Как фамильяр Киры и предполагал, увеселительное заведение находилось на прежнем месте. За прошедшие века здесь совершенно ничего не изменилось, и даже морды бармена, подавальщиц и посетителей за барной стойкой остались прежними — время не имело власти в Маа-ирр-рет-аль. Время рождалось, старилось, умирало, бесилось, пожирая целые народы, расы, миры и само себя, кусало свой собственный хвост, закручивая линии реальности в цепи, кольца, спирали и снова обращая в ничто, и лишь Вечный Город, сияющий призрачным лунным светом, созданный никогда и нигде, снисходительно смотрел со стороны на этот безумный танец. Обитель Четырех Лун, обитель безвременья и вечной юности, Маа-ирр-рет-аль. Душа Крылатого народа. Фил был рад оказаться здесь — рад той горькой радостью солдата времени и пространства, вечного путника, пережившего и повидавшего слишком много, на краткий миг позволившего себе забыться и поверить, что он вернулся домой, что времени не существует, нет ничего, с чем невозможно справиться и никто, совсем никто не умирал.

Йиннэн, собравшиеся этой Глубиной в низеньком полутемном помещении, освещенном несколькими магическими светильниками, хорошо знали Фила. Глаза Крылатых Котов и Кошек самых разных мастей, отвлекшихся от тарелок, кубков, игр в кости, карты и го, одновременно обратились к вошедшему. Зал, наполненный запахами луны, вереска и кошачьей мяты, вперемешку с ароматом жарящегося на вертелах мяса и дымом ведьминой травки, взорвался радостными приветствиями:

— Черный Демон, поглоти тебя Бездна, ты где пропадал?

— Мою ж демонову родню, что с крылом, дружище?

— Жив, подлец! Я уж думал, не свидимся больше!

— Рик, почто хвост жуешь, али все 4 луны на голову упали? Бочку "Лунной дорожки" выкатывай!

— А жрец в Храме Последнего Предела тебя отмурчал уже!

Фил пробрался поближе к барной стойке, оберегая поврежденное крыло.

— Рано он меня отмурчал, и со всей ответственностью сообщаю — не дождетесь, дамы и господа! Рик, княжеский кубок "Лунной дорожки"! — фамильяр Макаровых протянул бармену черную лапку, с которой сорвалась голубая искра Силы — оплата.

— Убери в Бездну свои лапы, Черный Демон, — фыркнул рыжий бармен с подпаленными усами, отправляя искру назад, и достал из потайного закутка толстую бутыль с голубоватой светящейся жидкостью. — Твое здоровье!

Йиннэн дружно и радостно разразились смехом, вперемешку с покашливанием, повизгиванием и мурчанием.

— Бандитская пуля? — с интересом муркнул серый полосатый сосед, стражник Дир. С Филом они были знакомы с детства, выдрали друг дружке не один клок шерсти в гулких коридорах Храма Науки, а также не раз вместе подпаливали хвост и мазали усыпляющим зельем стол пожилому Магистру Эргу, чем очень огорчали Дею.

— Хуже — мантикорский хвост! — ответил приятелю Фил, смакуя "Лунную Дорожку".

— Да уж, не повезло тебе, приятель! — покачал полосатой головой друг детства. — Как тебя только угораздило, умертвие ты потенциальное?

— Жив остался — уже везение, — не согласился дымчатый Рэй, постукивая по стойке когтями. — Мантикоры — твари смертельно опасные, это любой котенок знает…

— А вы слыхали последние новости? — раздался голос бармена Рика, из-за издержек профессии бывшего в курсе всех городских событий. — Недавно двух мантикор стража поймала, почти что у самых ворот.

— Ни демона себе!

— Да враки!

— Обычная газетная утка!

— Да стражники ведьминой травки обкурились!

— Откуда здесь мантикоры? — загомонили йиннэн. Для многих из них этот инцидент новостью не являлся, но уже успел обрасти домыслами и слухами, причем весьма противоречивыми.

Фил едва не поперхнулся "Лунной Дорожкой" — уж он-то точно знал, откуда здесь мантикоры.

— Дир, это правда? — тихо спросил он у стражника, который прикинулся шлангом и уставился в свой кубок, не принимая участия в бурной дискуссии.

— Да, — ответил Дир так тихо, что его услышал только Фил.

— И что же с ними сделали? — забеспокоился Фил.

— В застенках Зиккурата пока закрыли, на что еще они годны? Не в княжеском же замке их жарким потчевать? — передернул крыльями стражник. — Допросят как следует, да и в Храм Правосудия отправят, будут судить, как военных преступников. Ясно же, как лунный свет — эти твари — шпионы и представляют угрозу государству.

