Поведав жене свои печальные мысли, я стал рассуждать: – А что, собственно говоря, теперь, потеряв охоту, нас здесь может удержать? Глинистая земля на огороде нас с женой раздражала. Рыбалка, если отказаться от сетей, была весьма скромной, количества грибов, привычного для нас на Севере, мы так и не нашли. Даже заросли ореха лещины в здешних лесах почему-то не плодоносили. Оставалась земляника, но её на Беломорье прекрасно заменяла куманика и морошка. А про чернику, бруснику и клюкву так даже говорить смешно, на Севере их значительно больше. И оставался вне сравнения лишь сад! Эти голые сейчас, но всегда притягивающие к себе взор деревья. Корявые и чёрные зимой, в белопенном кипении – весной, и отягчённые летом плодами так, что приходилось ставить подпорки.

И хотя печально об этом вспоминать, увидеть всю эту благодать удалось только матери моей супруги, моя не дожила. А вскоре ушла из жизни, освободив нас от каких-либо обязательств, и вторая инициаторша этого переезда. И теперь удержать нас здесь уже не могло ничего!

Не забуду, как я тихонько вышел из дома и пришёл к той, что стучала мне в ветреную погоду ветвями в окно, к моей любимой антоновке. Я стоял, обняв её за «талию», и, кажется, она поняла, что я с ней прощаюсь.

Уехав в конце октября, мы вернулись весной только за тем, чтобы отправить назад, на Север, самые необходимые вещи. А затем с трудом продали это жильё не очень близким знакомым.

А ещё через год до меня дошёл слух, что мой бывший сосед Николай, возвращаясь поздно вечером домой из соседней деревни на приватизированном колёсном тракторе, не удержался на сыром осеннем склоне, трактор опрокинулся, и водитель был задавлен.

Нашли его, мёртвого, только утром.

Мне кажется, что каждый охотник, из числа тех, кто любит охотиться на уток не просто, вытаптывая её из камышей, а классически, – стоя по утренним и вечерним зорям на путях её традиционных перелётов по водоёму; кто, выставив на воду чучела, готов холодными октябрьскими утренниками сидеть часами в ожидании утиных пролётных стай, тот прекрасно знает, что на этой охоте, вопреки всем охотничьим законам, правилам и приметам, может получиться всё не так, как было всегда и как ожидалось сегодня. Попросту говоря, он может попасть в ту случайную и очень неприятную ситуацию, когда утки почему-то не желают летать. Мне за последние годы приходилось попадать в такое положение довольно часто и я… Хотя, нет, не будем торопиться! Сначала нарисуем привычную картину.

Итак, вы вовремя выплываете на просторы любимой Ивины в надежде на хорошую вечернюю зорьку. Место для вас не новое и давно опробованное. Солнце уже садится. Лёгенький ветерок едва морщит воду, но его вполне хватает, чтобы чуть шевелить на ней чучела. Галдят где-то невдалеке чайки. Вот, и первые стайки уток, как водится, чирков уже пошли с открытой воды в берег на кормёжку. Вы успели разок отдуплетиться, и первый трофей, радуя глаз, аккуратной кляксой плавает посреди заливчика.

И тут – на тебе! Пять и десять минут – ничего! Как отрезало, как будто там, на границе тростников и чистой воды закрыли семафор. Так удачно начавшаяся зорька, обещавшая немалую стрельбу, – вы же видели сами, какие стаи мотались днём над плывунами, – вдруг кончилась, едва успев начаться. Сразу полезут в голову дурные мысли о злом роке, невезении… Вспомнится, что встретился на мостках рыбак с пустым ведром или какая-нибудь ещё чертовщина. Но не надо отчаиваться раньше времени. Потому что, есть целых четыре – да, да – четыре надёжных, проверенных временем, подтверждённых многочисленными экспериментами секретных способа заставить-таки утку снова летать! И я берусь, заметьте, без всякого принуждения, без всякой мзды поделиться с вами этим секретом. Из чистого, как бы это сказать… охотниколюбия.

