— Стоять! — Рыкнул тан.

Всадников было маловато для горцев. Всего дюжина, в кольчужной броне и круглыми щитами на спине. Возглавлявший их воин, в круглом, с нащечниками и рогами, напоминающими бараньи, шлеме, вскинул вверх руку в кольчужной перчатке и ускорился.

— Стоять, — Взревел Дунланг — Этот с бараньей башкой мой зять.

— Тан! — Поклонился он перед Дунлангом.

— Йервек! Почему ты здесь?

— Горцы… — он замолчал на минуту, переводя дыхание. — Они напали утром. Всадники тана Лорна Речного разбиты, он отступил вниз по реке.

— А наши ребята?

— Привел сколько смог, полсотни копий! — Мы окопались у леса. Я сразу же пошел вам на встречу, чтобы предупредить- горцы заняли берег и холм.

— А железномордый?

— Он там.

— Сколько их?

— Сотни две, может больше. Конные и пешие. И с ними, друид.

По рядам северян пронесся шепот, пронизывающий все окружение страхом.

— Вперед! — Гаркнул Дунланг. — Встретим их!

Когда лес остался позади, а перед глазами открылась широкое поле, уходящее вниз к реке, Хаг смог разглядеть всю силу горцев. Словно стая волков они выли на возвышенности, приветствуя, словно стервятники, своих жертв.

Чем ближе ни приближались, чет отчетливее он мог разглядеть огромный строй из круглых и прямоугольных щитов, измазанных черным углем и смолой, на рисунках вырисовывалась птица — ворон. Горцы рычали, выли, стучали мечами, топорами по щитам. Их главарь в железной маске гарцевал с копьем наперевес на скакуне впереди стены щитов. Он поднял копье вверх и что-то прокричал, явно что-то адресованное Дунлангу.

— Они заняли выгодную позицию! Их не меньше трех сотен! — Тан Хререк выпучил глаза. — Надо отступать! Дунланг, не веди нас на смерть! Будь благоразумным!

— Ты предлагаешь не благоразумия, трусость! — Возразил тан.

Хотя, по его лицу отчетливо читалась тень сомнения в собственных словах. Казалось, что еще чуть-чуть и он прислушается к своему сопернику. И возможно бы так и получилось, если бы не посол горцев…

Одетый в черную меховую накидку, похожую издали на воронье оперенье, он, выставив ладонь с белой тряпкой, подъехал чуть ли не вплотную к Дунлангу.

— Тан Дунланг Железноногий! Мой вождь, первый среди равных страж вороньего престола, сын повелительницы ворон приглашает тебя и твоих людей отведать с ним кровь на это прекрасный холм. Если ты не струсишь, конечно же.

По лицу тана прочлось, что первым кого он попытается убить, будет именно этот выскочка.

— …ну а если ты боишься за свою задницу, — посол оскалился — то мой вождь попросил тебе напомнить, что в его руках еще пятеро твоих людей. И они пока что живы. — Он сделал широкий взмах рукой в сторону своих. Всадники, что гарцевали перед строем щитоносцев, расступились, и перед глазами северян предстало пять крест-накрест сбитых бревен, с привязанными к ними разведчиками. — Приди и забери их, тан! А то друиду не терпится поднести их воронам!

— Передай этому цыпленку, и своей цыплячьей суке богини, что северяне обожают хорошо приготовленную курятину. — В лицо послу рассмеялся Дунланг.

Посол демонстративно сплюнул под копыта всадников и убрался обратно.

— Готовимся к бою! — Зарычал тан. — Мы возьем этот добанный, а тот, кто убьет железномордого получит мешок серебра и станет моим родичем!

— Я возражу! — Воган обнял ладонью рукоять клинка, словно собирался вступить с таном в поединок.

— И я! — поддакнул Хрорек. Мы не собираемся умирать из-за твоей мести.

— А я не поведу брата в лапы смерти… — Выехал вперед Вейл

— Я сам в силах решить, брат.

— Отец велел привести тебя живым и я не отступлюсь. — Чуть ли не шепотом прошипел Вейл на ухо брату.

Воган что-то хотел возразить, но увидев настоящую ярость на лице старшего брата, выбрал молчание.

— Проклятье! Я не отступлю! С каких пор дети танов выбирают смерть труса, а не славную погибель с топором в руке?! Я хотьв одиночку пойду за своими ребятами!

— Ты не один, тан! — Йервек приложил кулак к груди. — Я и мои люди с тобой. И все твои щитоносцы! — Об алые щиты забарабанили топоры.

