— Я не понимаю, в чём моя вина?

Фенцио вскочил, развернулся к ней.

— Непризнанные учатся в школе недолго. Рождённые ангелы и демоны возвращаются в школу на протяжении многих лет. Каково будет здесь моему сыну, когда я буду простым учителем? Позор.

— В чём моя вина, престол Фенцио? — она сказала это безэмоционально, подчёркивая незаинтересованность в разговоре.

Но от её нарочитого обращения, которое уже не соответствовало действительности, Фенцио начала бить крупная дрожь.

— За-за тебя меня понизили! Из-за тебя я лишился всего!

— Разве я давала вам надежду? Разве я когда-нибудь говорила вам, что люблю вас? Вы пришли в школу важным человеком. Естественно, я заинтересовалась вами. Но я надеялась, что ваша благосклонность не обусловлена низменными желаниями. Я думала, вы были рады помочь мне, потому что верили в меня, а не потому что желали.

— Ты — настоящая лисица, Ребекка. Хитрая, эгоистичная… но на каждую лису найдётся охотник.

Почему-то эти слова задели Ребекку. На её лице вдруг проявились эмоции. Она скривилась, в порыве подошла к Фенцио ближе и сказала шёпотом, быстро и с придыханием:

— Не найдётся того, кто будет указывать мне, что делать. На земле у меня была скучная жизнь обычной женщины, с чьим мнением едва считались. В итоге меня сбил на машине какой-то бизнесмен, чьи деньги миру были важнее моей жизни. Я следила за исходом. Он даже не сел. Меня убили, а никто даже не поборолся за то, чтобы наказать виновного. Я была вошью. — она наклонилась над самим ухом Фенцио. — Но я добьюсь того, что теперь все остальные будут делать, что я хочу, и моя персона будет чего-то стоить. Я надавлю своим каблуком на горло бессмертных и буду смеяться над тем, что земная женщина поставила их на колени.

— Ты глупая, Ребекка. Ты нажила врагов, которые сильнее тебя.

— Ты не сделаешь мне больно. Ты давно под моим каблуком, Фенцио.

Он сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев, и поцеловал Ребекку. Притянул к себе и впился в губы с таким напором, что было в этом что-то животное. Ребекка пыталась его оттолкнуть, но он держал её до тех пор, пока сам не решил отпустить. Как только она освободилась от его хватки, Ребекка влепила ему звонкую пощёчину. На лице Фенцио заиграла злорадная усмешка. Ребекка ушла, а Фенцио смотрел ей вслед с невысказанным обещанием.

Воспоминание рассыпалось, растворилось в воздухе. Перед глазами снова возник кабинет и Дино.

— Я не… не ожидала этого увидеть.

— Я не ожидал, что ты найдёшь это воспоминание…

Мы неловко помолчали, потом Дино сказал:

— Давай теперь потренируемся закупоривать сознание. Готова?

— Да.

— Я буду смотреть тебе прямо в глаза — не отворачивайся. Попробуй представить, что ты воздвигла стену между моим и твоим сознанием.

— Поняла.

Дино замер, его взгляд стал требовательным, проницательным. Я почувствовала, как он проникает в мою голову. Дино продолжал настырно всматриваться в мои зрачки. Что-то его смутило, он нахмурился, уселся поудобнее и снова остановился на моих глазах.

— Странно…

— В чём дело?

— Я не могу тебя прочесть.

— Может, плохо стараешься?

— Я всё усиливал и усиливал напор, но так и не смог пробиться.

"Это из-за змеиного яда…"

Дино оглядел меня с головы до ног и вдруг замер.

— Откуда у тебя этот шрам?

Я чуть помедлила, прежде чем ответить.

— На соревнованиях я пришла первой к Змею-Искусителю. Я могла его убить, но не стала. В благодарность Змей передал мне противоядие от влияния.

Дино откинулся на спинку стула и недоумённо посмотрел на меня.

— Я… впервые слышу о таком. Это очень полезная сила, Виктория.

— Я уже поняла.

Прошло ещё полчаса, и Мисселина встала из-за стола.

— Боюсь, время вышло. У вас ещё будет время закрепить результат.

Мы с Дино встали, неловко друг другу улыбнулись.

