Уродство гневом искаженного лица!
Мой ангел головой поник —
Так больно слышать страшный крик —
Как гасит чей-то свет касанье грязных рук.
Молчаньем тех, кто мог помочь,
Оглушена, как воплем, ночь,
Отравлен день, как серой, смрадом мук…
Если б знали вы, как больно
Ангелам смотреть на грешный мир!
И одной слезы довольно,
Чтоб слетелись демоны на пир.
С губ сорвется крик – «не верь!»
В сердце шевельнется Зверь…
О, эта пытка – день за днем
Сгорать неистовым огнем
Людских желаний, страхов и страстей.
Читать в сердцах и знать в лицо
Тиранов, трусов и лжецов —
Господних блудных, горестных детей!
От неизбывных ран людских
Я умираю каждый миг,
Для новой битвы восставая вновь и вновь.
Мой смех – на каждый их удар,
И каждый грех их – мой кошмар —
О, как жестока эта вечная любовь…
Если б знали вы, как больно
Ангелам смотреть на грешный мир!
И одной слезы довольно,
Чтоб слетелись демоны на пир.
С губ сорвется крик – «не верь!»
В сердце шевельнется Зверь…
Так манит рассчитаться
С безумным миром – справедливой мздой…
…И с небес сорваться
Падшей смертоносною звездой…
Обет мой, сохрани меня
От гнева моего огня!
Тяжелей бессмертия —
Бремя милосердия!
Если б знали вы, как сладко
Ангелам прощать вас вновь и вновь…
Веря без остатка
В вечную, великую любовь!
И боль, и ярость поборов,
По капле проливая кровь,
Чтоб вспыхнул Свет в узоре снов
Тиранов, трусов и лжецов,
И загремела радость слов —
О, как прекрасна эта вечная Любовь!
– О, как прекрасна эта вечная Любовь! – Подхватил зал, повторяя рефрен.
Лидер группы «Мастер Снов» ударил головокружительным соло, крутанулся, отчего его, словно живое пламя, объял вихрь рыжих волос, и поклонился.
Музыканты удалились, теперь уже окончательно, а зал продолжал и продолжал распевать последнюю строчку песни, ещё долго после того, как сцена опустела.
***
– О, как прекрасна эта вечная Любовь!.. – Они шли обнявшись, втроём, и пели, наслаждаясь влажным ночным воздухом после жаркого зала филармонии. Лежал лёгкий туман. Как это нередко бывает в Анвере, погода резко изменилась за последние сутки: снег растаял, и теперь тёмные улицы казались лабиринтом чёрных коридоров. В жёлтом свете фонарей блестела мокрая брусчатка. Фанаты небольшими группами расходились от филармонии в разные стороны, распевая песни «Мастера Снов». Молодые люди пили пиво и глинтвейн, чокались друг с другом бутылками и стаканчиками, жали друг другу руки, приветливо улыбаясь. Но вот толпа рассосалась, двое ребят и девушка остались одни на пустынной улице.
– Сегодня он как-то по-особенному сыграл, – задумчиво сказал Раэлин. – Звучало в финале что-то такое тревожное… Словно предупреждение о чём-то.
– Да ну, брось, – сказал его приятель. – Ты просто весь вечер не в себе.
Раэлин промолчал. Он очень жалел, что не было Тэйсе. Такое шоу пропустить! Раэлину было тревожно за друга. Он ждал звонка весь день, но от Тэйсе не было ни слуху, ни духу.
– Это чистый драйв! – Продолжал приятель. – За что люблю «Мастер Снов» – после них всегда появляется больше сил, и хочется жить, что-то делать…
– Это точно, – подхватила их подруга. – А смотрите, какая ночь! Может быть, погуляем ещё? Такое отметить бы…
– Давайте лучше пойдём по домам, – сказал Раэлин. – В последнее время что-то странное происходит, можно нарваться на кого-нибудь… Не стоит рисковать.
– Ой, да что может случиться в наше время, в центре Анвера! – махнула рукой девушка, но голос её прозвучал как-то неуверенно. – Жалко вот так в такую красивую ночь прямо сразу после концерта идти домой. Может, хотя бы на Триумфальный сходим, а?
Вид с Триумфального моста действительно был чудесный. Жёлтые фонари плавали в волнах тумана, из-за которого казалось, что мост тянется бесконечно в обе стороны – дальние концы его, увенчанные грандиозными башнями, таяли в дымке. Над головой раскинулось небо – сквозь прозрачную пелену мягким светом сияли огромные звёзды Ледяного Дракона. Внизу глухо рокотали волны Тайна.
