На нем не было сюртука. Он был в одной белоснежной рубашке и черном жилете с черными длинными панталонами, заправленными в высокие сапоги. На нем не было даже шейного платка, что невероятно взволновало и смутило ее, вызвав совсем неуместные воспоминания о его шее.

Совершенно растерявшись, Клэр попыталась дышать, чтобы унять дрожь во всем теле и еще раз взглянула на невероятно потрясённого Эрика. Теплый ветер трепал его густые черные волосы, набрасывая ему на лоб, но даже этого он не замечал, пристально глядя на нее.

— Я ведь говорила, что умею хорошо лазить по деревьям, помнишь? — дрожащим голосом произнесла она, не в состоянии унять сумасшедший бег сердца. Потому что только теперь поняла, какую глупость совершила, взобравшись на дерево. — И помнится, ты как-то говорил, что прибегнешь к помощи профессионала, если увидишь несчастного котенка на дереве.

Глупость, которая теперь могла стоить ей жизнь. Страх и паника готовы были охватить ее, и чуть было не приковали к месту, когда Клэр увидела, как Эрик стремительно зашагал к дереву.

— Не шевелись, слышишь меня? Я сейчас поднимусь и помогу тебе спуститься!

Клэр сомневалась, что это хорошая идея, и еще теснее прижалась к стволу дерева.

— Не д-делай этого, — прошептала она уже чуть менее уверенным голосом.

Не так она представляла себе их встречу. Собственно, она вообще не представляла, как это произойдет, а теперь не знала, что ей делать.

Эрик застыл внизу. Его лицо исказилось и побледнело еще больше.

— Что? — Он вдруг провел рукой по своим черным волосам и с дрожью в голосе добавил: — Клэр… Господи!

У нее ёкнуло сердце. Его тихий шепот был наполнен таким неподдельным страхом и тревогой, что она еще раз посмотрела вниз, превозмогая головокружение.

— Я не упаду!

Он с недоверием покачал головой.

— Я очень на это надеюсь!

Он был сердит, изумленно поняла Клэр по выражению его бледного лица. Не рассердился за то, что она вытворяла вчера, играя и проигрывая в карты, а сейчас сердился! Самый нелогичный человек, которого она когда-либо встречала.

Самый нелогичный человек, которого и сегодня она была рада увидеть. Так рада, что теперь сердце билось вовсе не от страха.

Удивительно, но его присутствие, которое поначалу смутило, теперь придало ей силы продолжить и завершить то, что она с таким безрассудством начала.

— Я справлюсь, ведь… я совершаю благородный поступок. Спасаю котенка…

Эрик вздрогнул и снова провел рукой по своим уже растрепавшимся волосам.

— А кажется, что спасать нужно тебя. — Эрик всё же взялся за ствол дерева. — Ради Бога, только не шевелись! Я уже иду…

Клэр на мгновение зажмурилась и едва слышно попросила:

— Не нужно.

Эрик вскинул голову.

— Что?

На этот раз страхи и сомнения вернулись, извещая о шатком положении, в котором она находилась. Шатком и очень опасном.

— Ветка не выдержит нас обоих. — Когда она услышала, как он чертыхнулся, Клэр быстрее добавила, чтобы не пугать его еще больше: — К тому же я уже рядом с Дори.

— С кем?

Вздохнув, Клэр, расправляя плечи. Ей нужно было действовать быстро, иначе она останется ночевать на этой проклятой ветке.

И никогда не узнает, что произошло вчера. Что-то, что теперь позволяло им обращаться друг к другу на «ты» без прежней натянутости.

— Это котенок, так зовут котенка.

Клэр сделала глубокий вдох, и, крепко держась за ствол дерева, вновь начала тянуться к котенку.

— Клэр… — раздался внизу едва слышный голос Эрика, наполненный ужасом.

У нее почему-то сжалось сердце оттого, как он назвал ее по имени. С такой неприкрытой болью, будто она уже падала в пропасть. Будто бы он собирался нырнуть туда за ней.

Он волновался! Волновался так сильно, что действительно был готов забраться за ней на дерево.

— Я не упаду, — повторила она, на этот раз больше для него, нежели для себя, охваченная решимостью довести дело до конца.

Не он один мог быть несгибаемым. Она тоже была упряма и собиралась сдержать данное маленькой девочке обещание.

— Ради Бога, будь осторожна!

