— Да, ты, конечно же, прав, — задумчиво проговорила я, утирая слезы, а затем спросила, — А как ты догадался, что сразу же после нашего разговора меня понесет нелегкая к Николсону?

— Я всего лишь просчитал наперед твою реакцию.

— Это что же я такая предсказуемая? — снова немного обиделась.

— Натуленька, ну как тебе помягче сказать? — ехидно протянуло дерево, безбожно переврав мое имя и превратив его в какую-то приторно сладкую конфетку.

— Не зови меня так больше, — пробурчала в ответ.

— Натуленочек, как хочу, так и называю, — усмехнулся мой таинственный собеседник.

— Ну, и гад же ты! — фыркнула я.

— Зато отвлек тебя.

— И на вопрос не ответил!

— Ладно! Предположить, что ты пойдешь к аспиранту, было легко. Моим словам ты, конечно же, не поверила, но подозрения все-таки появились. А так как ты — девушка решительная, вот и пошла лично выяснять, кто тебе соврал: он или я.

— Все верно, — тяжело вздохнула, вспоминая, как эта мысль пришла мне в голову.

— А потом послал тебе в помощь знакомого домового, чтобы поддержал в случае чего. Он же проявил еще и инициативу, решив открыть глаза на помощничка твоего уважаемого профессора Томпсона.

— Понятно, — задумчиво проговорила я, — И что теперь делать? Как узнать, чего они от меня хотят?

— Да есть тут кое-какие подозрения…

— Какие?! — тут же вскинулась я.

— Неопределенные, — громко заржало дерево, а потом спросило, — Ты мне лучше скажи-ка, дорогуша, когда это ты поседеть успела?

— Не называй…

И только тут до меня дошло, что сказал Ар.

— Как поседеть? Где? Я старею?! — испуганно посыпалось из меня.

— У тебя белая прядь появилась, а раньше ее не было, — заявило дерево и так внимательно уставилось на меня, что я даже поежилась.

«Готов и клещами вытягивать из тебя правду», — словно говорил всем своим видом Ар. Только напрасно он ожидал от меня объяснений, а вместо них получил снова новые вопросы.

— Но откуда? Как же так? Слушай, а ты часом не врешь? — недоверчиво произнесла я.

— А надо? — хмыкнуло дерево, — И вообще, дома в зеркало посмотришь или подружек спросишь.

Я озадаченно кивнула.

— А с аспирантом поступай, как знаешь: можешь дальше этот цирк продолжать, если, конечно же, своих нервов не жалко, а можешь и не встречаться с ним больше. Кстати, ты с кем-то делилась своей «душевной драмой»? — снова съехидничал Ар.

— Нет, — буркнула в ответ, — разве что с одним болтливым деревом.

— И что, даже подружкам ничего не сказала?

Я отрицательно покачала головой.

— А может еще кому проболталась, родственникам там каким-нибудь или родителям?

Покрутила пальцем у виска, что ж я совсем сумасшедшая, и пояснила:

— Нет у меня никого, кроме тетки и ее племянников, а с ними я — в контрах.

— А где родители?

— Нету! — рявкнула в ответ.

Терпеть не могу, когда касаются этой болезненной темы.

— Так и думал… так и думал… — пробормотал Ар, — Ладно, можешь идти, а мне поразмышлять надо.

— О чем?

— О том, что маленьким девочкам знать не положено, — ответил он, сев на своего любимого ехидного конька.

Я обиженно фыркнула и поплелась восвояси, бормоча по дороге все, что думаю про некоторых гадов, у которых явно завышено самомнение.

У себя в комнате я долго пыталась рассмотреть одинокую белую прядь волос, которая действительно обнаружилась на затылке. Естественно, эта новость жутко огорчила меня, и я решила, что при первой же возможности обязательно закрашу седину. В общем, за последнее время меня постигли одни разочарования, да и только…

Видеть мне в тот день никого не хотелось, разговаривать тем более, поэтому лекции я сегодня пропустила без зазрения совести, а вместо этого отправилась в кинотеатр, там-то уж точно меня никто не будет дергать. А уже из зала вышла спокойной и уверенной в себе. «Кто такой этот несчастный аспирант, чтобы я еще и переживала из-за него? Смазливая внешность, деньги, статус?! Вспомни, Ната, для тебя ведь это никогда не имело значения, так чего ты зацепилась за него? Самонадеянного, напыщенного, самовлюбленного… Разве такой тебе нужен?! Разве этого ты хотела? — я задавала вопросы самой себе и тут же на них и отвечала, — Нет! Мне нужны искренние, настоящие чувства, а не театральщина какая-то!» Я подняла голову, откидывая все лишнее, не нужное, тянущее вниз. Плечи расправились, подбородок вздернулся, и я гордо поплыла в Академию на последнюю лекцию. Будущих экзаменов ведь еще никто не отменял!

