— Это лучший подарок из все… Вернее, эта малышка не подарок, — исправилась женщина, мельком поглядывая на меня, — нет, она личность. Но я так рада, что именно вы будете помогать ей расти!

Я показала большой палец вверх — Роуз на радостях еще и запрыгала. Потрясающе, когда люди не только слышат, что им говорят, но и прислушиваются. Например, стараются не ставить детей и внуков в центр Вселенной, делая их смыслом жизни.

Коллективные объятия грозились раздробить мои ребра, а две неугомонные блондинки все никак не переставали визжать в перерывах воодушевленных речей, из-за чего я чуть было не потеряла способность к звуковому восприятию. Однако радость за пополнение в семье Мартинов была сильнее. Она сгладила физическую боль и вселила в меня какую-то странную надежду.

Надежду на то, что одной счастливой девочкой в мире станет больше. На то, что у этой девочки будет целых два мужчины, которые смогут обеспечить ее всем необходимым. В том числе и любовью. Они всегда будут рядом, они поддержат, позаботятся, уберегут.

Я встретилась взглядом с ликерными глазами, и вдруг пытки мозга увенчались успехом. Проказник замахал белым флагом, признаваясь, что на окситоцин подсадил давно, а потому слезть с него будет ой как непросто. Бен прижал меня к себе, целуя в лоб, и я четко осознала: мне было бы достаточно, чтобы любил он один.

На следующий день — день, когда я покидала общество Бенксов — мы с Беном отправились прощаться со всеми. Было только семь утра воскресенья, поэтому мы самолично ходили по домикам и тактично постукивали в двери, надеясь не нарушить ничей сон.

Как только до ушей доносился храп, как из домика Пола и Лиама, к примеру, тихонько двигались дальше. В конце концов, я уже формально попрощалась со всеми вчера, а Бен вернется к ним через несколько дней. В моих же планах провести еще пару недель с мамой и отчимом прежде, чем наступит время вернуться в Чапел-Хилл.

Когда Бен постучал в дверь домика Зака и Евы, быстро стало ясно, что они не спят, а во всю уплетают эклеры. Я начала шагать назад и чуть не свалилась со ступенек, вовремя ухватившись за перила.

— Пойдем! — шикнула мужчине, сбегая вниз по ступенькам.

Он последовал за мной, но тут дверь открылась, и из деревянного проема к нам выглянул Зак. Шоколадные волосы растрепаны, щеки, а также слегка торчащие уши, горят, и — вау! — они с Беном точно братья: у этого тоже торс — сплошные мышцы.

Стоило вспомнить про обнаженного Бена, и так сразу эклеров захотелось. Как там говорят: «От одного эклерчика не разнесет»? Вероятно, так никто не говорит. Но, может, Бен проверять не станет, поверит на слово по старой дружбе? Знаю, что нельзя заниматься непотребствами пока не решили заниматься ими на постоянной основе, но если очень — очень! — хочется, то можно, верно?

— Вы уже уезжаете? — запыхавшимся голосом спросила Ева, выглядывая из-под руки мужа.

В отличие от мужчины, видимая часть которого была полностью обнажена, на девушке был шелковый халат изумрудного цвета. Ее щеки были столь же пунцовыми, как и у Зака, губы распухли и казались больше обычного, а каштановые волосы стояли дыбом, словно она только вышла из центрифуги.

— Да, — неловко улыбнулся Бен. — Простите, что помешали.

— Ничего, — поспешила заверить Ева, поправляя прическу. Ну, то, что могло бы быть ею.

— Да, — небрежно кинул Зак. — Мы продолжим, как только вы уйдете.

Шатенка шлепнула мужа по кубикам пресса, и тот затрясся от смеха. Расставив руки шире, девушка замахала кистями, подзывая к себе.

— Ну же, идите обниматься.

— Эм… — засомневалась я. — А там точно все одеты?

Перевела говорящий взгляд на Зака, и по его лицу расплылась ухмылка.

— Сейчас будут все, — заверил он и скрылся за дверью.

