Удивительно, как хорошо она помнила его вчерашние объятия. Но недостаточно хорошо помнила, какая сила таилась в нем, какое тепло исходило от его большого напряженного тела. А теперь она чувствовала это. Так хорошо чувствовала, что легкий трепет прокатилась по всему телу.

Ей стало так удивительно хорошо, что она не хотела разомкнуть объятия. Не желала, чтобы он отпустил ее.

— Клэр, — пробормотал он глухим голосом.

Голос который привел ее в чувства, и когда она подняла голову и взглянула на него, только тогда обнаружила, какой он невероятно бледный.

Оттого, что был действительно до смерти напуган происшедшим!

Он был так напуган, что даже смерть не страшила его так, как вид падающей Клэр.

Никогда прежде Эрик не видел картины страшнее этой. У него заледенела кровь, покрылось коркой льда сердце… На одно короткое мгновение он все же подумал о том, что его жизнь вот-вот оборвётся… Но он сумел поймать Клэр. Каким-то чудом подхватил в воздухе, а теперь прижимал к своему обезумевшему сердцу, не в состоянии поверить в то, что страшное позади.

— Господи, — пробормотал он, едва дыша.

А потом почувствовал, как она шевелится у него в руках. Эрик еще теснее прижал к себе Клэр, боясь того, что она может снова упасть. Боясь отпустить ее.

— Эрик? — раздался ее тихий, встревоженный голос.

Он сделал глубокий вдох, чтобы взять себя в руки, затем открыл глаза и поднял голову. И тут же столкнулся с самыми восхитительными, невероятно напуганными темно-золотистыми глазами.

— Ты в порядке? — спросил он, чувствуя, как она дрожит.

Она смотрела на него так удивленно, будто видела впервые в жизни. И прижималась к нему так, как делала это вчера.

— А ты… ты в порядке? — послышался ее несмелый голос.

Ее вопрос застал его врасплох, потому что стало очевидно, что Клэр поняла, в каком он состоянии. Ему следовало лучше скрывать чувства, но Боже, он был так напуган, что никак не мог прийти в себя.

— Я задал вопрос первым, — почему-то хрипло молвил Эрик, не в состоянии отвести от нее своего взгляда.

Она нахмурилась, продолжая обнимать его за шею одной рукой.

— Ты спас мне жизнь, — прошептала Клэр, потрясенно. — Как тебе удалось так быстро поймать меня?

Он вдруг снова ощутил дрожь в коленях, едва представил ее развивающиеся юбки и оголённые тоненькие щиколотки, затянутые в белые чулки. Глубоко вздохнув, Эрик обессиленно привалился к ней своим лбом.

— Если бы я этого не сделал…

Было просто невозможно представить, что бы произошло, если бы он вовремя не подхватил ее. Она понимала это. Глаза ее внезапно потемнели. Скользнув рукой, которой хваталась за его шею, Клэр к полному изумлению Эрика незаметно погладила его по шее и тихо спросила:

— А ты сам в порядке?

Его буквально парализовало от ее легчайшего прикосновения. Эрик не мог дышать, но когда это сделал, тут же ощутил тонкий аромат ее восхитительных терпких духов. Запах ландышей дурманил так, что закружилась голова.

Был ли он в порядке?

— Эрик? — раздался ее обеспокоенный голос.

Он снова вздохнул. Запах ландышей теперь заполнил его без остатка.

— Теперь… теперь да.

Удивительно, что она волновалась за него больше, чем за себя.

— Миледи? — раздался рядом третий голос, о котором они совсем позабыли. — Вы спасли моего котенка!

Клэр встрепенулась, оторвалась от него и повернула голову в сторону маленькой девочки.

— Кажется, твоя Дори… — начала было она, но так и не договорила, потому что ощутила резкую боль в левой ладони. Такую острую, что содрогнулась, вскинула руку и раскрыла пальцы. — Ой!

Из ладони выпрыгнул напуганный котенок и побежал прямо к Анне, которая заботливо взяла ее на руки.

Клэр взглянула на свою ладонь, ободранную местами о ветки дерева и поцарапанную острыми коготками котенка, которого при падении слишком сильно сжала в руке.

