— Всё не так, как ты поняла, — он сделал попытку подойти и обнять, но я отпрянула, вздрогнула так, будто он уже коснулся меня. Неприятно. Неприятно и мерзко, черт подери!

— Ты так говоришь, — усмехнулась, — будто и правда я только что застала тебя в постели с любовницей. Не надо, Кирилл, — выдохнула, стараясь успокоиться. — Выйди, пожалуйста, — выговорила устало.

Меня вдруг резко покинули силы, хотелось остаться одной, накрыться одеялом и ни о чем не думать, никого не видеть.

— Хорошо, — кивнул он. — Покормишь Ярославу, и тогда поговорим. — Поджал губы и вышел из спальни.

— Ну перестань плакать, — покачала я дочку. — Или мама вместе с тобой начнет плакать. Ясь…

Когда Яська, наконец сытая и довольная, уснула, я вышла на кухню. Кирилл сидел за столом, мрачно глядя на меня.

— Теперь выслушаешь меня? — спросил он, отодвигая от себя чашку с недопитым чаем.

Промолчав, я подошла к столу, забрала ее и поставила в раковину. Затем достала чистую и, налив воды, залпом выпила.

Стояла спиной и буквально кожей ощущала взгляд Кирилла, направленный на меня. Но разговаривать, а уж тем более выяснять отношения, не было никакого желания. Хотелось, чтобы Кирилл оставил меня в покое и дал прийти в себя. Но вряд ли он позволит сейчас уйти.

— Кать, — позвал он, когда я так и не нашла в себе сил повернуться.

Оперевшись руками о столешницу, я просто смотрела перед собой, сосредоточившись на рассматривании ручки от шкафчика.

Он встал, подошел ко мне. Накрыл своей рукой мою. Я ощутила его близость, его запах. Зажмурилась и, резко выдернув руку, повернулась. Отступила от него и гневно выпалила:

— А что ты мне скажешь, Кирилл? Я слышала достаточно, чтобы понять, почему Климов свалил из города. Почему ему вдруг стало плевать на меня и нашего ребенка!

— Нашего ребенка, Катя! — зло процедил Кирилл, сделав ударение на слово «нашего». — Ярослава — моя дочь, а этот человек — ничто иное, как продажная тварь, даже волоска на голове Яськи не стоящая. Да! — гаркнул Кирилл, ударив ладонью по краю столешницы. — Да, я ему дал денег, чтобы свалил из твоей жизни, чтобы…

— Чтобы под ногами тебе не мешался, — горько усмехнулась, сложила руки на груди и, вскинув голову, посмотрела Кириллу в глаза.

Он тоже смотрел на меня. Зло, с прищуром, даже с неким недовольством.

Недовольством?! Он мной ещё и недоволен? Недоволен тем, как я отреагировала?!

— Я предложил ему денег, Кать, — вдруг спокойно, размеренно произнёс Кирилл, как будто до этого не было никакой вспышки. Отошел от меня, приблизился к подоконнику и, не оборачиваясь, продолжил: — Я знал, что он будет цепляться за тебя, знал, что ты будешь из-за этого сама не своя. Что ты будешь разрываться между мной и им, и в конечном итоге…

— Я выберу его? — снова прервала его, не в силах слушать. Что за бред?! Что за несуразицу он несет?! Как он может так думать обо мне?! — Ты серьёзно думал, что я останусь с Климовым после всего, что он сделал… — качнула головой, упираясь взглядом в спину Кирилла.

— Я не знаю! — Обернувшись, оперся о подоконник. Хлестнул взглядом. — Я не знаю, Катя, как бы ты поступила, если бы он постоянно у ног твоих валялся. Ты же у нас добрая душа.

Его слова выводили меня из себя ещё сильнее, выбивали из равновесия. Так вот, что он думает обо мне! Думает, что я не могу отличить иллюзии от действительности, не могу сделать осознанный выбор. Что если бы Климов надавил на меня, я забыла о прошлом, о предательстве и бросилась к нему, ведомая, не имеющая собственного мнения. А что до чувств… Или он считает, что я просто так сейчас здесь, с ним?! Просто потому, что осталась одна беременная, никому не нужная?! Что у него в голове?!