Способ первый, самый лёгкий и доступный – надо закурить! Только, пожалуйста, не нужно натягивать на лицо саркастическую ухмылку. Всё не так просто, как вы думаете. Курящий вы или некурящий, это всё равно. Потому как, если не…, то ради такого дела и закурить не грех. Так что, пачку сигарет, не дорогих, конечно, уж не «Мальборо», но и не дрянь какую-нибудь типа «Памира», от дыма которых утки просто дохнут, нужно иметь с собой. Но самое главное в этом способе – погода. В тёплую, когда жужжат над ухом комары, а нагретые солнцем за день тростники ещё не успели отдать воде своё тепло, и лениво, сыто покрикивают чайки – заниматься этим экспериментом бесполезно, уже проверено. Должно быть холодно! А весна это или осень, безразлично. Главное, чтобы хоть чуть-чуть мёрзли пальцы в тонких перчатках. Толстых ведь не одеваем, в них не выстрелишь, – не пролезет палец куда надо. Пожалуй, вот ещё что – заядлым курильщикам, смолящим в день по две пачки, этот способ не помогает. Только умеренным, тем, кто на охоте закуривает в основном в двух случаях: после удачного выстрела, на радостях и после промаха – от огорчения.

Фу, какое длинное предисловие получилось. Но зато дальше всё будет чётко и просто, и чтобы не обвинили меня потом в шарлатанстве. Короче, – вы на вечёрке, утки не летают, и вы первым способом желаете заставить их совершить то, что им в это время делать полагается – летать и убиваться… Вы уже знаете, что надо закурить, но делаете паузу минут десять-пятнадцать. Во-первых, потому, что утки сдуру и так могут полететь, а во-вторых, чтобы у вас во рту появилось ожидаемое ощущение вкуса никотина, чуть запершило в горле, и вы вспомнили, где находятся сигареты. А заодно, где зажигалка или спички. А руки тем временем должны начать мёрзнуть… Хорошо! Всё идёт по плану, и вы начинаете способ первый…

Рука привычно тянется к правому карману, где, как вы точно помните, лежат сигареты. В перчатке неудобно, и попадается почему-то всё не то: старые стреляные гильзы, тряпка, похожая на носовой платок, только грязная, кажется, ей вытирали ружьё. Может быть, они в левом? Но там мятый полиэтиленовый пакет, свеча зажигания от лодочного мотора, какие-то гвозди. Но ведь сигареты должны быть! В сердцах скидываете мешающие поиску перчатки и начинаете всё по новому кругу. Нет! И только тогда вспоминаете, что перед вечёркой, когда стало холодать, вы натянули поверх брюк для тепла вторые брезентовые рабочие штаны-комбинезон. А сигареты – в нижних, и чтобы до них добраться, нужно расстегнуть две пуговицы на поясе, ещё две на лямках почти у плеч под тёплой курткой, которую тоже придётся сперва расстегнуть. При этом нельзя выпускать из внимания окрестности, а ну, как полетят! И когда вы, сдёрнув к коленям эти неуклюжие штаны, наконец, добираетесь до нужного кармана, и рукой, трясущейся от волнения и скрюченной от холода, резко выдёргиваете из него искомую пачку, – она выскальзывает из руки и падает… – в воду! Но не за борт, а на дно лодки между стланями, где, естественно, имеется немного воды. Ну, где это вы видели абсолютно сухую лодку?! Мгновенно накланяетесь, хватаете дрожащей рукой пачку и, распрямляясь, зацепляете спущенным комбинезоном за приклад ружья, лежащего на скамье, и оно чуть не вылетает за борт.

Спокойно, спокойно! Осталось лишь оторвать промокший фильтр, сунуть остальное в губы, не обращая внимания на попавшие в рот табачинки, и чиркнуть зажигалкой. Где она? Конечно, в другом кармане, но лучше, если это будут спички, они сначала немного покапризничают и обожгут пальцы. И вот он – блаженный миг! Вы жадно втягиваете в себя ароматный дым, глаза у вас полузакрыты и не сразу замечают, что низко, над самыми чучелами пролетает стайка белоглазой чернети. Не дёргайтесь! Не хватайтесь замерзшими пальцами за холодное ружьё, вы всё равно опоздали с этим выстрелом. Лучше приведите себя в порядок, подышите на руки, скорей наденьте перчатки и, наслаждаясь сигаретой, спокойно ждите следующего налёта. А если его так и не будет, или уже так стемнело, что и стрелять нельзя, то представьте, что уже стреляли, но, к сожалению, промахнулись и закурили именно по этому поводу – от огорчения.