«Уплетая» свой нехитрый обед, Влад обратил внимание на двух уже немолодых мужчин, сидящих за соседним столиком. Один из них явно рассказывал другому о проведённом им в деревне отпуске. Обладая хорошим слухом, он слышал почти каждое слово, и услышанное его неприятно поразило. Если верить рассказчику, то в деревенском сельмаге (правда, он так и не понял – в какой это области) можно было купить лишь самые дешёвые сигареты, «московскую» водку череповецкого разлива, которую в народе звали – сучок и засохшую от долгого лежания солёную треску. А когда привозили дешёвую варёную колбасу, то сбегалась вся деревня, поскольку зазевавшимся её могло и не достаться.

И тут Влад вспомнил утренний разговор с Дорошенко, который говорил о том же. Кроме Кольского полуострова в этом году он нигде в глубинке не был. Обычно, возвращаясь с Севера, он перед отъездом всегда, если была возможность, совершал обход, разыскивая одну из достопримечательностей магазинов Севера – солёную зубатку. Стоила она копейки, в рюкзаке хорошо «доезжала» до Ленинграда. Мать укладывала её в эмалированный большой бак и заливала сделанным тут же тузлуком. В таком виде зубатка – любимая в семье начинка для пирогов – могла храниться долго. Последний раз Владу пришлось побегать по Кировску, пока он искал любимую рыбу, замечая при этом, как уменьшился ассортимент продовольственных товаров даже в таком индустриальном городе. Всё это наводило на грустные размышления, а главное – было непонятно – что же происходит в стране…

Послышавшиеся в коридоре шаги отвлекли его от воспоминаний и он вдруг осознал, что вроде бы этот праздничный для страны и тысяч её юных граждан день, окончательно испортил ему настроение. А завтра – предстоял педсовет, на котором Владу придётся отчитываться перед руководством: сколько за этот лагерный сезон он оформил значков «Турист СССР» и ещё давать другие никому не нужные сведения. Но никто не поинтересуется – сколько невосстанавливаемых нервных клеток понадобилось ему растратить, чтобы все эти ребята были вовремя и хорошо накормлены, чтобы они не простудились, не заболели от сырости в палатках, поскольку лето выдалось дождливое, а лагерные палатки старые и подтекают, – давно бы их пора списать, но денег на новые нет. И никому нет дела, что его жена, опять, как в прошлом году, «за одну ставку» выполняла обязанности физрука, калькулятора и медсестры, благо получила в своё время хорошее образование. И что им обоим приходилось следить за вороватой поварихой, которая с приезжающим на выходные хахалем норовила отправить домой «сэкономленную» колбасу и консервы. Никто не посочувствует, как ему без поддержки руководства СюТур надоело отбиваться от санэпидстанции, пожарного надзора и прочих контролирующих организаций. А завтра, как всегда, на его жалобы директор ответит:

«Владислав Васильевич! Но вы же у нас такой опытный работник, столько лет работаете у нас, справлялись же вы раньше…» Да, раньше он справлялся, но за последние годы так всё изменилось, кругом жуткая бюрократия, любой чиновник смотрит тебе в руку – нет ли там кроме документов чего-нибудь посущественнее. И ему вдруг вспомнилось, как он в прошлом году был унижен при поездке в Выборг на совещание…

Дело было весной. Влад, как всегда, носился по организациям, решая лагерные вопросы, когда его вызвал для разговора директор. Приторно-ласковым голосом он заговорил:

«Владислав Васильевич, нужно съездить в Выборг. Они там в исполкоме собирают совещание всех представителей организаций, которые в их областном районе имеют в летнее время свои базы и лагеря. Не исключено – будут чего-нибудь просить. Но мы же не завод „Светлана“ – откуда у нас средства лишние, мы ведь сидим на бюджете Гороно, объясни им это».

Влад приехал утренней электричкой и не без труда нашёл исполком, у которого уже было припарковано несколько чёрных «Волг». – «Слуги народа» уже здесь – про себя пошутил он, входя в здание. Приезжих встречал щегольски одетый шустрый чиновник. Спросил у Влада – кто он и какую организацию представляет. Получив ответ Влада, что он начальник детского туристского лагеря на Вуоксе, изобразил кислую мину и ехидно сказал:

«А мы вас не вызывали, мы собираем совещание руководителей организаций, так что передайте вашему начальнику, чтобы в следующий раз не присылал сюда пешек». Влад тогда еле сдержался, чтобы не сказать ему – что он об этом думает, а так хотелось врезать по этой наглой роже.

