Станция Оленья встретила их крепким морозцем с изморозью на привокзальных кустах. Большой «Икарус» за несколько часов доставил их в Ловозеро, где по договорённости их уже ждали в райкоме комсомола. Отвели небольшую пустующую комнату, где было душно и тесно, но разве это могло испортить такое праздничное настроение, которое так и читалось на молодых лицах будущих инструкторов.

Рано поужинав, также рано стали устраиваться на ночлег, чтобы, как следует, выспаться перед первым, обычно самым трудным ходовым днём. На жёстком полу спать, конечно, не то, что на пружинящем еловом лапнике, но уснули быстро, сказалась сумбурно проведенная ночь в поезде.

Среди ночи Влад проснулся от какого-то жжения на спине между лопатками. Стал ворочаться в темноте, недоумевая, но вскоре сообразил, что во сне от духоты почти выполз из спального мешка, подлез спиной под радиатор отопления, который оказался таким горячим, что даже через плотную ткань рубашки и футболки он умудрился получить лёгкий ожог. Пришлось зажигать свет, будить «санитара» – девочку, которая носила аптечку и немного разбиралась в медицине. Хотя в этой науке, особенно в первой доврачебной помощи они обязаны были разбираться все, на сколько это давалось им по программе обучения в школе инструкторов. Специальной мази от ожогов в аптечке не оказалось, но нашлась стрептоцидовая, чем Владу и обработала спину заботливая «санитарка», пристроив сверху ещё и марлевый тампон, и закрепив его пластырем. Остаток ночи он спал плохо, нервничая и думая, как будет рюкзак влиять на ожог…

«Выкатив» после завтрака из посёлка на знакомую Владу «телефонку» и обнаружив там чуть припорошенную лыжню (опять удача – констатировал он), пошли по ней в среднем темпе, приглядываясь к открывающейся вдали панораме гор. Ещё до выхода Влад достал и прикрепил к обшлагу куртки свой удобный походный термометр-брелок, и теперь тот показывал ровно двадцать градусов, но по счастью не было ветра.

Дежурным инструктором на сегодняшний день он ещё с вечера назначил рослого и сообразительного девятиклассника Кольку Фролова, имеющего за плечами две лыжных «единички», объявив при этом, что их стажировка началась. Но пока проявить себя у того не было возможности. А пора – решил Влад и остановился. Подтянулись чуть отставшие. Продублировав своё вчерашнее распоряжение, он, глядя на Кольку, жестом руки послал его вперёд и, пропустив перёд собой всю группу, заскользил по уже хорошо накатанной ими лыжне, жадно охватывая глазами разворачивающуюся картину гор и пытаясь издали определить намеченное по карте место для начала подъёма на плато. Но издалека все мелкие ориентиры смазывались морозной дымкой.

Влад шёл осторожно работая палками и как бы прислушиваясь к своей спине, но она, словно ощущая важность момента, вела себя пристойно. Как хорошо, что ожог не на самой лопатке, а там, где на него не давит рюкзак – подбадривал себя Влад, пожалуй, это можно считать сегодня ещё одним подарком судьбы.

И вдруг перед подъёмом на небольшой увал группа остановилась. Николай, бросив мимолётный взгляд на Влада, начал действовать, расставляя, как положено по тактике, своих «орлов» по местам. У них в группе их было ровно десять и к ним четыре «орлицы». С Владом – пятнадцать, а больше бы и не вместила их самодельная палатка. Не тратя лишних слов, Колька подтолкнул вперёд трёх парней, за ними попарно, как было распределено ещё заранее на тренировках, девчонок с их «телохранителями» и, оставив в арьергарде двух самых сильных, побежал вперёд.

Конечно, как выяснилось потом, это был самый трудный ходовой день. И самый морозный. Распадок, намеченный для подъёма, оказался основательно занесён недавно выпавшим снегом, и километра два до появления крепкого наста им пришлось по-настоящему тропить лыжню. Там, под раскидистыми северными елями устроили серьёзный отдых и «перекус».

Позже при абсолютном безветрии и тишине, когда слышен только скрип и скрежет наста под лыжами и их тяжёлое дыханье, они набирали высоту зигзагами, поднимаясь по всё расширяющемуся кулуару и делая небольшие остановки для передышки.

