— Что, солнышко, наелась? — поцеловала я Ясю, когда та, причмокнув, довольно заагукала. Взяла салфетку, вытерла личико. Она смотрела на меня голубыми-голубыми глазами. — Ты будешь нашей красавицей. Вот увидишь, кроха. Совсем скоро.

Появилась на кухне я спустя полчаса. Кирилл стоял ко мне спиной и смотрел в окно, оперевшись о подоконник руками. Я улыбнулась. Любимая поза… Тихонько подошла и обняла. Ладошки мои заскользили по его груди. Ткнулась носом ему между лопаток и, выдохнув, сказала:

— Ты говоришь, что я изменила тебя, — почувствовала, как его ладони накрывают мои. — Даже если так… Ты тоже изменил меня. Сделал сильной, способной принимать сложные решения. Если бы не ты… Если бы не ты, я бы, наверное, простила тогда Климова. Вышла за него замуж…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кирилл перехватил мои руки, сжал кисти сильнее.

— Подумать об этом страшно. Когда бы я поняла, что он такое, Кир?! Когда? Наверное, к этому моменту я бы уже начала… Начала понимать, что он за человек. Но разве та Катя, какой я была до тебя, смогла бы уйти? Я бы боялась… Боялась остаться одна, боялась не справиться. Прощала бы его, а потом плакала… снова и снова.

Кирилл развернулся, обхватил меня за плечи и, проникающим в самые глубины моей души взглядом, посмотрел в глаза.

— Хочу, чтобы мы скорее поженились, — внезапно выговорил совершенно серьезно.

— Я не против, — ответила, улыбнувшись. — Только давай сначала Сашку заберем.

— Заберем, — кивнул Кирилл. Привлек к себе и крепко обнял. — Завтра заберем.

— Завтра, — эхом повторила я, прижимаясь щекой к его груди.

Новая жизнь уже началась. Началась в ту зимнюю ночь, когда моя машина застряла в сугробе.

Виток: Кирилл отбирает у меня телефон и рычит в трубку, чтобы Дима больше не появлялся возле меня, ещё один виток: он приезжает ко мне в Новый год… Виток, виток, виток… Поцелуй, нежность, первые признания, рождение Яси. И завтра — ещё один виток на главную ось — нашу любовь.

— А потом поедем к родителям на неделю, — продолжил Кир, — перебирая мои волосы. Прижался губами к макушке и шумно втянул запах волос.

— На неделю? А как же работа?

— Работа… работа… — Кирилл помотал головой из стороны в сторону. — К тендеру я готов. А вот к отцовству… не очень, — усмехнулся.

— Ты справишься, — отозвалась я.

— Знаешь, помолчав несколько мгновений, сказал Кирилл. — Я уже смирился с мыслью, что не могу иметь своих детей, а теперь…

— А теперь?

— А теперь, — жарко поцеловал в шею. — Теперь хочу наших. Ты же родишь мне еще одну дочку?

— А если будет сын? — тая от его поцелуев, его прикосновений, на выдохе выговорила я.

— Значит, будет сын. А потом дочка, — сказал уверенно.

— А как же твои мысли о ребенке из Детского дома? — спросила я осторожно, но очень серьезно.

Несколько долгих секунд Снегирёв всматривался мне в лицо и так же серьезно ответил:

— Если захочешь. — И добавил совсем тихо: — Чужих детей не бывает. Думаю, мы справимся. Только… — уголок его рта дрогнул. — Придётся купить машину побольше.

Я потихоньку засмеялась. Держала Кирилла за руку и смотрела ему в глаза. В глаза мужчины, ставшего для меня целым миром. Видела в них отражение себя и понимала — для него я тоже целый мир. И слова тут не нужны.

— Сын, дочка… и большая машина. Уговорил, — кивнула и, потянувшись, коснулась его губ своими.

— И малыш, которому нужны мама и папа, — добавила шепотом. — Которому нужны мы с тобой, — ещё один поцелуй. — И собака… Большая, — ладони по его груди. — Лохматая, — выше — по плечам. Обвила шею и выдохнула в губы: — И не говори детям, что когда-то большие лохматые собаки казались мне страшными. Иначе…

— Иначе? — он тесно прижал меня к себе.

— Иначе…

Что «иначе», придумать я так и не смогла, ибо Кирилл стал целовать меня так… так, что мыслей просто не осталось. Подумаю об этом как-нибудь потом. Не сейчас и, наверное, даже не сегодня. Сейчас и сегодня только он. Только мы. Только наша любовь и понимание — одно целое. Навсегда.

