− Обещал сегодня к вечеру.

− Отлично! То есть я не то хотел сказать… Жаль, конечно, что тебе пора домой. Я буду скучать, милая. У меня слезы на глаза наворачиваются, взгляни! Для меня и один день без малышки Ифе − пытка. Сейчас принесут завтрак…

− Я не хочу есть.

Ифе не вразумить. Из-под покрывала донесся ее горестный вздох.

− Вдруг Сефу узнает, что Александр не его сын? Это наш с тобой сын, Мети. Надеюсь, ты помнишь об этом? В твоих объятиях я схожу с ума, но потом я всякий раз возвращаюсь в свой лживый ад. Все во мне лжет мужу − глаза, слова, улыбка, тело, само дыхание. Я дышу ложью, я отравила ложью наш с Сефу дом. Он боготворит меня за то, что я подарила ему сына… И это тоже ложь! Сколько так может продолжаться?

Опять за свое! Братец растит не собственного отпрыска и наследника, а сына Мети, по факту − племянника растит. Что ж, племянник − не бродяга безродный, а тоже родственник. Так что пусть Сефу радуется, что Ифе нагуляла сыночка не на стороне, а в кругу семьи.

Эта мысль неизменно доставляла Мети удовольствие. В его планы не входило, чтобы Сефу в ближайшее время пронюхал про измену жены. Пусть это произойдет, когда сынок подрастет. Мети хотелось бы увидеть выражение лица Сефу в тот момент. Ох, визгу будет...

Братья с детства конкурировали. Мети всегда казалось, что Сефу достается все самое лучшее в жизни. Сефу был старше на два года и словно всякий раз именно на шаг-другой опережал младшего брата − умнее, благороднее, популярнее везде, всегда и во всем. Родители обожали старшего сына. При случае не забывали напомнить Мети: «Равняйся на Сефу… Будь таким, как он… Сефу лучше знает, слушай брата…» Вряд ли они догадывались, какую зависть и неприязнь выращивают в младшем сыне их наставления. «Когда−нибудь все увидят, что я сильнее брата, лучше и богаче его,» − неотступно думал Мети.

Мети вырос настоящим хитрецом, уж в этом он преуспел. Сефу при всем его уме и благородстве был простоват. Покладистый трудяга, он предпочитал честные и открытые отношения с людьми. Сефу шел к поставленным целям долго и трудно, учитывая интересы всех, с кем имел дело. А вот Мети с помощью изворотливости и нечистых маневров добивался успеха гораздо быстрее. Мети надеялся, что родители оценят его предприимчивость. Однако отец, отходя от дел, без малейшего сомнения доверил семейную ювелирную торговлю Сефу. Для Мети родитель приготовил роль вечной тени старшего брата.

«Равняйся на Сефу… Сефу лучше знает».

Что за бред? Мети не стал равняться на Сефу, не на того напали. К удивлению родителей, он подался на военную службу. В конце концов, военная форма смотрелась не нем отлично, а это, считай, основа успешной карьеры. Профессия летчика позволяла часто взмывать к облакам, откуда мир внизу казался игрушечным, а люди и вовсе едва различимыми муравьями. Разве сложно повелевать таким миром? Надо лишь отыскать секрет, который заставит людей прыгать под твою дудку. Вскоре Мети обнаружил в военной службе досадные минусы − необходимость подчиняться старшим по званию заставляла постоянно ломать себя и гигантским усилием воли сдерживать кипевшие внутри амбиции и капризы.

Военная карьера многому научила Мети и дала ему неплохой статус. Не теряя времени, он расширил полезные связи. Но, как только подоспел удобный случай, оставил службу в ВВС, чтобы открыть собственное дело в Хургаде. К этому его подбил неожиданно появившийся на горизонте Покровитель.

Покровитель предложил такие заманчивые условия, что отныне Мети поминал о нем только шепотом и с придыханием.

Жизнь в курортной Хургаде с первого глотка ударяла в голову, как молодое вино. Торговля сувенирами и древностями превратилась в необыкновенно прибыльное дело. Постепенно Мети удалось втянуть старшего брата в новый бизнес. Простак повелся на прожекты Мети и Покровителя и вложил в торговлю артефактами немалые средства.

Выяснилось, что вертеть старшим братом не сложно, если знать его слабые стороны. Вскоре само собой получилось, что Мети возглавил дело, а Сефу занял место младшего партнера.