Похолодевший Фил одним махом допил "Лунную Дорожку", попрощался с сородичами, покинул "Крылья и Когти", сославшись на срочные дела, и снова растворился в кружевных переплетениях светотени, чтобы возникнуть в особняке Ивашина. Ала и Дэма следовало срочно выручать, иначе уже через пару Истоков мантикор упокоят — князь Риан в вопросах государственной безопасности был крайне суров. Сказочный Маа-ирр-рет-аль был жесток к чужакам, слишком жесток. Выходной Фила закончился, так толком и не успев начаться.

— Это, по-твоему, линия реальности? — обманчиво мягко поинтересовался Виктор, приподняв бровь. Маг наслаждался крепким ароматным кофе в кабинете, развалившись в мягком кресле, и попутно проверял "самостоятельную работу" Киры. В офис сегодня он не спешил — с мелочевкой и рутиной там вполне справятся и без него.

— А что? Нормальная ветка получилась, — пожала плечами девушка в бежевой пижаме, почти по-кошачьи свернувшаяся в соседнем кресле. — Красивая!

— Призрак коммунизма это, а не ветка! Этой веткой бы тебе да пониже спины — как раз по тому месту, которым ты думала, когда ее прописывала! — не проникся эстетикой Кириной работы Высший. — Разрыв на разрыве, основная вероятность сбита в плоскость эгрегорного и человеческого факторов, а после точки бифуркации даже не ветвление — расщепление… та-а-ак, мы событиями управляем, или глазки строим? Буду вынужден принять к тебе меры.

— Ну вот, опять сердишься, — вздохнула Кира, опуская глазки. — Хотела как лучше, а получилось, как всегда. Не надо меня веткой с разрывами по нижним полушариям мозга, мне ими еще думать и сессию сдавать. И ничем другим тоже не надо, лучше дай кофе, я расстроилась!

Зеленоглазка ловким движением увела чашку из-под носа у мага, отхлебнула глоток черного бодрящего напитка, полного насыщенного аромата с оттенком шоколада и терпкой горечи, покатала на языке и прищурилась от удовольствия. Почему-то этот вкус плотно ассоциировался у нее с самим Ивашиным.

— Божественно! Еще бы коньяка сюда добавить…

Девушка блаженно зажмурилась, на мордашке заиграла мечтательная улыбка.

— Не заслужила, — маг просветил ее фирменным лазерным взглядом и бесстрастно отвернулся к окну.

Ночью он ее не тронул: девушка слишком устала после обратных переходов и перенервничала, ей необходимо было отоспаться, а бессознательное тело, по глубокому убеждению Виктора, ни на что иное и не годилось. Зато теперь, когда малышка отдохнула, выглядела свежей, бодрой, так мило щурилась и облизывала губки, даже не понимая, как на него это действует, желание захлестнуло мужчину с новой силой. Он едва сдерживался, чтобы не сорвать с девчонки эти нелепые пижамные штанишки и не овладеть ею прямо здесь, на рабочем столе, вместо того, чтобы обсуждать с ней линии реальности.

— Ну не злись, — плеча мужчины робко коснулась маленькая теплая ладошка. — Я же первый раз, даже Фил говорил, что создать новую линию реальности очень сложно. Я только существующие раньше меняла, и то по мелочам — экзамен там, или собеседование…

Кира покраснела и замолчала, словно призналась в чем-то очень постыдном. Маг накрыл ее руку своей и притянул девушку ближе, усадив к себе на колени, так что она оказалась сидящей на нем сверху с разведенными коленками, едва не касаясь подрагивающими, пахнущими кофе губами его кожи. Сквозь одежду девушка почувствовала возбуждение мужчины, которое передалось и ей. Прикусив губу, чтобы сдержать тихий стон, Кира потерлась о его возбужденную плоть, изогнулась, стремясь прижаться всем телом, и это безумно заводило. Ладони Виктора скользнули под пижаму, поглаживая животик, спинку девушки, медленно поднимаясь к груди. Бюстгальтера под пижамой не оказалось, и мужчина, не выдержав, стянул ее с подрагивающей от страсти, покорно льнущей к нему девочки, чтобы без помех ласкать губами ее обнаженную грудь, выписывать языком огненно-жаркие узоры на трепетной, бархатистой коже, наслаждаясь тем, как в ее теле зарождается и разгорается пламя ответного желания, а аура вспыхивает электрической дугой.