«Жаль, что не упала!» — подумала, почему-то злясь на нее, а еще больше на ее полоумную союзницу, которой в голову пришел этот дурацкий план, и даже на Ара, которого постоянно где-то носит. «Вот был бы рядом со мной и все складывалось бы замечательно! Без всяких подозрительных девиц!» — мрачно думала я, слушая дальше бред глупенькой Даринии.

И только после того, как она несколько раз призналась в своей любви к… нет, не к Теулсуне, а к ариарским жемчугам и виринскому шелку, я не выдержала и стала аккуратненько продвигаться к выходу.

Только у себя в комнате я смогла успокоится и обдумать ситуацию, стараясь опираться только на трезвый расчет и голые факты По всему выходило, что идея с Арабеллой провалилась, но вот зачем Ар морочит голову Лионелле, я не понимала. «Наверняка он снова что-то задумал», — успокаивала себя и гнала прочь плохие мысли, в которых демон внезапно воспылал страстью к этой женщине.

Все мои переживания разрешились только на следующий вечер, когда ко мне явился этот дамский угодник.

— Натенок, я вернулся! — воскликнул он, пытаясь одновременно обнять меня и стащить кусочек мяса, который лежал на тарелке.

— Руки прочь! — рявкнула в ответ, настраиваясь на решительный разговор.

— От кого? Мяса или тебя? — засмеялся он.

— От всего! — рявкнула снова.

— Ну, так не честно. Я к ней летел, несся, мчался со всех ног, а тут вот так принимают дорогого гостя, — и хитро уставился на меня, а потом на мясо.

— Ты что же не ужинал еще? — пробурчала мрачно.

— Некогда было, кошечка моя зубастая.

— Ну да, Лионеллу небось очаровывал, — протянула ехидно.

— А… так ты все знаешь… — слегка разочарованно проговорил мужчина и сел на единственный в комнате стул. — С Арабеллой я связываться не захотел — себе дороже, а вот Лионелле наврать с три короба совсем не трудно.

— А ты значит и рад, да?! — выдавила из себя. — Ну, как же, она — женщина красивая, молодая, в конце концов, даже божественная избранница, так почему бы за ней и не приударить?!

— Птичка моя, а уж не ревнуешь ли ты?

— Кто?! Я?! Да никогда! — воскликнула в ответ.

А где-то глубоко внутри зашевелилось неприятное чувство: неужели он прав? Но я тут же отбросила его. Чтобы я да влюбилась в этого наглого, ехидного, вредного демона, быть такого не может!

— Ладно, — вздохнул Ар и все шутовство с него в миг слетело.

А я, наконец, заметила и грусть в глазах, и глубокие тени под ними.

— Ната, я пытаюсь сдержать свое обещание и хоть как-то подобраться к Теулсуне. Так что никаких вариантов отбрасывать просто не имею права, — пояснил он.

— Но, Ар, я ведь ничего и не требую от тебя.

— Зато этого требую я сам.

Наш разговор прервал пушистик, внезапно пискнувший из угла, а через пару секунд он буквально выкатился нам под ноги.

— О, вот и наш старый друг пожаловал! — усмехнулся демон и обратился к нему: — Привет, кроха!

В ответ послышался возмущенный писк.

— Ладно тебе! — фыркнула я. — Он уже совсем взрослый, а ты «кроха», «кроха».

Домовенок радостно подпрыгнул, значит, я все-таки верно угадала причину его недовольства.

— Камушек принес? — спросила у него.

Малыш протянул лапку и вручил записывающее устройство, а я уже в свою очередь отдала его демону.

— Так… посмотрим…что тут у нас… — проговорил мужчина.

Неожиданно раздалось громкое «клоц» и неизвестно откуда зазвучал чуть механически голос самого Теулсуне.

— Что там наш накопитель?! Я чувствую, что он стал хуже работать! — проговорил он.

— Да, Великий, Селения просто не успевает вырабатывать достаточное количество энергии. Для этого мира наступает закат, — ответил незнакомый голос.

— Верно, Фабио.

И у меня перед глазами тут же возникло лицо сухонького старичка, которого я видела лишь однажды.

