо. — В Маа-ирр-рет-аль он в своем праве и власть его безгранична. Князь собирается судить их как шпионов.

— Шпионов?! — хозяин "шпионов" насмешливо приподнял бровь. — С них шпионы, как с Красной шапочки краповый берет. Какого демона они вообще туда поперлись? Хотя, можешь не отвечать, сам знаю.

— Их нужно срочно вытаскивать, — тихо, но решительно отчеканила девушка.