Ребята заболтались, стоя у парапета, и слишком поздно заметили, как из тумана выступили с десяток фигур. Беседа молодых людей оборвалась на фальшивой ноте. Перед глазами Раэлина промелькнуло хмурое лицо Тэйсе.
«– Нет в Империи никаких гопников…
– Значит, есть…»
У выступивших из тумана были повадки звериной стаи: растянувшись по ширине моста, они подходили всё ближе. Двое ребят и девушка замерли, переглядываясь.
– Эй, сосунки, огоньку не найдётся? – Один отделился от шеренги и выступил вперёд.
Трое друзей оглянулись по сторонам: кроме них на длинном мосту никого больше не было, свет фонарей чётко выхватывал парапет, за которым туманом плескалась пустота. Далеко внизу глухо шумел разбухший от дождя и талого снега Тайн.
– Металлисты, значит, – развязно, с хрипотцой заговорил «вожак» «стаи».
«Земляне, – понял Раэлин. – Только этого не хватало». Фанаты Тони Виспера давно «приклеили» любителям музыки в стиле ллэйд прозвище «металлисты»: по аналогии с музыкальным течением из мира Виспера. Земляне всегда были самой агрессивной из субкультур, а в последнее время, после того, как появился рефлектор, – совсем слетели с катушек.
– Любите металл, да? А чё вы скажете, если я скажу: металл – говно? Эй, я с кем разговариваю? – Не получив ответа, «вожак» подступил ближе, переводя взгляд с одного парня на другого. – Что, обкакались, что ли? Эй, пацаны, я вот подумал – девушка думает, это мужики, а они обделались. Надо ей показать, что такое настоящие парни.
Раэлин в смятении обернулся к подруге:
– Миа, беги!
Но та застыла на месте, прижавшись к парапету, не в силах сделать ни шагу. Главарь шайки направился к ней, остальные полукругом пошли следом.
– Отстань от неё! – Раэлин заступил хулигану дорогу. Тот нагло улыбнулся.
– Ты смотри, заговорил. А ты хоть понимаешь, с кем ты заговорил? Ты понимаешь, что за такое бывает?
По бокам от него встали двое.
В этот момент ночь прорезал рёв мотора. Свет фар разорвал туман: по мосту мчалось удивительное средство передвижения. Если точнее, это был гибрид старинного мотоцикла и дикратата, передняя панель управления была выполнена в стиле конской головы, многочисленные металлические части поблёскивали…
Банда сыпанула в стороны, чтобы дать диковине проехать, но ездок, резко затормозив, остановился. Это был парень, с ног до головы одетый в чёрную кожу: чёрные кожаные штаны, шнурованные крест-накрест высокие ботинки, блестящая от дождя клёпаная кожаная куртка с шнуровкой по рукавам сидела на нём как влитая. Глаза закрывали узкие чёрные очки, совершенно неуместные в это время суток. Густые рыжие волосы падали до бёдер, закрывая спину, словно плащ. В свете фонарей они отсвечивали огненными сполохами. За плечами виднелся чехол с гитарой.
– Кто тут Огонька хотел? – Спокойно поинтересовался парень на дикрацикле.
– А, рок-звезда, – протянул бандит. – Слушай, звезда, ты бы ехал себе дальше спокойно – глядишь, прикид цел останется. Ты не в своей тусовке здесь, ты не понял?
Парень в очках улыбнулся.
– Да ладно. А я думал, все люди – братья.
Бандит внезапно рассвирепел, его тупая рожа налилась яростью.
– Пацаны, он чё, над нами прикалывается что ли, я не понял? Порвём его!
Тут вся шайка заорала и бросилась вперёд. В ту же минуту парень вскинул руки. Вокруг его пальцев бились искры. В следующий миг с его ладоней сорвались два огненных шара размером с футбольный мяч и понеслись навстречу шеренге бандитов. Те замерли, ошалело глядя на феномен. Обе шаровые молнии остановились перед шеренгой и взорвались в воздухе. На мосту наступила глубокая тишина. Хулиганы стояли, как вкопанные, с перекошенными лицами. От их курток тянул дымок, у некоторых обгорели волосы на лбу. Пахло горелой материей… И кое-чем ещё.
