Я киваю. Господи, вот это кремень! Еще немного – и она заставит меня признаться, что это я в раздевалке залила суперклеем дверь шкафчика главного задиры нашего класса.
– Отлично. Как вы понимаете, у меня полная школа шокированных ребят, и я весь уикенд искала лучших психотерапевтов для консультаций. Чем скорее мы разберемся со случившимся, тем лучше для моих учеников. Так что спрашивайте.
И я спрашиваю. Ее ответы продуманы, и я ясно вижу, что несмотря на кажущуюся резкость директор Черил Ли глубоко неравнодушна к своим подопечным.
Я начинаю с Джейка. Раз уж он пожелал стать главным свидетелем, мне надо выяснить, насколько он заслуживает доверия. Насколько он надежен. По словам Черил, он парень уравновешенный. Хорошо себя ведет (неудивительно, ведь его отец – шеф полиции), но преувеличенно вежлив с девочками – настолько, что вызывает скорее презрение, чем одобрение. Учится средне и, в результате, скорее всего пойдет по стопам отца – в правоохранительные органы.
– Я не хочу сказать… – опоминается Черил.
– Конечно, – откликаюсь я. – Насколько он был дружен с Дэниелом Уитменом?
– Зависит от того, спросите ли вы об этом у Джейка или еще у кого-то.
– То есть?
Черил вздыхает.
– Джейк не особо спортивный, не пользуется популярностью, не считается красивым. Ну, вы поняли. А у Дэниела все это было. Джейк вроде как надеялся, что, держась рядом с ним, станет таким как он. Можете себе представить, что об этом думали в школе.
Я морщусь.
– Дэна это не смущало?
– Нисколько. Скорее уж, он это поощрял. Может, находил это забавным. А может, видел в этом очередное доказательство своего превосходства.
– А как насчет Харпер?
– Непростая молодая особа. Умная, но не прилежная, – отвечает Черил. Это перекликается с тем, что я услышала от Джулии Гарсия. – На мой взгляд, ее жизнь исковеркана тем, что ей не удалось пойти по стопам матери.
– Вы имеете в виду отсутствие у нее магических способностей?
Черил кивает.
– А у нее точно нет…
– На личном деле Харпер нет пометки «ПМ».
В соответствии с федеральным законом, все потенциальные маги – то есть ведьмы – обязаны зарегистрироваться в этом качестве к восемнадцати годам. Я уже справилась по базе данных относительно Харпер Фенн. Ее там нет – но, как выяснилось, она самая младшая в классе, и восемнадцать ей исполнится только летом.
Когда я напоминаю об этом Черил, та кивает.
– Восемнадцать – это юридическое условие, но если учесть, что способность проявляется к тринадцати годам (у них есть ритуал, который это подтверждает), то в определенных сферах, таких как здравоохранение и образование, принято регистрировать ПМ-статус в кратчайшие сроки. Можете себе представить, каково справляться с такими девочками в школьном учреждении, агент? В моей предыдущей школе в Нью-Джерси учились две сестры с этим даром. Уверяю вас, они из этого тайны не делали. На переменах торговали зельями, пытались очаровать мальчишек. Все, что угодно. Я потеряла счет наказаниям и конфискациям. В какой-то момент их мать стала угрожать школе иском за дискриминацию.
Она поднимает глаза, словно призывая небеса в свидетели. На стене напротив висит картина: темноглазый Иисус учит малышей – а рядом, видимо, свадебная фотография Черил и Бриджит: обе сияют, а между ними неловко улыбается Изабель с букетом в руках.
– Что еще вы можете рассказать мне о Харпер? Ее поведение в последнее время как-то изменилось?
Черил переминается с ноги на ногу, решая, что можно рассказать.
– Я полагаю, что примерно полтора года назад Харпер начала заниматься селфхармом. Я не знаю точно. Я не видела никаких шрамов, и другие сотрудники школы – тоже. Однако она начала носить закрытую одежду. Заметили, что у нее под футболку поддета вторая, с длинными рукавами. Два семестра тому назад она потребовала разрешения отказаться от школьных правил по религиозным соображениям и стала поддевать ее под спортивную форму.
– По религиозным соображениям?
