— «Подождите, Адам!» — у Ани внутри всё похолодело. Профессор и впрямь сказал “попрощаться”? Повернувшись обратно к Хоффману, она подняла руку, попросив его умолкнуть. — «Простите, сэр. Маркус, тебе надо это услышать. Твой отец вышел на связь. Саранча уже рядом с его домом, и он хотел… попрощаться. Говорит, что ему очень жаль. А ещё он сказал, что…»

Умолкнув, Аня попыталась вновь вызвать профессора по рации.

— «Адам! Профессор! Ответьте же мне, профессор! Чёрт, я потеряла с ним связь».

Хоффман замер как вкопанный, а лицо Маркуса приобрело совершенно отрешённое выражение. Казалось, будто бы всё вокруг них просто исчезло: и штурмовавшая город Саранча, и мост, и эвакуация. Маркус повернулся к Ане.

— «Мне надо забрать его оттуда», — произнёс он тихим голосом, словно и Хоффман сейчас рядом с ними не стоял. Но терпение полковника, видимо, уже было на пределе, хоть и выдавали это лишь плотно сжатые губы.

— «Феникс, ты оглох что ли?! Я сказал тебе отвезти лазер наведения к Канцелярскому суду!»

— «Я не брошу там своего отца умирать. Сначала заберу его».

Маркус даже не смотрел на полковника, вдруг внимательно уставившись куда-то за плечо Ани на что-то такое, что было вне её поля зрения. Казалось, все трое совершенно позабыли и о залпах артиллерии, и о ждущем их вертолёте. Хоффман был не столько зол, сколько просто ошарашен такому ответу, ведь Маркус никогда в жизни не отказывался выполнять приказ. Аня не сводила с него глаз, посчитав, что ей всё это послышалось. Полковник махнул рукой в сторону вертолёта.

— «А ну жопу в руки и бегом к вертолёту, сержант!» — крикнул он, будто бы вырвавшись из этого оцепенения. — «Это приказ, чёрт тебя дери! Сейчас не только твой отец попал в беду! Там целая бригада солдат по уши в таком говне сидит, что ему и не снилось!»

Всё произошло так быстро, что Аня даже ничего не успела разглядеть. За долю секунды двое мужчин встали лицом к лицу так близко, что едва кончиками носов не соприкоснулись. Перед ней стоял совершенно не тот Маркус, которого она знала. Хоффман и сам был немаленький, но Маркус просто навис над ним, как скала.

— «Я каждый день жизнью своей на передовой рисковал с тех самых пор, как мне восемнадцать стукнуло!» — прорычал он таким низким голосом, что Аня его едва расслышала. — «Выполнял все приказы, даже самые идиотские! Но теперь я пойду спасать своего отца, так что, при всём моём уважении, идите-ка вы на хуй, сэр!»

— «Феникс, да нам надо этот мост подорвать к ебеням как можно скорее!» — Хоффман умолк, чтобы отдышаться, будто бы считал, что правильными словами сумеет переубедить Маркуса. Аня и сама так думала. — «Ты обязан это сделать, а если нет, то я не посмотрю, что ты у нас герой, и отдам тебя под трибунал!»

Развернувшись, Маркус побрёл от них.

— «Хорошо, полковник, отдавайте», — ответил он.

Будь на месте сержанта кто-то другой, то Хоффман уже бы ему по морде съездил. Но Маркуса он ценил, как никого другого, оттого полковнику всё это и давалось столь тяжко. Хоффман бросился за Маркусом и, схватив его за плечо, развернул лицом к себе.

— «Феникс, твой отец всю войну жопу в кресле просиживал, изобретая всякую бесполезную херню, которая Саранчу покоцала немножко, да и всё! Он не стоит того, чтобы за него отдал жизнь хоть один честный солдат, а уж тем более ты!»

Это даже нельзя было назвать перепалкой. Пребывая в полнейшем шоке и не веря собственным ушам, Хоффман пытался образумить Маркуса, который вмиг стал для него совершенно чужим человеком. Но когда дело касалось отца, тот превращался в один большой комок нервов. Даже не моргнув глазом, Маркус замахнулся правой рукой и ударил Хоффмана в челюсть. Удар сбил полковника с ног, отчего тот с хрустом рухнул на бетон, издав стон.

“Господи, этого не может быть! Этого просто не может быть!” — пронеслось в голове у Ани, когда она подбежала к полковнику и присела рядом с ним на колени, чтобы приподнять ему голову.