Часа за два до темноты подтянулись к верхней границе леса. Дальше идти бесполезно – понял Влад и дал команду остановиться, снять рюкзаки и налегке разбежаться, искать подходящую для дров сушину и нужные – лохматые ели для лапника. И уже минут через пять услышал невдалеке радостный крик…

Это был третий подарок за сегодняшний день – немного занесённая снегом, но ещё отчётливо видимая и грамотно оставленная туристская стоянка. – Не много ли за один день, – подумал Влад. Когда возле неё собрались все, он заговорил:

«У нас сегодня был, хотя и трудный, но в целом удачный ходовой день, грамотно проведённый стажёром. Но он ещё не закончился, и дежурному инструктору есть возможность проявить себя ещё раз, хотя задачу постановки первого в этом маршруте лагеря нам облегчила побывавшая тут недавно группа, и, судя по всему, опытная. Коля, наш сегодняшний стажёр, хорошо организовал прокладку лыжни и „перекус“ а теперь его задача так быстро поставить лагерь, чтобы никто не успел замёрзнуть. А температура сейчас, – он взглянул на термометр. – минус шестнадцать и к вечеру может понизиться. Главное, чтобы никто не оставался без дела, без движения. Подмечайте промахи стажёра, проявляйте инициативу, вспоминайте всё, что проходили на занятиях и тренировках, а вечером в тёплой палатке мы сделаем разбор дня».

Разгорячённому ходьбой, при минус шестнадцати без движения долго не постоишь, поэтому в дело кинулись все. Коля сначала немного растерялся, но с подсказки Влада и одобряемый им начал действовать. Дров, сложенных под раскидистой елью рядом с полузанесённой снегом костровой ямой, напиленных как раз по размеру их печки и наколотых, оказалось немного. Поэтому двух самых сильных парней послали с пилой и топором валить виднеющуюся неподалёку сушину. Ещё двое с лавинными лопатами принялись очищать от снега костровую яму. Лапник из-под палатки тоже был сложен в кучу под ёлкой, но его основательно занесло снегом, налипшим на него, и двух парней отрядили разобрать кучу и оббить лапы от снега. На вид его было мало, видимо, группа, ночевавшая здесь, была немногочисленная и обходилась небольшой палаткой. И тут в ход пошла маленькая, но острозубая ножовка, купленная в последний день перед отъездом по совету Эдика Циперсона, давно уже и с успехом пользующегося такой же. Приглядели рядом разлапистую ель, подсадили на неё одного ловкого парня, и он, забравшись по частым ветвям до середины высоты, стал быстро спиливать отличные широкие лапы. Второй собирал скинутый лапник в охапки удобные для переноски. Девчонки сбились в кучку, ожидая, когда им покажут место, где нужно утаптывать снег под палатку. Коля пытался им что-то скомандовать, но Влад остановил его:

– Не торопись, давай сначала посмотрим, где тут раньше стояла палатка, там-то уже утоптано.

– А как мы определим, если всё замело?

– Ты соображай! Убирая в кучу лапник, они таскать далеко от палатки его не стали бы, значит, где-то рядом стояла. На деревья не смотри, у них оттяжек, возможно, и не было. С этими словами он перевернул лыжную палку темляком вниз и, двигаясь, стал пробивать рукояткой палки непрочную корку наста. Николай последовал его примеру. И они сразу нашли это место, где палка уходила в снег только на глубину рукоятки, а в других местах – на половину своей длины.

Девочки с радостью, что нашлась и для них работа с движением, стали утаптывать очерченный Владом на снегу прямоугольник, и в это время послышался сначала небольшой треск, а затем мягкий звук упавшей в снег сушины. Постановка лагеря вступила в свою решающую стадию…

Тихонько пощёлкивали в печурке сухие еловые дрова. Труба, сделанная из особой жаропрочной фольги, в средней части раскалилась до тёмно-малинового цвета и излучала тепла, пожалуй, больше чем сама печка, и даже в самом дальнем углу палатки температура была не менее плюс двадцати градусов. Эта печка – гордость их группы, и такой пока на «Станции» не было ни у кого.