— Сама такая же, не поверишь, но куда деваться! — весело говорит она, загружая посудомоечную машину. — Ты не откроешь? Элис просила принести ещё парочку на стол.

Она кивает в сторону бутылок, я беру штопор и подхожу к столу. Зажимаю губами сигарету и открываю бутылки одну за другой. Аманда внимательно за мной наблюдает.

— У тебя воротник завернулся, — она неожиданно протягивает руки и порхает пальцами в области моей шеи.

Этот жест с её стороны мне не нравится. Тем более, что с моей рубашкой всё в полном порядке.

— Вот теперь отлично, — задерживает взгляд на моём лице и какое-то время не спешит убрать свои руки.

— Думаю, Кид уже тебя ищет, — вытаскивая сигарету, напоминаю ей о том, что у неё вообще-то есть жених. Выбрасываю окурок в окно (да простят меня педантичные соседи).

— Это вряд ли. Он уж точно не станет бить тревогу. Полагаю, даже и не заметит, — недовольно замечает она.

— Уже заметил, — холодно доносится до нас.

Твою мать. Роуз. Интересно, как давно она здесь?

Аманда сдержанно улыбается, берёт бутылки с вином и молча уходит. Не знаю почему, но некий неприятный осадок всё же остаётся. Роуз тоже поворачивается, но я останавливаю её, хватая за плечи.

— Иди сюда, — разворачиваю к себе и обнимаю. Чувствую, что злится. Похоже, всё же застала ту нелепую сцену с воротником.

— У Ди — глаз алмаз. Так сразу мне и сказала…

— Сказала что? — хмурю я лоб.

— Что вокруг тебя вечно будут женщины. Мол твой типаж — наказание для девушки.

— Да брось, Онил, — отодвигаюсь, чтобы заглянуть в удивительной красоты зелёные глаза. Зачем эта бабуленция, в нелепой шляпе как у королевы Елизаветы, говорит Роуз подобные вещи?

Онил в ответ только криво усмехается.

— Сандерс опять явится в субботу? — спрашивает она, имея ввиду следующий бой.

— Тебе не плевать? Она всегда таскалась посмотреть, — замечаю я и глажу пальцами её скулы.

— Было или не было, Лерой? — вдруг спрашивает она, прищуриваясь.

— Ты вообще о чём?

— О том случае с твоей зажигалкой.

Я думал она уже благополучно забыла об этом.

— Нет.

— Уверен? — вскидывает бровь и внимательно изучает моё лицо.

— Роуз, — я почёсываю бровь, вспоминая ту щекотливую ситуацию в доме Хейли.

— Ясно…

Это её «ясно» совсем мне не нравится. Пытается вырваться, но я не отпускаю.

— Тебе так сложно правду сказать? — от обиды её нижняя губа подрагивает.

— Выходит, моего «нет» тебе недостаточно?

— Представь себе! — шипит она.

— Правду хочешь? Ну ладно, — я начинаю злиться. — Она пришла ко мне в душ, Роуз.

Вижу, как она напрягается и сводит упрямые брови над переносицей.

— Голая, чтобы ты понимала…

— Не продолжай, — отворачивается и смотрит куда-то в сторону. Губы поджаты, нос вздёрнут, а глаза уже на мокром месте. Будь я проклят, если она не ревнует. Представляю, что сейчас происходит в этой хорошенькой головке.

— Ничего ты не поняла… Знаешь, что, детка, будь ты на её месте, я бы точно не оставил тебя в душе одну, — нагло ухмыляюсь я.

В её глазах мелькает что-то неуловимое, и она словно изо всех сил борется с собой. Верить. Нет. Или всё же верить.

— В ту ночь я ночевал в машине. Думал, что вернутся ублюдки, которые напали на неё в доме. Может я и херово поступил с ней, но посчитал нужным остаться и дождаться утра.

Молчит, опуская ресницы, а я наклоняюсь к её губам.

— Пойдём, не то нафантазируют себе, — просит Роуз.

— Я честен с тобой, что ещё надо? — не выдерживаю я и прохожу вперёд. Она всё ещё хмурится и о чём-то напряжённо думает.

На веранде всё так же шумно. Какой-то ребёнок рассказывает стихи, стоя на стуле. Дерьмово рассказывает, если честно. Но все дружно ему аплодируют. Грёбаный дурдом.

— Какой молодец!

— Да с выражением!

Народ, ну вы серьёзно? Да ему же вообще надо запретить рот на публике открывать.

