Я ухватилась за поручень и испуганно вскрикнула. Боже, Яся… Как хорошо, что я не взяла с собой Ясю. Господи Боже… Что, если… Мы же с Кириллом ещё не женаты. Если со мной… Но додумать я не успела — буквально в следующее мгновение последовал удар, скрежет металла, громкие крики. Ему её не отдадут…

Сознание мутнело, руку, бок пронзило болью, а в голове единственное — ему её не отдадут.

Кирилл

— Катя! — позвал я, едва вошел в квартиру.

Как ни пытался я побыстрее разделаться с делами, вышло так себе. Все как будто сговорились. Задачи, до сегодняшнего дня бывшие не такими срочными, неожиданно потребовали немедленного решения, один за другим сыпались важные звонки. Да чёрт подери! Даже важный заказчик, постоянно переносивший встречу, объявился именно сейчас. В конце концов я просто плюнул на всё, что не горело синим пламенем.

Катя. Мысли всё равно были только о ней. Букет розовых роз, бутылка сухого красного, любимые Катькины корзиночки с фруктами и взбитыми сливками. Домой я гнал так, что наверняка нацеплял по пути несколько штрафов.

Вот только ответом мне послужила тишина. Бросив взгляд на обувницу, я понял, что дома Катьки нет. Странно…

Положил букет и всё остальное на тумбу, запер дверь и, раздевшись, прошел в кухню.

Несмотря на навалившиеся дела, я приехал раньше, чем обычно, но по моим подсчётам Катя должна была вернуться уже пару часов назад. Специально не звонил ей, хотел сделать сюрприз, но, судя по всему, она еще не добралась.

В груди появилось нехорошее предчувствие, которое я тут же отбросил. Достал из заднего кармана джинсов телефон и набрал невесте.

— «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети»…

Выключив экран, я шумно выдохнул, отложил смартфон на стол и подошел к окну. На улице было еще светло, внизу, прямо под нашими окнами, находилась детская площадка. Сегодня там был прямо-таки аншлаг. Детвора оседлала качели, висела на лесенках и паутинке. Самые мелкие заняли песочницу. Пройдёт всего-ничего, и наша Яська тоже будет вот так лепить корявые куличи. Наша Яська… а может быть, не только она. Посмотрим…

Усмехнулся, отбросив ненужные мысли. Качнул головой. Катя, скорее всего, опоздала на электричку. А телефон… телефон мог и разрядиться.

В квартире без Кати и Яси было пусто. Я снова повернулся в сторону кухни, осмотрел шкафчики, бросил взгляд на плиту. Еще недавно я думал, что жена и дети не более, чем обязанность. Семья, продолжение рода. Вроде как установка, заложенная в каждую тварь ради продолжения вида. Так же и с человеком. Этого требовало общество, это считалось нормальным — завести себе самку и наплодить спиногрызов. Так мне казалось раньше. А потом появилась Катя. И все изменилось так резко, так быстро она пробралась в сердце, что я уже и дня без неё не могу. Приворожила, не иначе.

Я вновь взял телефон и набрал ей. Но она всё так же была недоступна.

Пройдя в спальню, я присел на широкую постель и потер руками лицо. Шумно выдохнул, взъерошил волосы. Да, быстро изменилось все. И сам я изменился. Изменился так сильно, что, вопреки собственным убеждениям, поддался. Поддался Катькиным уговорам и решил забрать ребенка вне зависимости от результатов сделанного сегодня теста ДНК. Главное, воспитать правильно, тогда будут они вдвоём в той самой песочнице. Да и потом по жизни. Мальчишка и девчонка. Я снова усмехнулся.

Яська и… Саша. Мальчика зовут Саша, и сегодня я впервые его увидел. Девушка, что держала его на руках, предложила мне взять его у неё. Но я отказался. Наверное потому, что тогда, уверенный в собственной правоте, не смог бы не признать — Катя права. Пусть я не его настоящий отец, но Катя была права, напомнив мне, — когда я считал его своим, я любил его. Действительно любил и ждал его появления. И он не виноват в том, что его мать меня предала.

— Кать, ну где же ты… — я вновь набрал её номер, но всё осталось без изменений.

Мне хотелось, чтобы наши отношения наладились. Хотелось, чтобы она поняла — я слишком сильно её люблю и боюсь потерять. Оттого и, возможно, неправильный тот поступок с её бывшим.

