Это была просто кровавая бойня. Мёртвые трутни лежали сваленные в кучу, в то время как остальные использовали их тела в качестве укрытия вместо мешков с песком. Столбы дыма, поднимавшиеся в небо за оградой особняка, напоминали лес из небоскрёбов. Вдруг из-за ограды особняка выскочил здоровенный солдат с полосой чёрных волос на выбритой голове и татуировками на лице. Поливая трутней свинцом из “Лансера” на бегу, он перепрыгнул через кусты на другой стороне внутреннего двора. Воздух буквально пропитался грохотом выстрелов, криками и дымом. Всё это вызвало у Адама немало воспоминаний о куда более простой войне, где не приходилось с таким трудом искать решения проблем.

— «Ну твою ж мать!» — Маркус, застыв на мгновение, прижал пальцем кнопку наушника и крикнул. — «Народ, у нас тут бумеры на подходе!.. Да, я слышал тебя, Страчан! Ты готов?!»

Затем на короткое время воцарилась тишина. Адам не мог понять, всю ли Саранчу они перебили, поэтому решил высунуться из укрытия, но никакого движения противника не заметил. Тот крупный выходец с Южных островов с татуировками пинком переворачивал тела некоторых червей, чтобы убедиться, что те точно мертвы, а самый молодой солдат в отряде с волосами, заплетёнными в тугие косички, подбирал винтовки противника. Вертолёт, зависнув прямо у них над головами, опустился прямо на руины и обгорелые цветники во внутреннем дворе. Адам почувствовал бьющий ему в лицо ветер от лопастей, пытаясь не растерять свои бумаги. Во дворе было слишком мало места для посадки такой громадины.

“Мог ли я себе представить, что Хоффман во время такого тяжёлого сражения решит послать целый вертолёт ради спасения одного человека? Возможно, я был о нём слишком плохого мнения”.

Казалось, пилот вертолёта испытывал затруднения с посадкой. Набрав немного высоты, он стал разворачивать машину, чтобы попробовать ещё раз зайти на посадку. Вероятно, причиной этому стало то, что хвост “Ворона” оказался слишком близко к разбитому фонтану, из которого во все стороны брызгала вода. Подскочивший в крови Адама адреналин пошёл на спад, пока он сам наблюдал за манёврами пилота. Вдруг его внимание привлекло какое-то движение среди густой поросли тисов. Нечто серое двигалось невероятно быстро. Адам уже встречался с подобным существом, правда, при совершенно иных обстоятельствах.

— «Там бумер!» — крикнул он. — «Ложись!»

Больше он ничего сделать не успел, так как что-то просвистело в воздухе. В небо взмыли всполохи жёлтого огня, и Адама сбило с ног мощным взрывом. Его моментально окутал густой чёрный дым и ревущее пламя, а вонь топлива не давала вдохнуть.

— «Блядь, вертолёт сбили!» — закричал Дом. — «Теперь ещё и риверы подтянулись».

— «Папа!» — звал его Маркус. — «Папа, ты цел?! Давай, пора уходить отсюда!»

Адам свернулся клубочком, чтобы закрыть голову от посыпавшихся градом на него обломков. Портфель улетел куда-то в сторону. Что-то прожужжало в воздухе над ним, а затем с грохотом вонзилось в почву в нескольких метрах от профессора, словно брошенное копьё. Вероятно, это была лопасть вертолёта. Следующим взрывом Адама подбросило в воздух, а после какой-то тяжёлый предмет ударил его в спину, от чего в глазах у профессора потемнело. По-прежнему оставаясь в сознании, он понятия не имел, что с ним случилось, будучи не в состоянии пошевелиться или оглядеться по сторонам. Но до его слуха доносились бесконечные вопли Маркуса.

— «Папа! Папа! Папа!» — звал тот. После этого прогремел третий взрыв, и слух Адама пропал. Он даже прекратил свои попытки пошевелиться, позже поняв, что он и не в состоянии сделать ни единого движения. Каждый вдох причинял боль.