— Но на таких, как мы лежит великая миссия — создание идеального мира, идеальной Селении, или еще тысяч таких же миров. Мы ускоряем процессы их распада, они рушатся, уступая место чему-то новому, быть может, более идеальному, чем старое. Надеюсь, скоро так и случится с миром Айоллы и Фангира. Я хочу, чтобы они стали свидетелями того, как рухнет результат их многочисленных ошибок. Ты только посмотри, Фабио, как ничтожны все помыслы и желания людей. Они мне давно опротивели. Я мечтаю, наконец, отправиться в путешествие, давно уже пора поменять Селению на что-нибудь более свеженькое.

— Да, Повелитель, вы как всегда безупречно правы.

— То-то же. Процесс идет, Арабелла пытается его остановить, ищет какую-то жертву для бесполезного ритуала. Не понимаю только, зачем увеличивать время агонии этого мира?

— Вы — великий ученый. Я преклоняюсь перед силой вашего разума, — прозвучал голос Фабио.

— Да, друг мой, один ты меня и понимаешь, Арабелла слишком молода, чтобы правильно воспринимать мои идеи.

— Повелитель, она отправиться с нами после падения Селении?

— Ну, что ты, это невозможно! Она слишком привязалась к этому миру, к Летающей башне, ко мне, в конце концов, — вздохнул Теулсуне, — и это начинает напрягать. Арабелла пытается заставить меня проявлять к ней те чувства, которых у меня нет и никогда не было. Я — философ, мыслитель, исследователь, а не герой ее романа. Я не любил, не люблю и никогда не полюблю ни эту женщину, ни какую другую, я давно променял эти чувства и переживания на восторг от кристально-чистой энергии, свежей, как родниковая вода, горячей, как красная кровь, нежной, как лепестки цветка.

Рассуждения лились и лились из Теулсуне, а я лишь удивленно вслушивалась в них. Оказывается, у Великого, кто бы мог подумать, была целая своя философия, которая вполне оправдывала воровство (а будем называть все своими именами) чужой энергии. Именно из-за его непонятного накопителя Селения сейчас и умирала.

А когда голос из устройства затих, мы словно очнулись.

— Вот это да! — выдала первое, что пришло мне в голову.

— Согласен, — задумчиво проговорил Ар.

— Выходит, Селения обречена, а вместе с ней и все ее жители?

— Скорей всего, — ответил демон, но я видела, что его мысли заняты чем-то другим.

Что-то волновало его гораздо сильнее, чем ситуация с накопителем. Неужели я пропустила какую-то важную деталь? Еще раз прокрутила в голове весь монолог Теулсуне, но так ни к чему новому и не пришла.

— Ар, Арчик, — и дернула демона за рукав, — признавайся, что ты там уже накопал?!

— Да, была там одна фразочка, которая меня сильно заинтересовала, — ответил он, — Теулсуне сказал, что боги Селении живы, этим он просто подтвердил мои догадки. Айолла и Фангир создали этот мир, потому-то он и держится так долго. Без своих Создателей Селения давно бы угасла.

— Но где их прячут?! — удивилась я.

— Хотел бы и я это знать, — вздохнул Ар.

Внезапно маленький домовенок запищал, запрыгал, привлекая к себе внимание.

— Ты хочешь что-то сказать? — спросила у него.

— Ить-ить-ить! Я-я-я! — раздался его тоненький голосочек.

— Теперь придется еще раз устройство подкидывать, — задумчиво проговорил Ар, разглядывая «камушек». — Мне нужно узнать про Айоллу и Фангира подробнее.

— Ить-ить-ить! Я-я-я!

— Да, что ты? — мрачно произнес демон, глядя на домовенка.

— Подожди, — вступилась за малыша, — он что-то важное хочет сказать, но не может!

Пушистик запрыгал и внезапно исчез в своем углу. Неужели обиделся?!

— Ну, и кто теперь его к Теулсуне отнесет? — расстроенно проговорил Ар, повертев в руках записывающее устройство.

— Придется ждать, — вздохнула в ответ, а сама принялась шарить по тумбочке, пытаясь отыскать там что-нибудь вкусненькое, чтобы задобрить мохнатика, если тот вернется.

А через минут пять он действительно снова появился в комнате, да только не один, а со старшим, седобородым домовым.

— Мне сказали, что вы ищете истинных богов Селении, — начал он.

Я кивнула головой.

— Для чего? — строго спросил он.

Я беспомощно посмотрела на Ара, мол, поясняй теперь, зачем нам твои Айола и Фангир.