5 лет спустя

— Мама звонила, просит, чтобы мы в магазин по дороге заехали, — я покосилась на сидящего за рулем Кирилла и вернула мобильный в карман.

На лоб его озорно падала прядь волос, и я с трудом сдержалась, от того, чтобы потянуться к нему. Даже руку спрятала между коленок — от греха подальше.

— Просит, значит, заедем, — улыбнулся муж уголками губ. — Как ты себя чувствуешь? Не укачивает? — глянул на меня быстро, а после вновь на дорогу.

— Все хорошо, — ответила я.

Положила ладони на совсем еще плоский живот, сквозь ткань почувствовала тепло. Умом понимала, что это я сама тёплая, но чувство было такое, что греет меня маленькая жизнь. И не только меня. Кирилл… И без того до неприличия харизматичный, уверенный в себе, как будто стал ещё более мужественным, матёрым. Хотя, казалось, куда уж?! А ещё эта улыбка, что я стала так часто видеть в его глазах… Пять лет нам потребовалось, чтобы наконец тест показал две полоски. Я, если честно, уже смирилась, но… Чудо случилось, когда мы в него верить практически перестали. И ведь оба здоровы, но… не получалось, и все тут. А теперь… Посмотрела на Кирилла. Серьезный, сосредоточенный, он уверенно вел машину, и не скажешь, что вчера скакал по квартире, как мальчишка. Кружил меня, целовал так, будто бы я сделала ему самый долгожданный на свете подарок. А на самом деле он… Он подарил мне не только мир, полный счастья. Он подарил мне семью, которой мне так долго не хватало. Подарил сына. Самого лучшего на свете. Хотя, нет. Гордое звание — лучшего сына — они делили с Егором.

— О чем задумалась? — нарушил тишину Кир.

Я лукаво улыбнулась.

— Кто скажет маме? Я или ты? Или вместе?

— Конечно, ты, — нахмурил брови он. — Если я, боюсь, она меня задушит в объятиях.

— Вот ты, Снегирёв… — засмеялась.

— Конечно! — глянул на меня искоса, хитро. — Я лучше скажу детям, что в их рядах скоро будет пополнение. Яська точно захочет сестрёнку.

— Не-а, — откинув голову на подголовник, я посмотрела на мужа из-под ресниц. — Она хочет брата.

— Куда ей еще одного? — хмыкнул Кир, неверяще мотнув головой.

— Она тут мне недавно сказала, что ей больше нравится лазать по деревьям с Сашкой и Егором, чем играть в куклы. Поэтому, — округлила я глаза, — она заказала еще одного брата.

— Маленькая шкодница, — хмыкнул Кирилл. На мгновение взгляды наши встретились, и мы оба не удержались от улыбок.

Да, в свои пять с хвостиком Яська вила веревки не только из нас с Киром, своих деда и бабушки, но и ухитрялась проворачивать это со старшими братьями. Не знаю, как ей это удавалось. Что самый старший из наших «горошинок», Егор, что Сашка мало в чём могли ей отказать. А уж про то, как млел от неё лохматый Барон и говорить было нечего. Здоровенный пёс, с ней он превращался в самого настоящего ласкового щенка.

— Нет, Кать, — немного подумав, снова заговорил Кирилл, вроде с улыбкой, но взгляд вдруг стал серьёзным. Я даже на какую-то долю секунды встревожилась. — Давай всё-таки девочку, а?

Сказал он это так… Как будто первый раз в жизни писал письмо Деду Морозу, обдумывая при этом, достаточно ли хорошо вёл себя весь прошедший год, чтобы попросить нечто вроде велосипеда.

— Это уж как постарался, — засмеялась я и опять положила руку на живот. — Чем зарядил, тем и выстрелю.

На губах Кира появилась самодовольная ухмылка. Старался он хорошо, что и говорить. Взрослая, замужняя, я всё равно вдруг смутилась, вспоминая, сколько всего у нас было за эти годы. Как мы, приезжая летом к родителям, оставляли детей на бабушку и поздним вечером по несколько часов проводили у реки. Как потом чесались искусанные комарами бёдра и болела грудь от прикосновений жёсткой щетины. Как зимними вечерами мы, выпив по бокалу вина, укладывали ребятню спать, а сами…