Так и просидела, привалившись к стене, не в силах даже снять куртку, не говоря об обуви.

— Спать? — появившийся в прихожей спустя несколько минут Кирилл подошел ко мне и присел рядом на корточки.

— Сил нет, — честно призналась я, выдавив улыбку. — Спасибо, что уложил Яську.

— Она и моя дочь, поэтому не благодари, — он обхватил мою ногу и снял кроссовок. Затем то же проделал и с другим. Убрал в обувницу, а после, поднявшись, заставил и меня встать. Начал расстегивать джинсовку, а я, обессиленная, просто стояла и наблюдала за ним.

— Знаешь, — когда он расстегнул все пуговицы и начал стаскивать джинсовку с моих плеч, тихо выговорила я.

— Что? — улыбнулся он, забрал пальто и повесил на вешалку за моей спиной. Потом взял меня за руку и повел в комнату.

— Я тебя очень люблю, Снегирёв, — сказала я.

Смотрела ему в глаза и понимала, да, люблю. Пусть он иногда слишком категоричен, пусть иногда отказывается меня слушать и слышать, но он — вот такой, мой. Мой, и я никому его не отдам.

Не дойдя до двери в спальню, мы остановились. Я сделала шаг, сократив расстояние между нами. Обвила за шею и притянула к себе. Коснулась его губ своими. Они были теплые и мягкие.

— Что ты делаешь, Хрусталёва? — усмешка мне в губы.

Ладони Кирилла прошлись по моей спине, забрались под футболку. Когда он коснулся кожи, я, рвано выдохнув, прижалась к нему теснее. Хотелось чувствовать его всего и понимать, что он принадлежит мне. Этот мужчина принадлежит мне и моей… нашей дочери. И плевать на всё остальное! Со всем остальным мы уж как-нибудь разберемся. Я еще обязательно вернусь к разговору о сыне Кати и попытаюсь убедить Кирилла забрать его, но не сейчас. Сейчас есть только я и он.

— Хочу тебя, — выдохнула я, поглаживая линию роста волос на затылке. И без того темные глаза его будто почернели, а в глубине вспыхнул огонь.

— Ты же хотела спать? — продолжая улыбаться, он сделал шаг к спальне. Я, ведомая, покорно пошла за ним.

— Хотела, — кивнула и облизала губы. — Но, думаю, это может подождать.

— А если разбудим Яську, — еще один шаг, на этот раз к постели. — Ты такая несдержанная у меня…

— Я постараюсь вести себя тихо, — ладонь моя, забравшись под его футболку, коснулась груди. Я почувствовала его напряжение. — К тому же, — стащила футболку с него и принялась за свою. Подцепила края и добавила: — У нас есть как минимум полчаса до того, как наша дочь проснется и потребует есть.

Кирилл одним движением снял с меня футболку и, присев на постель, увлек за собой.

— Я тебя тоже люблю, Хрусталёва, — сквозь жаркий, пьянящий поцелуй, выдохнул он. — И никому не отдам. Никогда.

И я всем сердцем, всем своим существом желала, чтобы это было именно так.

Когда я проснулась, Кирилл уже ушел. В кроватке требовательно пищала Яся. Я подскочила в постели, не переставая удивляться, как так случилось, что я, мало того, что не слышала, как встал Кирилл, будильник, судя по всему, — тоже.

— Доброе утро, моя сладкая, — проворковав, улыбнулась дочери. Та, увидев меня, кажется, набралась новых сил и заплакала сильнее. — Сейчас всё будет, не переживай, — подняла её из кроватки. — Нам нужно поменять памперс, да? И позавтракать? Ну а что мы плачем? Сейчас мамочка всё устроит, — пощекотала сладкую щечку дочери. Вышла на кухню и тут же увидела на столе записку. Подошла, взяла её и прочла:

— «Не хотел тебя будить, ты так сладко спала. Приготовил тебе завтрак. Хорошего вам дня с Яськой. Люблю вас. К.»

По телу моему тут же разлилось тепло, сердце наполнилось нежностью и благодарностью, а губы расплылись в улыбке.

— Видишь? — обратилась к немного успокоившейся дочери. — Папочка нас любит, а ты ревешь. Пойдем, переоденемся и будем завтракать, — поцеловала Яську в висок, погладила по головке со светлыми, практически белыми волосиками, и направилась обратно в спальню.