— «Маркус, ради бога! Что ты творишь вообще?! Ты совсем с ума сошёл?!» — закричала она. Хоффман, чертыхаясь, безуспешно пытался встать на ноги. Ане удалось уложить его голову себе на колено. Маркус уставился на Хоффмана, широко распахнув глаза, будто бы до него вдруг дошло, что же он только что натворил. На мгновение Ане показалось, что он сейчас бросится на помощь полковнику, и весь этот инцидент будет уже забыт к завтрашнему дню. Но Маркус лишь развернулся и зашагал прочь.

— «Аня, посади его в другой вертолёт», — сказал он, не оборачиваясь.

— «Маркус! Маркус! Нельзя нарушать приказ!» — кричала Аня ему вслед, но сержант и не думал останавливаться. Его надо было немедленно остановить, без вариантов. — «Маркус! Вернись быстро, это приказ! Ты меня вообще слышишь?! Что ты, по-твоему, сейчас вытворяешь?»

— «Выполняю мой долг», — ответил он.

В их разговор вмешалась по рации Геттнер.

— «“КВ-Восемь-Ноль” штабу. Я вам ещё нужна?» — спросила она.

Аня вовсе не была паникёром. Будучи привыкшей к тем моментам, когда в радиоэфире царил сущий ад, она единственная сохраняла спокойствие. Но теперь она на какое-то мгновение она просто впала в оцепенение. К горлу испытывая тошноту от осознания ужаса того, что же будет дальше. И это был вовсе не обычный страх перед атакой Саранчи. Маркус только что посреди битвы нарушил приказ, да и к тому же, вероятно, ещё и череп Хоффману раскроил. Аня уже было хотела броситься за ним, но что-то внутри переубедило ей, подсказав, что надо остаться с Хоффманом. Лейтенант и сама не поняла, что именно это было. Может, это в ней заговорил здравый смысл, а может, она просто прислушалась к голосу матери с того света.

Хоффману с трудом удалось встать на четвереньки, после чего он попытался вновь подняться на ноги. Где-то за радиовышкой зазвучал гул двигателей, и в небо тут же взмыл вертолёт, пилотом которого был Страчан, тут же заложив крен и скрывшись за краем крыши.

— «Осторожнее, сэр. Геттнер уже на подлёте», — ухватив Хоффмана за руку, Аня поняла, что та всё ещё сочилась кровью. — «Мы вам поможем».

С головы полковника слетела кепка, но ему удалось наклониться, чтобы поднять её, после чего он нажал на кнопку наушника.

— «Феникс! Феникс, а ну слушай сюда, твою мать! Я приказываю тебе развернуть вертолёт обратно сюда, ебаната ты кусок! Феникс, а ну отвечай быстро, тварь!» — кричал он в микрофон. Но Маркус просто отключил канал связи с ним. Хоффман принялся переключаться на другие каналы, надеясь связаться с Маркусом. Если даже пилоты вертолётов его и не услышали, то немало солдат вполне могли. Безумная выходка Маркуса стала теперь достоянием общественности. — «Феникс! Бегом к мосту Канцелярского суда! Блядь, ты нужен мне там!»

Но в итоге рука Хоффмана опустилась вниз, и Ане даже показалось, что он сейчас упадёт от бессилия. Несколько мгновений он простоял так, свесив плечи.

— «Он лазер наведения оставил? Где эта штука, чёрт подери?» — полковник огляделся по сторонам в полнейшем смятении. Устройство размером с короткоствольную винтовку всё так же лежало на крыше. Аня и сама не понимала, специально ли его Маркус оставил для них, или же просто забыл обо всём кроме своего отца. — «Он что, вконец ёбнулся? Чёрт подери, Аня, уж кто-кто, а Феникс же должен был…»

Хоффман вдруг умолк на полуслове. У него или запас ругательств кончился, или же он просто готов был вот-вот свалиться без сил. С трудом подобрав лазер наведения, полковник выпрямился, уставившись в небо, откуда к ним шёл звук подлетавшего вертолёта. Проверив состояние прибора, он вновь начал изрыгать проклятия.

— «Твою мать, тут не хватает части оптической системы!»

— «Сэр, вам надо в лазарет».

Хоффман даже не пошевелился.

— «Потом с этим решим. Чёрт, ну где же эта оптическая система?»

— «Сэр…»

— «Теперь я уже не в силах его спасти, Аня», — произнёс полковник. Казалось, он вновь начал рассуждать почти что здраво. — «И если из-за него мы не удержим мост Канцелярского суда, то я лично пристрелю его».