— Миледи, я вам так благодарна! — восхищенно молвила девочка, придерживая одной рукой котенка, а в другой шляпку и шаль Клэр. И зашагала к ней. — Спасибо, что вы…

Она была достаточно близко, чтобы дотронуться до них. Заметив это, Эрик испытал почти ту же панику, которая охватывала его всякий раз, когда кто-то приближался к нему. Резко сделав шаг назад, он строго посмотрел на крохотное дитя:

— Не подходи!

Девочка замерла на месте. Замерла и Клэр в его руках, а потом медленно повернула к нему голову и посмотрела на него. Почти так же, как вчера, когда он запретил Генри подходить к себе. И она будто бы что-то поняла, поразился Эрик, когда увидел, как смягчаются ее глаза, как некое пугающее понимание появляется в темно-золотистых глубинах.

Черт побери, он действительно слишком многое позволил ей увидеть.

К его немалому удивлению, Клэр вновь повернулась к девочке. Ее рука, скользнув по его шее и груди, отпустила его. Эрик ощутил глухое разочарование, боясь того, что она попросит поставить ее на ноги, но она лишь взглянула на девочку и… Эрик никогда бы не позабыл того, что она сделала потом.

Подняв правую руку, она растопырила пальцы почти в том жесте, каким он вчера запретил Генри приближаться к себе.

— Солнышко, действительно… не подходи, иначе я могу тебя испачкать…

Эрик был потрясен до глубины души, не в состоянии отвести взгляд от Клэр. Она сделала то, что не делал до нее никто другой. Никому и в голову не приходило остановить мир до того, как он приблизится к нему. Никому не было ведомо то, как это может быть невыносимо для него. Никто не придавал этому значения, полагая, что скоро отпадет необходимость так поступать. Но Клэр… каким-то образом она догадалась, как мучительно всё это может быть для него. Разумеется, она не могла понимать всего, и всё же пожелала встать между ним и миром, который мог сокрушить его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У него сжималось сердце, так сильно, что он едва мог дышать. Едва мог поверить в то, что она действительно сделала. Для него. Для того, кто разрушил ее жизнь, сделал ее настолько несчастной, что она напилась с горя. Вместо того, чтобы торопить его доставить ее до Эдинбурга, сейчас она прижималась к нему и не позволяла миру разрушить его окончательно.

— Миледи, что с вашей рукой?

И снова голос девочки вывел его из оцепенения. Сделав глубокий вдох, Эрик посмотрел на руку Клэр. А потом застыл в ужасе, увидев, что вся ее ладонь в крови.

— Господи!

Клэр тоже увидела свою руку и потянулась к ней правой рукой, поморщившись от боли.

— Ничего страшного, это…

Не думая ни секунды, он развернулся и направился в гостиницу, крепко держа ее на руках. Если он до этого не мог отпустить ее, теперь об этом не могло быть и речи.

— Эрик? — спросила Клэр, повернув к нему свое встревоженное лицо. — Что ты делаешь?

Он сжимал челюсти, едва дыша от охватившей его паники, когда еще раз быстро взглянул на ее окровавленную руку. Черт побери, если бы он пришел раньше, ничему этому не позволил бы произойти!

За его спиной раздался грустный голос Анны.

— Спасибо, миледи. Теперь я никогда не буду сомневаться в графинях.

Клэр хмуро смотрела на него, а потом вдруг опустила голову.

— Она ведь даже не знает, что не все графини могут лазить по деревьям.

Ее слова вызвали глухую боль в сердце. Он знал об этой ее слабости, вот только не думал, что она на самом деле залезет на дерево в своем длинном наряде, рискуя жизнью, лишь бы спасти котенка. В любое другое время ее смелость непременно вызвала бы восхищение, но только не сейчас.

Потому что сейчас он должен был заняться ее рукой и остановить кровь до того, как случится непоправимое.

Господи, подумать только, его жена на самом деле залезла на дерево! И чуть не разбилась, падая вниз! Сможет он когда-нибудь забыть такое?

Войдя в гостиницу, Эрик широкими шагами направился в большой зал, бросив через плечо застывшей у входа миссис Бетани, чтобы она принесла ему бинты и спиртовой раствор, и осторожно усадил Клэр за тем же столом, за которым застал ее вчера. Сам присел перед ней, а потом все стихло.