Поймав свое отражение в зеркале шкафа-купе, я вдруг вспомнила Кристину и её блестящие ухоженные волосы. И я, нечёсаная, растрёпанная… Нет, так дело не пойдёт.

— После завтрака, детка, — уложив дочку на пеленальный столик, обратилась к ней. — Мы с тобой поедем за покупками. Купим что-нибудь маме, да? — Яська агукнула, дернула ножкой. — Я сняла с неё памперс. — И тебе тоже, — погладила животик. — И папе. Папе мы тоже что-нибудь обязательно купим.

— Да, так гораздо лучше, — я довольно улыбнулась, тронув уложенные локонами и чуть высветленные волосы.

— Вы сразу посвежели, — ответила мастер, убирая инструменты по местам.

Я могла бы обидеться, но… Я действительно стала выглядеть куда лучше. Тронула рукой упругий локон и кивнула.

— Спасибо вам.

Встала, снова глянула в зеркало. Кириллу должно понравится моё преображение. Пусть ничего глобального я с собой и не сделала, так, чуть убрала длину и освежила цвет, но всё же сама почувствовала себя увереннее.

— Приходите ещё, — доброжелательно улыбнулась мастер.

Я вышла из зала и подошла к стоящей чуть в стороне от администратора коляске.

— Все в порядке? — тихонько спросила я девушку за стойкой.

Всё то время, что парикмахер занималась со мной, я следила за коляской из зала, но всё равно беспокоилась, что, не чувствуя меня рядом, Яся начнёт бузить. Да и самой мне было не комфортно находиться вдали от неё, пусть расстояние между нами было ничтожным.

— Она даже не просыпалась, — ответила администратор так же едва слышно, чтобы не разбудить мою соню.

Я поправила чепчик, Яська причмокнула губками и открыла глаза.

— Ну что, котеночек, пойдем?

Попрощавшись с администратором, я покатила коляску к выходу. Решив, что у меня и без того мало времени, я нашла салон красоты прямо в торговом центре, недалеко от нашего дома. И вот теперь, красивая и счастливая, я собиралась прикупить себе что-нибудь интересное.

В будний день народу было не много, и я никому не мешала с коляской. Да и Яська… Господи, за что ты мне послал такого чудесного ребенка, позволявшего маме хотя бы часик быть предоставленной самой себе.

В кармане завибрировал телефон. Беспокоить меня было особо некому, с работы я по настоянию Кирилла уволилась, друзей у меня не осталось, поэтому звонить мне мог только один человек. Так и было. Кирилл.

— Привет! — снова пошла вперед. Мимо прошла пара с коляской. Мы мельком встретились с девушкой взглядами и улыбнулись друг другу.

— Вы гуляете? — спросил он.

— Да, вот с Яськой решили прошвырнуться по магазинам, — засмеялась я.

— Это вы отлично придумали. Долго планируете гулять?

— Ой, не знаю, думаю, еще пару часиков точно, а что? Хочешь приехать на обед?

— Да просто мимо проезжал, думал забежать, поцеловать вас, но…

— Ты можешь приехать в наш ТЦ и поцеловать нас.

— Я вечером вас поцелую, — заверил меня Кирилл. Я чувствовала, что он улыбается, и не могла не улыбаться в трубку в ответ. Как дурочка, ей-богу! — Значит, еще несколько часов тебя не будет? — уточнил он.

— Кирилл, — я нахмурилась, — я надеюсь, ты не приведешь в наш дом любовницу? — это была, конечно же, шутка, но что-то в тоне его голоса заставило меня насторожиться.

— Катюш, ну не говори ерунды! Я бы ни за что не стал приводить любовницу домой. Снял бы номер в отеле.

— Кирилл, не смешно! — возмущенно вскрикнула я.

— Прости, дорогая. Ты у меня одна единственная и самая любимая. Хотя нет… — он задумался. — С Ясей вы делите первое место.

— Смотри у меня, — расслабилась я. Качнула головой. — Жду тебя к ужину.

— Постараюсь не задерживаться, — сказал он. — Я потому и спросил — хотел понять, стоит ли мне пытаться закончить поскорее или нет.

— Мог бы не спрашивать, — я вздохнула. — Стоит. Еще как стоит.

— Понял, — отозвался он все с той же улыбкой. — Целую. Пока.