— Я увожу своих людей. — Прорычал Хрорек, но те, кто хочет остаться, я не буду препятствовать! — Он обратился к своим всадникам.

Из ряда изнеможённых переходом и страхом вперед выехало с десяток старых воинов:

— Мы остаемся, тан! — Сказал один из них. — С твоего дозволения!

— А ты? — Хрорек повернулся к Вогану. — Не заставляй людей предела погибать за месть и гордыню. Пусть лучше сражаются за свои дома, а не пастбища Дунланга.

Повисло молчание.

— Мы не уходим, — поспешил смягчить последнюю фразу Бализ. — Мы отступаем лишь вниз по реке, где можем найти подмогу.

— Но он останется… — возразил Воган.

— Это его выбор.

Вейл вместо брата кивнул, сдержав того.

— Предел остается. — отпихнул брата Воган.

— В пекло вас всех… — прорычал Дунланг. — Стоите, раздумывайте, драться или не драться…Такие воины мне здесь не нужны. Идите, защищайте свои дома и своих женушек. А те, кто еще не насладился смертями этой цыплячьей ватаги, оставайтесь со мной!

— Воины Предела станут биться. Но нам нужно предупредить нашего тана, наших людей. Мы не можем оставить нашего отца без щитов. — Вейла ничуть не смутили оскорбления.

«И единственного наследника» — проговорил он про себя.

— Слова Рейнца.

— Слова человека, не опьяненного яростью.

— Бери людей, сколько надо, и отступай. — На лице Вогана отразилась бледная холодность. — С остальными я и Дунланг прикроем вас. Заберите раненных.

— Пока я старший брат…

Удар стал неожиданным для всех. Обмякшее тело Вогана подхватил ударивший его Вейлин. Младший брат частенько задавал трепку своим братьям, и отнюдь не был изнеженным в этом деле, но долгий переход, усталость, и царивший внутри, подавляемый страх, сделали свое дело.

— Так то лучше. — Проговорил Вейл. — У меня есть долг не только перед севером, но и перед отцом. Уж не обессудь тан Дунланг.

Железноногий лишь молча отмахнулся.

— Отлично! Если к утру ты останешься жив, ты увидишь, как я приду с подкреплением! — Хрорек подхватил Вогана.

— Не пропусти их дальше, Бализ! Если ты пообещаешь, что выполнишь уговор и не пропустишь их на мои земли, к моей семье…

— Обещаю тан. И знай, я не трус, но умирать глупо не собираюсь.

— Понимаю! Удачи в будущей битве! — В голосе прорезалось понимание и доля сочувствия.

— А тебе в этой!

От людей предела осталась половина, ополченцы разбежались, как только был дан приказ отступать. Хаг разрывало изнутри, с одной стороны он хотел бы отправиться с братьями, но с другой…Отступление и оставление заслона из воинов Дунланга казалась ему предательством.

— Я остаюсь. — Твердо заявил он…

— Эй, — Вейл протянул ему свой щит. — Твой порядком подразбит, а этот крепче.

Хаг моча принял подарок.

— Мы вернемся и опрокинем их. — Вейл явно пытался подобрать слова. — Может ты и не такой говнюк, хоть и идиот.

— Это твои последние слова брату? — Улыбнулся Хаг.

Отступила треть отряда северян. Дунланг и его алые щиты остались почти все, за исключением раненных. Своего сына тан тоже отправил, с письмом в свою крепость. Приказывать ему пришлось так же, как и Хагу своему брату припомощи смачного удара по лицу. Почему-то только этот прием вразумлял. Н азаслоне Дунланга осталось не больше сотни воинов, против трех сотен щитов горцев, да еще и окопаввшихся на вершине…Бой обещвл быть коротким.

— Сын волка остается со мной. — Усмехнулся тан.

— На сколько мы их задержим?

— Хватит, чтобы они успели убраться и предупредить ближайшие селения. Вперед парни, покажем птицетрахам, как сражаются настоящие мужчины! Покажем, как умирает север!

Северяне застучали в щиты, заорали, поистине нечеловеческим воем, под стать горцам на холме. Под великую и страшную барабанную дробь они строем приближалась к холму. По выражениям лиц, которые видел Хаг, казалось, что они идут не на смерть, а на веселую кулачную свору на ярмарочной площади. Северяне улыбались, кто то запел похабные песни про сладкие ночи с чужими сестрами и матерями. Он неожиданно почувствовал какую-то радость, что остался.