С Приозерской турбазой Влад был знаком давно. Сначала – по водному инструкторскому походу, потом по нескольким семинарам, куда он приезжал в роли слушателя, а один раз он даже водил туда на лодках школьников из своего лагеря. Но, находясь на её территории, никак не подозревал, что напротив через неширокий залив находится ещё какая-то туристская база. Он помнил, что в тех краях неплохая рыбалка, по берегам и на островах хорошие грибные леса и сравнительно мало по тем временам народа. Лев, кажется, говорил, что у начальника этой Белой дачи есть отдельная комната на первом этаже, и там же помещается кухня с газовой плитой и посудой, вода рядом, так что проблем с готовкой еды не будет.

Всё это здорово, – рассуждал Владислав, – только не совсем понятно, в чём будет заключатся его будущая работа. И вообще – не преждевременно ли он размечтался, ведь вопрос о нём ещё окончательно не решён.

Дома он не стал делиться ни с кем своими размышлениями – ещё рано. Но если представить, что всё это случится, то начнётся новый этап в его жизни, несколько отличающийся от предыдущего. Летом всё ясно – уезжал же он каждое лето в лагерь, а жена приезжала к нему и даже работала вместе с ним. Но теперь, в случае принятия такого предложения, ему придётся жить там круглогодично, находясь в одиночестве всё время, кроме лета. Как на это посмотрит Наталия, ведь видеться с ним она сможет только по выходным и праздникам. Но будут ещё и межсезонья, в которые сообщения с Приозерском ни по суше, ни по воде не бывает…

И вдруг что-то словно «кольнуло» в голову – автомобиль, их любимый «Броневик», как звали тогда в народе «Запорожец». Они приобрели его подержанным, когда Влад только начал работать на Вуоксе начальником своего туристского лагеря. Наташа тогда первая в их семье закончила автошколу, и они в первый же отпуск отправились на колёсах в путешествие на Кольский полуостров, по недостроенному ещё мурманскому шоссе к Белому морю. А потом и он, чтобы не «пугать» медкомиссию своей рукой, приобрёл за коньяк у знакомого врача медицинскую справку, и пошёл в автошколу. Не зря же он столько лет сидел в машинах всех своих друзей штурманом, постигая теоретически, а потом и практически искусство вождения автомобиля. И натренировался так, что ему доверяли вести машину в дальних поездках по ночам, и в тех местах, где встреча с автоинспекцией была исключена.

– В конце-концов, – подумал он, – машину можно будет и продать, пока она ещё бегает и прилично выглядит, а дальше – видно будет.

С мыслями о возможных переменах он автоматически продолжал работать, сочинять какие-то методички, заниматься с кружковцами подготовкой к походу, держа в голове чётко только одну мысль – ему нельзя разочаровать ребят.

Теперь все его мысли были только о походе. Влад понимал, что если он уйдёт на круглогодичную работу в эту пока непонятную ему учебно-тренировочную базу, то все дальние походные пути ему, по всей вероятности, будут закрыты. Хотя это его и не очень огорчало. Ему из-за его покалеченной правой руки всегда и в любом походе было сложней, чем другим, хотя он всеми силами старался этого не показывать. Его друзья и близкие знакомые давно привыкли и перестали замечать этот его недостаток, но незнакомых он всегда удивлял, отправляясь в сложные лыжные походы только с одной лыжной палкой, а потом восхищал своим уверенным движением на склонах и при страховке своего напарника. Когда случайно заходила об этом речь, Владу чаще всего вспоминался эпизод лыжной гонки с ориентированием на Празднике Севера в городе Кировске, когда их – команду ленинградских учителей – пригласили туда по профсоюзной линии. А они спланировали для себя ещё и лыжный поход на недельку.

Владу тогда вначале крупно не повезло. Во-первых, он приехал на эти соревнования с лыжами, хотя и очень хорошими, но чуть меньшего размера, чем требовалось для его роста. Во-вторых, в ночь перед стартом прошёл сильный снегопад, солидно засыпавший маркированную трассу, и её перед стартом очень слабо прокатали. Но самое неприятное – он вытащил на жеребьёвке первый номер, и только опытные лыжники знают, что это такое.