Несколько минут все заняты закусками и выпивкой, а я пытаюсь определить в каком настроении Роуз. Моя ладонь под столом касается её оголённой ноги, отчего она вздрагивает и резко косится в мою сторону. Я нарочно её игнорирую. Поднимаюсь выше, искоса наблюдая за тем, как девчонка наливает себе воды. Так-так… Руки у неё трясутся, и с наполнением стакана дело выходит как-то не очень.

— Наша Роуз — умница, — зачем-то говорит мне её дядя. — Красавица, отличница, спортсменка.

— Я в курсе, — вежливо намекаю ему я и продолжаю нервировать её откровенными прикосновениями. Она натянуто улыбается и предупреждающе смотрит на меня, но этот огонёк в её глазах подсказывает, что я на верном пути. Полагаю, сейчас мы думаем об одном и том же: хотим оказаться вдвоём, подальше отсюда.

Лезет под стол и убирает мою руку. Красная, клянусь, до кончиков ушей. Смеюсь и обнимаю её. Ничего не могу с собой поделать, мне жутко нравится смущать её.

— Такая красивая пара, Элис, — сюсюкает крестная, указывая в нашу сторону. Это звучит несколько фальшиво. Мать Роуз молча отпивает вино из бокала с тонкой ножкой.

— Роуз, ты ведь планируешь продолжить карьеру гимнастки? — спрашивает женщина, весь вечер перешёптывающаяся с её матерью.

— Мелроуз уже ждут на тренировочной базе во Флориде, — отвечает вместо дочери Элис. — Будем активно готовиться к чемпионату страны, плюс уже подали документы в колледж.

— Похвально.

Я напрягаюсь. Знал, что она планирует возвращаться туда, но этой темы мы пока не касались.

— По-любому должна попасть сейчас в сборную, иначе другого шанса не представится, — фанатично продолжает рассказывать Элис. — А там и до чемпионата мира недалеко.

— Мам…

— В идеале, конечно, добраться до олимпиады…

Роуз некомфортно, чувствую это кожей. Она пьёт свой сок, опуская голову и не вклиниваясь в разговор. Речь ведь о ней, так почему молчит?

— А жить обычной жизнью моя внучка когда будет? — вдруг спрашивает Лоретта. Эта женщина с каждым днём нравится мне всё больше и больше. Удивительно, но они с Элисон абсолютно не похожи характерами.

Гости переглядываются, а Элис только смеётся.

— Карьера профессиональной спортсменки — это мечта Роуз, мама, — она разводит руками и предлагает тост за будущие успехи дочери.

Я внимательно смотрю на неё. Лично я вижу перед собой не в меру амбициозную мать, желающую всеми правдами и неправдами реализовать собственные цели. Должно быть её хорошее настроение и благосклонное ко мне отношение в последнее время вызвано именно тем, что вскоре Роуз будет вынуждена уехать. Что с этим делать я пока не решил. Надежда на то, что она останется в Блу Бэй всё ещё теплится внутри.

Замечаю, что отношения с мужем у матери Роуз весьма натянутые. И если с его стороны: любовь, внимание и забота, то с её — арктический холод и бесконечное раздражение. Интересно, эта женщина вообще любила когда-нибудь?

Во время дурацкого чаепития атака обрушивается на Кида. Вопросы о предстоящей свадьбе заставляют беднягу чувствовать себя не в свой тарелке. В основном он молчит и стесняется, предоставляя слово своей невесте. И когда я собираюсь отчаливать, ибо уже не выдерживаю всего этого фарса, устремляется за мной и Роуз, вызвавшейся меня проводить. Прощаюсь с этой семейкой Симпсонов и с облегчением спускаюсь со ступенек. Расстёгиваю рубашку ещё на пару пуговиц. Один бог знает, каких трудов мне стоило высидеть на этом чудесном мероприятии.

— Мы пойдём прогуляемся, — говорит Кид сестре.

— Сбегаешь, значит, — хитро прищуривается она, пока я целую её в лоб.

— Молочный ломтик, давай ещё ты будешь сейчас надо мной подтрунивать.

— Да ладно, я тебя прекрасно понимаю. У этого уже тоже пар из ушей идёт, — смеётся она и целует меня в щёку. — Но ты такой молодец…

Наивная. Думает, что этим сегодня отделается. Я вернусь позже, когда гости разойдутся. Прощаемся с ней и выходим с Кидом на дорогу.

— Прокатимся? — предлагаю ему я.

— Отличная идея.

Садимся в додж и едем в сторону побережья.