На следующий день, с трудом купив билеты, они все уехали в Ленинград. В вагоне с Валеркой почти никто не разговаривали, а он, сойдя с поезда на перрон Московского вокзала, ушёл, ни с кем не попрощавшись.

В сентябре ни на первом, ни на последующих занятиях кружка Валерка, конечно, не появился, и о нём стали забывать. Группа готовилась к зимнему походу, настроение у всех было отличное – скоро каникулы! И тут произошло то, чего не мог предположить никто, а уж тем более Влад.

В тот день занимались снаряжением. Девочки показывали роскошные бахилы для лыжных ботинок сшитые ими из серебристого технического перкаля. – И где вы такой достали? – изумился тогда Владислав, но девчонки только загадочно хихикали. И тут постучали в дверь их класса.

– Входите, – не оборачиваясь, крикнул Влад и удивился наступившей тишине. В пальто, но без шапки, которую он смущённо комкал в руках, в класс вошёл тот, кого давно уже и не вспоминали.

Разумеется, его простили, а Влад потом долго размышлял о том – какая же это притягательная сила – туризм, что заставила строптивого и хулиганистого парня переломить свою гордость и попросить прощения, чтобы вернуться в коллектив и снова ходить в походы…

Спустя много лет до Владислава дошли слухи, что Валерий по семейным обстоятельствам вынужден был после школы пойти на производство. Занимался в заводской туристской секции, закончил ШИТ[7] и стал хорошим инструктором.

А Влад в тот год, сходив со своими кружковцами в интересный зимний поход, принял лестное для себя предложение и перешёл работать в «ГорДетс», хотя ему и жалко было расставаться со своей хорошей и схоженной группой. Но староста Марина и все её подруги, а с ними и ещё несколько парней заканчивали десятый класс, и в предстоящее лето им было уже не до походов.

С тех пор о «югах» Влад запретил себе даже думать, но, вспоминая о Кавказе, под настроение написал такое стихотворение:

И действительно в тот год после кавказского похода они с Наталией в свой отпуск поехали на Ивинский разлив[8], в их любимое охотничье «эльдорадо», открытое Владом с друзьями ещё в шестидесятых годах.

От приятных воспоминаний его отвлёк лёгкий скрип двери, опять вошёл Лёва.

– Я от Рабиновича с интересным делом, – загадочно начал он, но Влад его перебил:

– Неужели он поведал тебе, зачем сегодня нужно было появляться на работе?

– Уймись, дело действительно интересное и важное. Он рассказал мне, что пришло письмо из ЦДС[9], и они одобрили наш почин в проведении зимнего туристского слёта.

– И до них дошли слухи?

– Да не слухи! Это наше Гороно отчиталось перед министерством о таком новом виде школьных соревнований, а там, естественно, передали сведения на центральную станцию с предложением распространить почин. Так что нам теперь надлежит, – тут он поднял кверху руку с оттопыренным указательным пальцем, – написать подробную методичку. Каково? – с ухмылкой закончил он, – кому-то лавры, а нам опять чёрная работа!

Этот зимний слёт – сразу вспомнилось Владу – они «рожали» втроём: он, Иконин и Циперсон. Им-то всё было ясно, и целей было несколько. Первое – это узаконить и упорядочить стихийный пока выход школьных групп в зимние походы с полевыми ночлегами, к чему уже давно рвались туристские организаторы из числа молодых школьных учителей. Второе – расширить и разнообразить календарь зимних школьных соревнований, а главное – доказать необходимость создания специальной, рассчитанной на школьный туризм маршрутно-квалификационной комиссии, о чём давно мечтал Циперсон. Сюда же подходила и вторая его идея – открытие при Сютур Школы младших инструкторов туризма из числа старшеклассников.

Такой слёт, по мнению его «изобретателей», сразу показал бы уровень подготовки школьных групп к зимним походам, маршрутная комиссия методически помогла бы и узаконила рвение молодых учителей к решению сложных задач, а школа инструкторов укрепила бы кадрами школьные туристские кружки.

Им-то было всё понятно, – вспоминал Влад, – а ГорОНО стоял на своём: – Поморозите детей…

Нужна была гарантия стопроцентной подстраховки. И она была найдена. Влад уже не помнил, кому из них пришла тогда эта мысль… Прежде всего, связь – телефонная или рациями – между всеми «точками» обеспечения соревнований, координирующего штаба и судьями на дистанциях. Дальше уже шли мелочи: тёплый медицинский автобус, транспорт для аварийной вывозки, даже дрова, поскольку в ухоженных лесах Карельского перешейка, самого удобного и легкодоступного для транспорта места, где и планировалось проводить слёт, весь сухостой был давно уже подобран.

ГорОНО такой набор требований обеспечить не мог, нужны были солидные шефы. Тут-то и родилась главная мысль. В школьном туризме пока преобладали мальчишки, а уж в зимнем и тем более. А кто они такие? А они – потенциальные будущие защитники Родины. Значит, никто иной, как армия, заинтересована в получении подготовленных будущих солдат, а то, что туризм является неплохой подготовкой для допризывников, уже давно констатировали военкоматы. Выходило, что «стучаться» необходимо в военный округ, а для этого требовалась «изюминка». И они нашли её, изменив название!

Теперь «шапка» положения выглядела так: Городские школьные соревнования по технике лыжного туризма на Кубок юных защитников Ленинграда. А проводить Кубок решили, приурочив к празднованию Дня советской армии, что было удобно так же по двум причинам: к 23 февраля обычно устанавливалась устойчивая мягкая погода, и практически вся зима давала возможность для тренировок. Особенно удобно было тем группам, которые готовились к походам на весенних каникулах, поскольку участие в Кубке засчитывалось по линии МКК, как контрольный проверочный выезд.

Как потом оказалось, это был беспроигрышный ход. Кто будет возражать против защиты Родины и Города-Героя Ленинграда… И они – трое – тогда выиграли, выиграли всё. Горком партии нашёл шефов – воинскую часть неподалёку от станции Рощино на Карельском перешейке. Там, неподалёку от неё, и начали готовить полигон для проведения Кубка. Спланировали, разработали и представили ГорОНО весь план проведения, все меры подстраховки и обеспечения безопасности. Против такого документа высказать было уже нечего. Параллельно с этим разработали и утвердили полномочия и состав Маршрутной комиссии и объявили набор в Школу инструкторов. Ципа, как звали у них Циперсона, и Лёвушка – сияли. Только сам Влад, набегавшийся за это время по инстанциям, не проявлял бурных восторгов, поскольку знал, что всем им прибавилось работы за ту же зарплату, которая была у него скромной по причине отсутствия диплома о высшем образовании. Это ещё раз подтверждало ту шутку, что будь ты хоть каким талантливым и работящим, но – «без бумажки ты…»