Только в одном Сефу опередил Мети. Археолог из Англии Рита покорила сердце старшего брата, и вскоре стала его женой. Ради мужа-египтянина она взяла имя Ифе. Это примирило многочисленную родню со странным выбором Сефу.

Как только Мети познакомился с Ифе, в нем вновь закипела зависть. Мети не мог понять, каким образом невзрачному Сефу удалось заполучить такую красотку? Помнится, Ифе твердила, как уважает мужа, не сводила с него восторженных глаз, и, казалось, готова жизнь положить на алтарь служения супругу. Она уважительно подчинялась его мнению, его планам, на глазах превратившись из свободолюбивой европейской женщины в покорную восточную жену. Уважение − двойственная вещь. Мети знал одно отличное средство против уважения − любовная страсть, сметающая на своем пути все принципы, привязанности и устои.

С первого взгляда на Ифе он поклялся самому себе отнять у Сефу жену.

Прежде ему доводилось крутить романы с европейскими женщинами. Это были раскрепощенные особы, всезнайки без комплексов, однако они совершенно отвыкли от открытых проявлений мужской страсти. Демонстрация такой страсти вгоняла их в ступор. Оставалось лишь с умом воспользоваться замешательством дам, то есть, не давая опомниться, поработить разум и сердце жертвы.

Для общения с европейскими женщинами Мети разработал особый сценарий, с которым имел успех и в Париже, и в Берлине, и в Лондоне… Все города и страны не вспомнить.

Хорошее начало − комплименты, подарки с мистическим смыслом, правильное сочетание робкого обожания и бесстыдного напора. Но главное − прикосновения, легкие, неожиданные, как−будто случайные. Стать самым верным и пылким, но бескорытным обожателем. Дама заинтригована, теряется в догадках, что происходит, а потом начинает нетерпеливо ждать новых встреч. Ведь это так приятно, когда тебя кто-то обожает и ничего не требует взамен.

Самое время сделать следующий внезапный шаг − паузу в отношениях. Взять и пропасть на некоторое время из виду. Тянуть паузу − не отвечать на звонки, не попадаться жертве на глаза, не напоминать о себе, исчезнуть. Пусть уязвленная жертва тоскует, не находит себе места, паникует.

Тогда пора наносить последний удар. После паузы следует неожиданно вернуться к женщине. Быть чернее тучи, в очах безумный блеск. Ты держался до конца, но более не в силах скрывать истину. Пусть удар выглядит как откровенное и страстное любовное признание. Признавшись в страсти, облобызав с головы до ног предмет вожделения, необходимо опомниться, холодно извиниться и быстро уйти. Как можно быстрее! Бегом и без оглядки на её вопли!

В таком случае разум женщины отключается навсегда. Не требуется новых подарков, уловок, признаний. Женщина поползет за тобой и через пустыню, умоляя не прогонять ее. А все почему? С кем еще она испытает такой взрыв эмоций? Что бы женщины ни говорили по этому поводу, им нравится возбуждать в мужчине безумную страсть, совсем как в кино. Требуется лишь умно разыграть и подать свою страсть. Ведь истинные безумцы, свихнувшиеся от любви, никогда не пользуются успехом. В лучшем случае их считают клоунами. Такая игра доступна лишь искусным лгунам.

Искушение, порабощение, контроль и власть − вот главные вехи плана соблазнителя.

Эту часть сценария Мети считал наиболее занимательной. Затем после краткого счастья начинается рутина. Женщины похожи друг на друга, когда охвачены страстью. Неприступность делает их разными, а любовь уравнивает. Как только женщина сдается на милость страсти, она проигрывает, а интерес к ней неклонно угасает.

С таким арсеналом Мети рассчитывал покорить любую крепость.

Ифе продержалась два месяца. Так долго исключительно потому, что Мети приходилось скрывать свои игры от Сефу. Старший брат не должен был раньше времени почуять измену.

И вот сыну Ифе и Мети скоро исполнится год.

В расчетливой душе Мети не нашлось места отцовским чувствам. Одно раздражение, что Ифе уделяет младенцу Александру слишком много внимания, а вот о любовнике совсем забыла. Мети подозревал, что в разных частях света у него немало незаконнорожденных детей, но знать о них наверняка не хотел.