Снова потянулись однообразные дни, заполненные рутинной работой: выезды в районы для встречи с методистами, жалующимися на нехватку снаряжения и невнимания районных властей к проблемам школьного туризма, кружковые занятия по вечерам со слушателями ШИТ, где у Владислава была своя группа.

Хорошо, что хоть там всем «светила» надежда на методический поход в весенние каникулы. Этим ожиданием жили ребята и сам Влад, у которого к сожалению с каждым месяцем, приближающим его к летнему лагерному сезону, портилось настроение.

Ведя в свободное время с коллегами беседы, он стал замечать, что и Лёвушка, и Ципа всё больше недовольны обстановкой на их детской станции. Что-то сломалось в том механизме их работы, который с таким трудом они отлаживали и совершенствовали все прошедшие годы.

Без особого блеска, как это было раньше, провели «Кубок юных защитников», куда съехалось значительно меньше команд.

И грянул «первый гром». Увольнялся со станции долголетний руководитель методического отдела Лев Иконин. Для Влада это был неожиданный и злой удар. Лёвушка уходил в городской клуб туристов на должность директора. Что послужило причиной его ухода, Владислав не знал. С городским взрослым клубом у детской станции никогда не было тесных сотруднических отношений, лишь иногда их интересы пересекались.

Вскоре Влад позвонил Льву. Они долго говорили, Лёвушка рассказал, что и в клубе, и в самом Областном Совете по туризму идут кадровые перестройки, не совсем ему понятные. В конце разговора сказал, что видит и для Влада вариант смены обстановки, поскольку возможна смена начальника учебно-тренировочной базы клуба, которая находится на полуострове напротив Приозерской турбазы. И что лучшей кандидатуры, чем Влад, он не видит. Правда, сам он непосредственно этой базой не командует, она находится в прямом подчинении начальника отдела самодеятельного туризма, который внедрён в клуб, и хотя находится в его помещении, но подчиняется только ЛОСТу[11].

Было о чём подумать. Условия, о которых вкратце рассказал Лев, Владислава, конечно же, устраивали, но и бросаться куда-либо наобум всё же не хотелось.

Впрочем, Лев сказал, что вопрос этот окончательно ещё не решён, но если Влада этот вариант заинтересует, то всё же, посоветовал ему как-то подготовить руководство Станции к возможному уходу ещё одного работника.

Меньше всего Влад думал о руководстве и о своем, как он всегда считал, важном и нужном месте, занимаемом им на Станции. Уже давно прошла эйфория от сознания того, что он начальник интересного и нужного лагеря, где он когда-то так легко и просто справлялся с любыми трудностями, преодолевал любые преграды… Но как быстро промчались эти счастливые для него годы. Теперь он с лёгкой грустью вспоминал прежнего руководителя Станции – Людмилу Ивановну Кухтину, у которой начал работать методистом и начальником летнего лагеря. И как она пеклась о его благополучии – не чета их «современному» Михаилу Исаевичу.

С ним-то ему будет расстаться легко, но жаль ребят, которым он отдал много своих знаний и внимания и которых не может бросить, не сводив их в так ожидаемый ими поход…

Вечерком дома Влад развернул на столе подробную карту Вуоксы. Вот он – небольшой залив недалеко от Приозерска, куда заходит рейсовый теплоходик. На одном берегу – посёлок Яркое, где размещается знаменитая когда-то на весь Советский союз Приозерская турбаза. А на другом берегу – напротив – обозначен как бы отдельный хутор без названия. Там-то, по словам Лёвушки, и находится та самая база, которую почему-то называют Белой дачей. Сообщение с ней летом только по воде рейсовым теплоходом или своим катером – таковой у них там имеется. А зимой можно на лыжах или пешочком по льду, автомобильной дороги туда нет, впрочем, как и к самой турбазе – так уж позаботилась природа и обстоятельства. С одной стороны это хорошо, – нет посторонних людей, а с другой – ты целиком зависишь от капризов погоды.