В аудитории я по-прежнему ловила любопытные, заинтересованные взгляды сокурсников, но больше они не нарушали моего хрупкого душевного равновесия, безболезненно слетая, как пожелтевшая листва с деревьев. «Завидуете, а сами не понимаете чему», — мысленно говорила я, глядя на знакомые лица. После лекции несколько студенток даже попытались расспросить меня, в каких отношениях я теперь состою с их любимым аспирантом, но мне удалось легко их остановить, сказав лишь, что он был и есть совершенно свободным, так что шанс попытать счастье они все еще не упустили. «Хотя сомневаюсь, что Николсон обратит и на них внимание», — подумала при этом. Ох, не спроста профессор так стелился перед ним, называет каким-то таинственным титулом «ваша светлость». Да… и загадок, и тайн вокруг них хоть отбавляй, но веет от всего этого только одними неприятностями.

После занятий я вышла из аудитории, собираясь заскочить в библиотеку, а потом вернуться в общежитие. Экзамены приближались, и подготовка к ним шла полным ходом. К сожалению, так просто осуществить свои планы мне не удалось, а все из-за Николсон, который ожидаемо околачивался у двери с огромным букетом цветов. «Не приму, — сразу же решила я, но затем, разглядев чудесные нежно-кремовые розы, все же передумала, — Ладно, иногда нужно потакать себе любимой!» А потому спокойно подошла к аспиранту и подхватила букет.

— Я так поняла, это мне! — заявила ему и потопала дальше по своим делам.

— Эй! Постой! Подожди! — закричал мне вслед этот обманщик.

Я развернулась. Ну, вот что бы такое сейчас обидное сделать? На встречу шли мои сокурсники Виктор и Селин, оба полные неудачники и недотепы, как ни посмотри. «Эх, была ни была!», — подумала я и рванула прямо к ним. А затем… затем решительно обняла одного и чмокнула в щеку другого, потом оглянулась на Николсона, прищурилась и ехидно усмехнулась, мол, ну, что, словил, думал, уже пала к твоим ногам? Да не тут-то было! Он уставился на меня широко раскрытыми глазами. И тут я совершила совсем уж несусветную вещь, показав ему язык, словно первоклашка какая-нибудь. Николсон еще больше выпучил глаза, и они стали у него круглыми-круглыми, как у обычной болотной жабы. Я тут же представила его квакающим как это земноводное и весело рассмеялась. Затем повернулась к ребятам. «Спасибо! Вы — классные!» — улыбнулась им и побежала дальше, помахивая из стороны в сторону огромным букетом. Я этот жаб болотный так и остался квакать посреди коридора. Ну, вот так ему и надо!

С того времени моя жизнь ни чуточки не изменилась, я продолжала игнорировать этого самовлюбленного напыщенного индюка и время от времени старалась понизить его самооценку, а он таскался за мной и все никак не мог поверить, что его чары больше не действуют. Секрет же крылся всего лишь в разочаровании, в результате которого этот герой Академии снова предстал в своем истинном свете. Кроме того, после моей выходки в коридоре, Виктор и Селин почему-то решили, что я испытываю к ним симпатию и стали за мной даже мило и ненавязчиво ухаживать: то сядут рядом, то материал по лекции объяснят, то книгу какую-нибудь жутко заумную притащат. Я не сопротивлялась этому, в конце концов ничего плохого в таких ухаживаниях нет, наоборот только одна сплошная польза для учебы получается.

Новая неожиданность произошло чуть позже, когда я пришла с зачеткой к самому профессору Томпсону.

— Дорогая, Наталия, как же я рад вас видеть, — начал он, добродушно улыбаясь.

Но мне тут же вспомнился подслушанный разговор и все стало на свои места.