Когда Влад вышел на старт красиво одетый, с роскошным «столиком» на груди, и с одной палкой в левой руке, на него смотрели, как на восьмое чудо света. И по плохо прокатанной лыжне он побежал первым, не видя впереди никого, по кому можно было бы сверять свой темп, вдобавок проваливаясь и задниками лыж, и кольцом палки в не утрамбованном снегу. И хотя трасса оказалась лёгкой и позволяла, не особо отвлекаясь на карту, бежать хорошим темпом, он выдохся уже на половине дистанции.

Зато потом, оставив в знакомой школе свои беговые лыжи и забрав снаряжение и продукты, они уже, как туристы, всей командой ушли бродить по Хибинам, где насладились хорошей компанией, солнцем, прочным настом, прекрасными пейзажами и всем тем, что может дать хорошо организованный лыжный поход.

Только спустя несколько лет, натренировав руку, сделав для второй палки удобный темляк и сшив специальную рукавицу, он смог ходить на лыжах уже с обеими палками, хотя и ощущая неуверенность в правой руке.

Но это всё в прошлом, теперь и у него, и у всех его кружковцев отличное снаряжение и хорошие туристские лыжи «Бескиды». У них удобный шатёр, самими сшитый из оранжевых тентов от списанных польских палаток, проверенные пила и топор, и гордость Влада – легчайшая, особой конструкции печка, сваренная из титана. С таким снаряжением, рассуждал Влад, можно было идти даже в Арктику.

Только до сих пор оставался нерешённым вопрос – куда же конкретно идти? То, что на Кольский, сомнений не вызывало, то, что в «двойку»[12] – тоже, поскольку этого требовали условия зачётного похода. Но маршрут они ещё не согласовали с МКК. Там наверняка потребуют взаимодействия всех групп, выходящих в поход одновременно от Школы инструкторов, а именно этого почему-то Владу не хотелось. А почему – он тогда объяснить себе не мог. Хотя… Если очень разобраться, то это последний его поход здесь не только с ребятами, но и в жизни… И такое последнее путешествие по любимым Хибинам должно быть ярким, запоминающимся. Таким оно должно стать и для его ребят. Помнит же он до сих пор свой первый инструкторский поход, его инструктора Толю Есипова, милую и застенчивую Ирочку Бодрову, которую он страховал на склонах, подставляя свою единственную палку под её срывающиеся на жёстком склоне лыжи. Так пусть же и у него, и у ребят останутся от этого похода только самые прекрасные воспоминания: сверкающий снег, заснеженные ели, панорама гор, вечерние костры, освещающие лица друзей и кольская лыжня – только их лыжня. И тогда не так страшно, если она для Влада будет последней…

Он засел за карты… И вдруг неожиданно возникла мысль: а почему, собственно говоря, Хибины? Сколько раз он уже бывал там… Ведь есть же ещё Ловозёры, о которых он слышал столько восторженных рассказов. Он даже видел их – издалека, в тот год, когда они, заканчивая маршрут, шли по «телефонке» от Сейдозера в посёлок Ловозеро, и ловозерское плато в морозной дымке маячило где-то слева от них. Но тогда он равнодушно смотрел в ту сторону.

А сейчас у него в голове окрепло решение – ведь до подножья ловозёрского плато совсем близко от «оленьей столицы». Оттуда и надо начинать маршрут! Надо приехать так, чтобы переночевать в Ловозере, этот вопрос решаемый, а утром, позавтракав в столовой, как когда-то в Ревде, выйти на маршрут по той же «телефонке». Ведь ребятам всё равно, откуда начинать своё знакомство с Кольским, а, пройдя ловозёрские тундры, они так и так выйдут на Хибины, да и заканчивать маршрут всё равно придётся в Кировске.

Утверждая маршрут в МКК, Владу пришлось немного «повоевать» с Циперсоном, но, всё же договорились, что по Хибинам они пойдут так, чтобы находиться рядом с другими группами.

Когда уже были приобретены билеты на поезд, закуплены, расфасованы и приготовлены к транспортировке нужные продукты, в окончательный раз проверено снаряжение и уже ничего не могло помешать отъезду, Владу позвонил Лёвушка – Лев Николаевич Иконин, директор ленинградского клуба туристов, сообщив, что кандидатура Владислава Воронова на должность начальника учебно-тренировочной базы ЛКТ утверждена. С этой новостью, не зная – радоваться ему или нет, Влад и сел в поезд.