— «Маркус!» — крикнул Адам, даже не услышав собственного голоса, как и любых других звуков. Профессор не понимал, жив ли он ещё. Внутренний двор, где он только что находился, куда-то пропал. — «Маркус…»

Адам решил, что если бы он потерял сознание, то не заметил бы этого. Но бой прекратился, и что-то тяжёлое давило ему на спину. Поначалу профессор решил, что это Маркус прижимает его к земле, закрыв своим телом, но затем понял, что оказался погребён под грудой обломков. В итоге он всё же сумел сделать глубокий вдох, и от этого его нос и рот тут же забились пылью, а на глазах навернулись слёзы от боли. Адам не мог позвать на помощь, слыша лишь звуки стрельбы где-то вдалеке. Но кроме них ничего не было: ни шума подлетающих вертолётов, ни голосов солдат. Профессор точно не знал, сколько так пролежал под завалами, но надо было попробовать выбраться из-под них и позвать на помощь. Перед его глазами была лишь полоска земли, проглядывающаяся между обломками, но Адам не мог даже голову повернуть. Он всё же попытался позвать на помощь, ведь сейчас уже было всё равно, кто именно его найдёт. Но из его горла вместо крика вырвалось лишь бульканье.

“Я что, хребет сломал?” — подумал профессор. Нет, позвоночник явно не пострадал, потому что Адам мог пошевелить пальцами ног. Почувствовав их движение, он пришёл к выводу, что не парализован. Но дыхание приносило невероятную боль. Он попытался вдыхать часто и неглубоко, но в итоге лишь закашлялся, отчего мучения только усилились.

“Вот тут я и умру. А как же мои исследования? И где вообще Маркус? Боже, надо было ему обо всём рассказать. Надо было отдать ему все бумаги. Ох, Маркус, сын мой…”

Адам уставился на узкую полоску земли, усыпанной гравием, видневшейся сквозь обломки. Почувствовав, как его руку обдувает прохладный ветер, он понял, что, как минимум, какая-то часть его руки не лежит под завалами. Может, кто-нибудь заметит, как он ею шевелит.

“Кто заметит? Тут же нет никого. Пришёл твой черёд умирать”.

Но затем раздался хруст гравия под чьими-то ботинками. К нему приближались одна или две пары ног. Может, даже три, но явно больше одной. Маркус всё же нашёл его. Вытянув руку как можно выше, Адам попытался закричать.

— «Ну, пиздец… Прескотт с катушек слетит от злости», — сказал кто-то. Профессор не узнал этот голос, но это точно был не Маркус, и не кто-то из его отряда. — «Он мёртв?»

— «Не думаю, сэр. Вон, смотрите, шевелится».

— «Ну, тогда быстрее его оттуда доставай. Йерге, найди его барахло. У него где-то тут портфель лежал. Как найдёшь, обыщи дом».

— «Так он же горит, сэр».

— «Значит, пошевеливайся. Проверь, может удастся попасть в подвал. У него там лаборатория».

— «Я вызвал эвакуационный вертолёт».

— «Будем надеяться, он доживёт до его прилёта».

Адам так и не понял, кто же это был. Впрочем, особого значения это и не имело, если эти люди собирались его вытащить. Обломки понемногу переставали давить на его спину. Профессор попытался хоть слово произнести, но каждый вдох отзывался в его теле невыносимой болью. Затем кто-то подхватил его, и профессор наконец-то увидел небо с клубами дыма. Какой-то человек в чёрной как смоль униформе наклонился над ним, нахмурившись. У профессора всё это просто в голове не укладывалось. Может, он и впрямь уже мёртв, а загробная жизнь именно так и выглядит?

— «Так, не пытайтесь разговаривать, профессор», — сказал этот человек. Голова Адама закатилась набок, и он чуть не ткнулся носом в чёрные ботинки мужчины, начищенные до блеска. Простой солдат такие носить бы не стал. Шум подлетавшего вертолёта становился всё громче. — «Так, “Ворон” прибыл. Всё с вами хорошо будет».

“Маркус!” — Адаму показалось, что он вслух позвал сына, но это всё это было лишь у него в голове. — “Маркус, жив ли ты?”

Вдруг что-то глубоко вонзилось в тыльную сторону его ладони. Адам дёрнулся от неожиданности, но затем боль, солнечный свет и вонь горевшего авиационного топлива растворились в темноте блаженного забытья.

ВЕРТОЛЁТ “КВ-ВОСЕМЬ-НОЛЬ”, ПОДЛЕТАЯ К МОСТУ КАНЦЕЛЯРСКОГО СУДА.

У Хоффмана это уже была далеко не первая травма головы, да и явно не последняя. Прижав руками к телу лазер наведения “Молота”, он пытался понять, то ли у него сотрясение, то ли просто шоковое состояние после боя. Геттнер на всех парах неслась к мосту Канцелярского суда, но по прямой туда долететь не вышло из-за огромного числа риверов в воздухе. Её командир экипажа по имени Барбер сидел за боковым пулемётом, беспрестанно выпуская очередь за очередью.