— Урок подошёл к концу, но не расходитесь. — Мисселина заволновалась. Она колебалась, будто не могла собраться с мыслями. — Прошу всех спуститься в общий зал.

— Что-то случилось? — спросил Энди.

— Один человек хочет выступить с речью. — Мисселина не сходила с места, и мы тоже не двигались. Тогда она махнула руками. — Ну что вы стоите? Идём-идём. — и она, точно пастух — стадо, — вывела нас из кабинета.

Когда мы пришли, большинство учеников уже в нетерпении ожидали того, ради которого всех собрали.

Ади увидев меня, раскрыл объятия. По-приятельски он обнял меня и вздохнул.

— Сейчас опять будем выслушивать брюзжания Кроули о том, какой Сатана дерзкий, а мы предатели.

Мими, сложив руки перед собой, недовольно оглядела толпу.

— Сделали нас заложниками школы, так ещё и заставляют приходить на бесконечные собрания, где Кроули так самовлюблённо хвалит себя, что однажды подавится слюной!

— Мими… — я улыбнулась.

— Что, разве не так? Он вдруг почувствовал себя таким значимым…

Помимо нас говорили ещё сотни голосов, которые разом смолкли. Казалось, мы были хором, чьи голоса остановили жестом дирижёра. В зале было так тихо, что звук шагов по лестницам был слышен в каждом углу. Стук каблуков будто отсчитывал остановившееся время.

— Спасибо, что пришли.

— Ты знала об этом, Виктория? — шепнул на ухо Дино.

— Нет…

Мама замерла перед нами, спокойная, одетая как с иголочки. Она была без нитей, скрепляющих её руки или крылья, точно свободный человек. Только она открыла рот, раздались возмущённые окрики.

"Она знает, какая сейчас напряжённая обстановка, и имеет наглость объявляться перед демонами, как свободный человек? Мама смеётся над всеми, или она так уверена в себе?"

Мама подняла руки, призывая молчать.

— Я собрала вас, чтобы попросить прощения за свою ошибку. Я могла бы начать оправдываться, но вряд ли вы поверите моим словам. Потому скажу так: даже самые сильные могут дать слабину.

Кто-то из демонов крикнул:

— Вы вроде не слабину дали, а кое-что другое…

По залу прошёлся хохот.

Мама на это никак не отреагировала. Лишь её осанка стала ещё более горделивой.

— Произошедший инцидент… не повод рушить Равновесие, которого с таким усердием придерживались столько веков. Сатана хочет моей казни не для Равновесия, не для вас, а для себя и только. Он хочет показать своё могущество, но сильным не нужно ничего доказывать — своё они уже доказали давно. Это значит, Сатана чувствует, что его влияние угасает. Но его честолюбие может стоить миру бессмертных слишком дорого. — голос мамы всё больше угасал и терялся на фоне выкриков демонов.

Они её не слушали. Незаметно к спорам присоединились и ангелы, но не было ясно — спорят они с мамой или с демонами. Шум на мгновение утих, когда в маму кинули цветок.

— Чёрный обелиск. — удивлённо пролепетала Мими.

— Кто это кинул?! — строго спросила мама.

Все зашептались.

— Что за чёрный обелиск? — я обратилась к Дино.

— Во время войны между ангелами и демонами первым разрушился чёрный обелиск. Рядом с этим местом росли цветы, которые по форме и цвету напоминали его. Они стали символом ненависти и правосудия. — объяснил он.

— Вы — бессмертные, а ведёте себя хуже земных детей!

Мамино высокомерие, брошенный в неё цветок — всё это взбесило и так раздухарившихся демонов. Их ярость просачивалась в каждом взгляде, жесте и слове. Мама неосознанно сделала несколько шагов назад, когда увидела, что демоны подходят всё ближе. Они кричали, едва ли, не плюясь от бешенства. Архангелы поднялись к маме и увели из зала, пока демоны не набросились на неё. Я пошла за ними.

— Мама!

Она обернулась, кивнула архангелам, чтобы они отошли чуть в сторону, и подошла ко мне.

— Обстановка не из лучших…

— К чему была эта речь? К чему эта наглость? Ты же понимаешь, как это несправедливо? Винчесто убили, а тебя отпустили, когда виноваты оба!

— Никто не виноват! Это проблема демонов, что ими можно так легко манипулировать.