– Как мусульманки надевают спортивные хиджабы, а мальчишки-сикхи – тюрбаны. Это меня озадачило: я считала, что ведьм правила не особо волнуют.
У меня в голове включается тревожный сигнал. Я не раз сталкивалась с домашним насилием. Когда женщина начинает носить закрытую одежду, это часто связано с тем, что у них властные партнеры, которые не хотят, чтобы на них смотрели другие мужчины. Или им нужно спрятать синяки.
– Миссис Ли, а когда Харпер и Дэниел Уитмен начали встречаться?
Черил качает головой.
– Я поняла, о чем вы подумали, агент, но они сблизились только в прошлом семестре. А сейчас прошу меня извинить: мне надо пойти и убедиться, что Иззи легла. Позвольте я вас провожу.
13
Эбигейл
Я просыпаюсь и моргаю под пристальным взглядом Тома Элви из «Филадельфия Иглз». Громадный плакат с этим квотербеком висит над кроватью Дэниела. Мы постоянно из-за него ссорились. Я говорила, что он портит вид комнаты. Не верится, что я могла ругать Дэна из-за такого пустяка.
Накануне, перед тем, как уйти, Тэд спросил, не хочу ли я, чтобы со мной пришла посидеть его жена, но я отказалась. Не нужно мне, чтобы меня держали за руку или со мной молились. Мне нужно остаться наедине с сыном.
Вот я и поднялась наверх, в эту комнату. Она рядом с той, где я ночевала, когда Дэн был младше – после того, как сказала Майклу, что его храп не дает мне заснуть. Муж не знает, что он не храпит и что я ночевала в этой комнате даже когда он уезжал, чтобы засыпать, слыша, как Дэн смеется, переговариваясь с друзьями по телефону, или под приглушенные звуки какой-нибудь компьютерной игрушки или фильма, которые он включил.
Но этой ночью я спала здесь, в постели Дэна. Моя одежда грудой свалена на полу, перемешавшись с его вещами. Я у него под одеялом, как когда-то, когда он был маленький и его мучили кошмары.
Вот только теперь все кошмары – мои. Стоит мне закрыть глаза, и я снова вижу последний кадр из видео, которое мне показал Джейк. Дэниел лежит на полу лицом вниз, а вокруг толкотня ребят, спешащих убраться из горящего дома.
Мой красивый, бесценный, талантливый сын.
Возможно – мой убитый сын.
Я сбрасываю одеяло.
Если бы можно было, я больше никогда не вставала бы. Не мылась, не одевалась, не выходила в мир, где для меня ничего не осталось, потому что в нем больше нет Дэниела.
Но я по-прежнему нужна Дэну. Потому что его смерть не была случайностью: его убила Харпер Фенн. По крайней мере, так показывает видео.
Я все еще с трудом в это верю. Я не хочу верить.
Я иду в ванну Дэна. Моюсь его гелем. Не могу даже думать о еде, но механически готовлю себе кофе. Вчера вечером я разбила пузырек с Сариным зельем, и опять плохо спала, так что мне нужно как-то взбодриться. А потом я хватаю ключи от машины.
* * *
– Эбигейл! Господи, как ты? Заходи.
Сара ошеломлена моим появлением. Она втаскивает меня в дом, и я пригибаюсь – как приходится делать всем гостям – проходя под пучком перетянутых проволокой веток, подвешенных под притолокой.
Внутри все как всегда. Я обожаю этот необычный домик. Опущенные жалюзи погружают комнаты в полумрак. В них царит привычный беспорядок, в котором невозможно отличить безделушки от ведьмовских инструментов, домашние растения от ингредиентов для зелий.
Ведьмы обожают такую неопределенность. Их бусы – это просто украшение или артефакт? Кошка – домашний любимец или фамильяр? Это меня всегда привлекало. Но теперь я думаю: а не относится ли Сарина дочь к тем вещам, чья истинная природа не такая, какой всегда казалось?
– Я как раз поставила чайник, – говорит Сара, направляя меня на кухню. – Выпьешь чаю? Может, валерианы?..
Валериана – успокоительное.
– Я здесь не ради чая, Сара. Я здесь из-за того, что сделала твоя дочь.