— Да я тебя люблю, Кирилл! — закричала и тут же осеклась. Смахнула злые, обидные слезы и снова уставилась на жениха. — Я тебя люблю, как ты не понимаешь?! Но да! Да, мне было больно от того, что настоящий отец Яси исчез. Да, я хотела, чтобы он хоть раз подержал ее на руках. Потому что… — судорожно выдохнула. Подбородок дрожал. — Потому что ну нельзя же так, Кирилл. Он хотел ребенка, он радовался, когда я сказала о беременности. Мы на УЗИ вместе ходили… Сколько? — надтреснуто выговорила я.

— Что, сколько? — спросил Кирилл, хотя я видела в его взгляде, что он прекрасно понял, что я имею ввиду.

— Сколько ты дал ему денег?

— Достаточно, чтобы ему надолго хватило, но он их проиграл, — презрительны выплюнул Кирилл.

— Сколько?

— Достаточно…

Не выдержав, я подлетела к нему и, уже не справляясь со слезами, выкрикнула, вцепившись в его рубашку:

— Сколько стоил мой ребенок, Снегирёв! — Почему-то это стало принципиально важным. — Сколько я стоила?! Во сколько мы тебе обошлись?! Сколько ты заплатил ему, отвечай! Я должна знать! — истерично закричала я.

— Нет! — в тон мне выкрикнул он.

Ухватив меня за кисти рук, прижал к себе. Я пыталась вырвать, но тщетно. Его и моя силы были несопоставимы. Смирившись, я в голос зарыдала. Господи, как же больно! Какое же отвратительное чувство, что тебя… тебя продали. Продали и купили. Как безделушку на блошином рынке. И пусть где-то там голос разума тихонько шептал: «Он хотел тебя уберечь, тебя и Ясю. Он любит тебя», легче от этого мне не становилось.

— Кать, Катенька, прости, — услышала я шепот прямо над ухом, а после теплые губы коснулись моего виска. — Я хотел для вас лучшего. Он бы измотал тебе нервы. Как бы сейчас это не выглядело, пойми, так лучше. Я люблю тебя. Очень сильно люблю, Катя. И никогда не позволю какому-то… — он красноречиво замолчал на мгновение. — Какому-то недомерку изводить тебя.

— Я сама решаю, что мне делать, Кирилл, — глухо выдавила я, утыкаясь ему в грудь. Рубашка его намокла от моих слез, но я не в силах была их остановить. — Ты не имеешь права решать, как мне будет лучше, а как — нет, — всхлипнула и попыталась отстраниться, но он еще крепче стиснул меня в объятиях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А у меня не было больше сил сопротивляться. Безвольно я опустила руки, не делая больше попыток высвободиться, но и не обнимая Кирилла в ответ.

— Ты простишь меня?

— Не сегодня, — помотала я головой. — Не сегодня, Кирилл. Я хочу уехать.

— Я тебя никуда не пущу! — пальцы его еще крепче сжались.

— Пожалуйста, отпусти, — попросила я умоляюще. — Кирилл, мне нужно подумать хотя бы пару дней. Я поеду в деревню.

— Одну не пущу! — жестче повторил он.

— Там твои родители. Поживу у них.

— Хорошо, — после недолгих раздумий, Кирилл кивнул.

И в следующий миг я была свободна. Сделала шаг назад и ощутила себя бесконечно одинокой. Нет, — смотрела в глаза Кириллу и понимала — нет. Не смогу без него. И долго злиться на него не смогу, потому что понимаю — он пытался меня оградить, но… Но методы выбрал уж слишком дикие. Дать денег Диме… Дать ему денег…

— Кирилл, не встречайся больше с Климовым, — сказала я серьезно. — Если он захочет нас с Ясей увидеть, не мешай ему.

Хочу в глаза этому гаду посмотреть. И сказать, чтобы никогда не смел приближаться ни ко мне, ни к моей дочери, ни к Кириллу.

По всей видимости, Кирилл прочел во взгляде мои мысли и с готовностью кивнул.

— Но к родителям я отвезу тебя сам.

— Я соберу вещи, — кивнула я и поспешила выйти из кухни, боясь, что если он попросит не уезжать, я не смогу ему отказать.

— Может быть, перекусим? — Кирилл кивнул на вывеску, гласящую, что через километр будет столовая.

— Давай, — ответила я безэмоционально.

Разговор у нас не клеился. Кирилл пару раз пытался отговорить меня от поездки в деревню, но я обрывала его предупреждающим взглядом. Я решила. Решила, что мне нужно время, и он принял мое решение. Так какого черта пытаться теперь меня переубедить?!