Уезжала от Бенксов с одним из них на соседнем сиденье и грустью в сердце. Конечно, Роуз пригласила меня на семейное празднование дней рождения Бена и Келли, на знакомство с малышкой Джоди Мари Мартин, на День Благодарения, Рождество и на все грядущие праздники до скончания веков. И все же было грустно от мысли, что, возможно, мне не удастся в будущем провести еще один такой душевный месяц. Правда в том, что я хотела бы быть частью этой семьи.

Украдкой взглянула на Бена. Теперь понимаю, что именно чувствую к нему, и возникает вопрос: чувствует ли он то же самое или все же его отец прав?

Однажды я уже вступила в отношения с человеком, к которому испытывала некую симпатию и который хотел меня. Тогда я думала, что это любовь. Наивная девчонка! Те отношения остались в прошлом, и, возможно, через время я смогу вспоминать о них без горечи и сожалений. Но с Беном все совершенно иначе.

Мы с ним создали нечто прекрасное — дружбу, которую пронесли через года. Я планировала вместе с ним сетовать на распущенность молодежи, когда нам обоим пойдет девятый десяток, кидаться в него вставной челюстью и соревноваться, у кого давление выше.

Для нас с Беном есть всего два пути: вместе до конца как друзья или как супруги. Третьего не дано, потому что если мы начнем встречаться и расстанемся, то «нас» больше просто не будет.

Лучше я подожду. Подожду месяц, два, полгода или год — столько, сколько потребуется, чтобы утихла шумиха с нашим представлением «жених-невеста». Если Бен найдет новое увлечение, то я постараюсь найти способ для «нас». Постараюсь объяснить своему сердцу, что мне гораздо важнее, чтобы этот мужчина был в моей жизни, чем то, в каком статусе он в ней будет.

А если спустя это время Бен не перегорит, если он не почувствует влечения к другой, если он все еще будет хотеть отношений со мной, значит, мои планы мы сможем выполнить как престарелая семейная пара.

Стоит подождать. К тому же, есть у меня уверенность, что даже когда наши с Беном шевелюры будут как у Таргариенов [38], мы сможем баловаться эклерами. В конце концов, в семействах Лестер и Бенкс нет диабетиков такого рода.

Примечание:

[38] Тарга́риены — королевская династия в произведениях американского писателя Джорджа Р. Р. Мартина из цикла «Песнь Льда и Огня», характерной особенностью внешности которых являются серебристые волосы.

— Можно я отправлю маме сообщение с твоего телефона? — спросила я Бена. — Скажу, что мы уже подъезжаем.

Мужчина молча протянул мне мобильный.

— Сними блок, пожалуйста.

— Ноль, пять, один, девять, девять, семь, — продиктовали мне.

Я послушно ввела нужные цифры и удивилась тому, что у Бена есть номер моей мамы и даже одно короткое сообщение от нее: «Спасибо».

— А за что было это «спасибо»? — поинтересовалась, набирая сообщение.

Бен взглянул на экран, поджал губы и пожал плечами, заставляя меня подозрительно прищуриться. Не помнит он, как же.

Мама и отчим встретили нас, стоя на пороге дома. Стены из дерева, зеленая крыша, гортензии под окнами и почтовый ящик, который мы с Келли еще в детстве обклеили блестками — дом, милый дом.

Легкие наполнились ароматом топленого молока, стоило очутиться в маминых объятиях. Я теснее прижала ее к себе, и мы начали покачиваться из стороны в сторону, образовывая круги на газоне не хуже тех, что создают инопланетяне на полях.

— Я так соскучилась по тебе, мамочка, — шептала я.

— Моя лапочка, я тоже скучала, — мама гладила мои волосы, что были того же цвета, что и ее собственные.

Вообще, внешне я — мамина копия. У меня ее черты лица, глаза, фигура, даже смех ее. Повезло, что от отца мне достались только кривые зубы, которые он сам же потом и выровнял.

— Лоис, девочка, привет! — Уолтер раскрыл руки для объятий, когда мама направилась к Бену, и я с улыбкой подбежала к нему.