И снова осознание того, что он рядом, придали ей силы действовать решительнее. Удивительно, как прежнее ощущение надежности и уверенности вернулось к ней. Клэр могла поклясться, что теперь у нее не дрожат ноги и не кружится голова, поэтому она смогла дотянуться до котенка и взять ее за шерстку. Котенок шикнул, но не сдвинулся с места, послушно вжавшись ей в ладонь.

— Поймала! — торжественно воскликнула она. Но радость ее длилась недолго, потому что тут же услышала, как треснула ветка. Эрик что-то громко сказал, но она уже ничего не слышала. — Ой!

Она даже не успела вскрикнуть. В какой-то момент Клэр сильнее надавила на хрупкую ветку, за которой цеплялась. Ветка не выдержала ее веса и надломилась.

И Клэр со своей драгоценной ношей полетела вниз.

Сердце замерло от ужаса. Задыхаясь, она падала, минуя ветки и листья, прямо в объятия смерти…

Но угодила в совершенно другие объятия. Ее поймали. Прямо в воздухе. Какое-то время из-за громко колотившегося сердца она ничего не могла расслышать, но затем уловила потрясенный хриплый голос Эрика.

— Ты жива? Клэр, ради Бога, открой глаза! С тобой все в порядке?

Она медленно открыла глаза и обнаружила, что прижата к твердой груди Эрика. Который поймал ее на лету! Спас ей жизнь, но сам при этом побледнел так, будто пострадал он сам.

У нее тряслись руки, она едва могла дышать, но, заглянув в до боли знакомые серо-голубые глаза, поняла, что безумно рада видеть его. Особенно так близко.

— Я не разбилась? — виновато молвила она.

И внезапно произошло то, чего она ожидала меньше всего: застонав, Эрик притянул ее к себе и так крепко обнял, что ей стало даже трудно дышать. Обнял так, как не делал этого даже вчера!

— Господи, Клэр! — шепнул он, зарывшись побелевшим лицом ей в растрепанные волосы.

Клэр была поражена его поступком, его ловкостью так сильно, что ей даже в голову не пришло возразить ему. У нее и желания не было возражать. Против его объятий… Это было так удивительно. И так сокровенно, будто никогда прежде ее никто не обнимал. Не обнимал так крепко, как это делал Эрик. Обнимал так, будто она была ему дороже всего на свете. Будто кроме нее ничего больше не существовало. Это действительно было удивительно… Его объятия были самым удивительным переживанием в ее жизни.

Эрик дрожал так сильно, что его дрожь передалась ей. Внезапно весь ужас того, что могло произойти, если бы не он, охватил Клэр. Если бы не его молниеносная реакция, она могла бы уже лежать на земле со сломанной шеей. Она была напугана, но и так благодарна ему за то, что он спас ее и не позволил разбиться. В который раз.

Клэр не смогла устоять, ощущая почти такую же непереносимую потребность обнять его в ответ. Обхватив его шею свободной правой рукой, она прижалась к нему, положила голову ему на плечо и закрыла глаза. И тут же почувствовала, как неистово бьется его сердце. Она никогда прежде не ощущала биения чужого сердца. Даже когда обнимала Клиффорда. Но сейчас так отчетливо чувствовала биение сердца Эрика, что это поразило ее до глубины души. Будто ей явилось нечто особенное. Сердце человека, который обнимал ее так, будто сам не смог бы пережить последствия ее падения.

Его горячее дыхание касалось ее щеки, будоража и потрясая. Клэр потерлась щекой о мягкую материю его жилета, поражаясь тому, как просто и легко было обнять его. Какие удивительные ощущения это вызывало в ней. Ощущения, которые она не испытывала даже когда обнимала Клиффорда. Ощущение покоя и облегчения снизошли на нее, прогнав страх и успокоив обезумевшее сердце. Еще и потому, что она тут же ощутила его запах, неповторимый запах сандала, кожи и специй, который всегда исходил от него. До боли знакомый запах, который она не могла забыть.

Запах, с которым перемешался легкий аромат клубники.

Клубника? Клэр нахмурилась, вспомнив далекий день прогулки, когда они зашли в кондитерскую. Когда он сказал, что не любит сладкое, и она точно помнила, как он пил чай без сахара. И без молока. И все равно запах клубники невозможно было спутать ни с чем. Удивительно…