Да нет, чёрт возьми! Правильный. Неоднозначный — да, но правильный. Несмотря ни на что, я был честен с ней — я снова бы сделал это. Катя — моя женщина. Яся — моя дочь. И я не позволю никому разрушить нашу семью.

Вернувшись в прихожую, забрал оставленный букет. Мало ли, где носит Катю. Может быть, в магазин по пути решила зайти. А телефон… разрядился. Нужно будет взять ей новый. Мысленно сделав пометку об этом, я поставил цветы в воду и оставил их на столе.

Снова было подошёл к окну. Раздающиеся с площадки детские голоса невольно наводили на мысли о будущем, о нас с Катькой, о детях. Ещё в одном она была права: у меня есть возможности. Есть возможности вырастить, воспитать даже не двоих.

— Чужих детей не бывает, — тихо сказал я сам себе озвученную кем-то давным-давно простую истину.

Сделал глубокий вдох. Хотелось ли мне иметь собственного по крови ребёнка? Да. Отрицать это было глупо, особенно сейчас, когда я смотрел на одетые в яркие рубашечки и нарядные платьица «горошинки». Но что уж… Есть дети, у которых нет родителей, есть взрослые, у которых нет детей.

Раньше я никогда не задумывался об этом, но случившееся с моей бывшей, появление настоящего и то, что Яськиной беззубой улыбкой рисовалось в будущем, заставило меня заглянуть вглубь себя самого.

— Чужих детей не бывает, — повторил я сам себе. Может быть когда-нибудь мы возьмем…

Раздавшаяся из спальни мелодия звонка заставила меня отвлечься от собственных мыслей. Незамысловатая стандартная мелодия стояла у меня так давно, что порой я не замечал её, но поменять от чего-то не решался.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Думал, что Катя, но нет. Мама.

— Да, мам, — ответил я. Хотел сказать что-то веселое, спросить, как она справляется с нашей малышкой, но осекся, едва услышал её голос.

— Кирилл, Катя уже дома? — спросила она натянуто.

— Еще нет.

В трубке повисла тишина.

— Мама, что случилось?! — воскликнул я, чувствуя неладное.

— Мне соседка позвонила… Сказала, что наш автобус, что до станции едет в аварию попал. Я думаю, это тот, на котором ехала Катя, — убито выговорила она.

В голове зашумело. Мысли путались. Нет, боже!.. Только не снова…

— Мам…

— Сынок, ты приезжай. Раненые есть и даже несколько человек погибло. Водитель и пассажирка. Я… — она всхлипнула, голос её зазвучал едва слышно. — Я не знаю, Кирилл. Я сейчас в больницу позвоню. А потом… потом поеду. Ты только не горячись раньше времени. С божьей помощью…

— Я выезжаю, — перебил я её и метнулся в прихожую, не слыша собственного голоса из-за ударов сердца. Нет, нет, нет! В каждом ударе проклятое «нет»!

— Кирилл…

— Все хорошо будет, с Катей все будет хорошо, — пытался успокоить мать, а сам не знал, что будет со мной, если я потеряю Катю. Мою Катю. Потому что она… она моя. Навсегда моя. Была моей и всегда будет. Не отдам! — Я еду! — гаркнул и отключил телефон.

Выскочил из квартиры и, не помня себя от шарашащего по нервам первобытного страха, бросился вниз по ступеням.

Нет. Никто её у меня не заберет. Никому не отдам. Никому.

Гнал как сумасшедший.

В голове набатом билась мысль: «Не отдам». Не отдам, черт возьми, я только нашел её!

Сколько надо мной пацаны из нашей компании потешались, когда я, вроде взрослый парень, сох по мелкой девчонке. А я едва увидел её в первый раз, так и пропал. Выгоревшие на солнце светлые волосы, странная косая челка, но главное — глаза. Большие глаза, в которые я как в омут нырнул. Её девчонка местная в наш клуб привела. Мы с пацанами резались в карты. А Катюха присела рядышком со мной и молча наблюдала, как мы играем. Я нутром почувствовал тогда, что она моя. И в тот же вечер проводил домой. А после… после было три месяца лета, показавшегося мне одним мгновением. Лета, наполненного первым чувством, которое даже спустя столько лет осталось греющим душу воспоминанием о девочке Кате, которая появилась и исчезла из моей жизни яркой вспышкой.