— Предупреждаю, мы не платим. — Неожиданно серьезно сказал Брен. — Можете рассчитывать только на добычу, но ее вряд ли будет много.

— Я не за деньгами, сэр…

— Я не сэр. Тан, ну или просто Воган, братья зовут Вог.

— Будь по-вашему! — он горделиво вскинул подбородок. — Я здесь не за золотом, скорее, меня больше интересует азарт!

— Азарт?

— Я убивал варваров востока, я убивал рейнских дворян, я убивал муровингских моряков, иллрийцев, севе… — он осекся. — В общем, я только еще северных горцев не убивал. А я дал обет побить всех, кто есть в мире!

— Веселенький обет! — Рассмеялся Воган. — Мы рады такому великому воину в наших рядах. — Он криво, но учтиво, словно дворянин, приклонил головой и сделал рукой приглашающий жест.

Сэр Дунхолм довольно быстро пришелся к компании всадников. Уже через пару минут до Хага доходили анекдоты, которые рыцарь травил всадникам тана. Он взглянул на маршировавших позади ополченцев, на их лицах от громогласных шутеек нового соратника на лицах появлялись улыбки. Кажется, они смогли затолкать страх перед битвой поглубже.

Уже к вечеру они оказались на окраине воющего леса, границы земель тана они перешли часом раньше до того, как впереди завиднелся отряд всадников. Сквозь сумрачный свет над ними виднелось алое знамя Дунланга. Ехавший во главе десятка остановился, вскинул руку, указывая своим людям остановиться:

— Мы служим тану Дунлангу! Нам приказано сопроводить людей тана Железнобокого к месту ночевки! — Пробасил он.

Воган выехал вперед:

— Я Воган, сын Хорна Железнобокого. И за мной его люди!

Всадник поклонился:

— Мой тан занял деревеньку неподалеку отсюда. Местные предоставили кров и даже зарезали пару поросят для вас.

Поросята, конечно предлагались, только сыновьям тана и малой кучке приближенных, но обещания крова и мяса заставило заурчать весь отряд.

Деревня была большой, два десятка дворов, крестьян видно не было. Вокруг сараев шастали вооруженные топорами и копьями воины. Тан Дунланг собрал практически сотню воинов, и половина из них — былые ветераны множества битв, это Хаг заметил как только они въехали. Серьезные, хмурые взгляды оценивающе пожирали сыновей тана. Этот взгляд чувствовал на себе и Хаг, и Брен. Только Воган в своей рыцарской броне чувствовал себя полностью защищенным. Тан со своими приближенными расположился у огромного костра в самом центре деревушки. Его было видно сразу. Как только Хаг слез с коня, он оказался перед высоким широченным здоровяком. Ни оружия, ни брони на нем небыло, только окованные стальными пластинами меховые сапоги. Однако Хаг, и казалось все остальные даже с клинками у пояса, чувствовали себя менее незащищенными, чем тан Дунланг в своих стальных сапогах. Вог вышел вперед поклонился:

— Тан, я Воган, сын Хорна Железнобокого.

— Мы не рейнцы, чтобы кланяться. — Он протянул руку. Они сцепились друг другу в локти. — Вот так лучше. — Улыбка на большом скулистом лице Дунланга выглядела словно медвежий оскал. — Твой отец достойный и храбрый человек, не терпится увидеть его сынов. — Он повернулся к своим людям. — При саживайтесь с нами, поросята скоро дойдут.

Хаг сидел прямо напротив Дунланга. Тан разливал пиво своим приближенным. Его же младший брат отдавал приказы по устройству людей и лошадей. Полушепотом он приказывал не путаться с местными девками, иначе виселица. Дунланг построил ее час назад, специально, для особо разгоряченных лесорубов, кои задумают развлечься см чьей-нибудь дочерью. На это у тана были свои запреты и протестовать ему не посмел и сидевший рядом тан Бализ Хрорек. Вернее, теперь граф Бализ Хрорек. Один из прибрежных танов, принявших титул. Он молча ковырял клинком костер и часто оглядывался по сторонам. Мимо спокойно ходили с подносами крестьянские девки и никто, за исключением сэра Дунхолма не кидал в них пошлые сальности. Но, его полупьяные поэтические замечания о женских прелестей все, включая самих девок и Дунланга, встречали с искренней снисходительной улыбкой. Сидевший рядом с рыцарем Вейл понемногу отхлебывал привезенного им вина и иногда кидал взор на железноногого.

Запыхавшийся Брен пришел как раз к дележке порося. Кольчугу он наконец-таки снял, во взгляде до сих пор продолжала читаться детский задор. Когда мясо было разложено по мискам, а остатки продолжали коптиться н вертеле, пропитывая воздух дымящимся ароматом, открыли новый бочонок эля. В этот раз пить не торопились — ждали слова тана. Костер окружило томительное молчание.

— Завтра, возможно, мы встретим врага, кто-то впервые, кто-то нет… — Дунланг поднял кружку над головой, ему не надо было вставать, чтобы быть выше остальных. — Горцы мерзкие ублюдки, хоть и хорошие воины, но мы, люди северных лесов, лучшие воины! Топоры наших предков сокрушали чудовищ из бездны бок о бок с богами! Топоры наших дедов разрубали черепа рейнцев! Наши отцы вложили в руки их силу, их храбрость! И если они победили проклятых демонов, то, думаю, с какими-то козоебами мы справимся! За память предков и за всеобщую погибель! Пусть сдохнут все, кроме нас!

Толпа поддержала попытки тана в поэзию. Следующие несколько минут у главного костра царило молчание, позволяющая спокойно набить животы.

— Значит, Хорн Железнобокий прислал на битву всех сыновей. А что он сам-то не поехал? Давно я с ним не бился. Со времени твоего отца, — он взглянул на Хага. — Ты ведь Хаг, верно?

— Да. Я помню вас, я участвовал еще в походе на горцев, лет пять назад, они еще тогда не пришли.

— Да, помню. Но твой дядя не хотел, что бы я стобой разговаривал. Я же был приятелем твоего отца, сам понимаешь. — Он поглядел на дно кружки. — Но в этот раз они придут, будь уверен. Так что же Хорн…?

— Отец посчитал, что мне пора пролить кровь, стать мужчиной, воином. Мои братья уже сражались, а я вот, — Воган вздохнул.

— Твой старший — Вейлин, рыцарь, сражался на юге, с иллирийцами….

— Да — вмешался в разговор Вейл.

— Как-нибудь расскажешь, как это, убивать смуглых полумужей. А ты? — он уставился на Хага.

— Нам болотах, пару недель назад. Прирезал парочку.

— Ты запомнил первого?

— Да, — глаза Хага гуляли по костру — первую. Рыжеволосая симпатичная, младше меня, наверное.

— Ты убил ее без раздумий?

— Не было времени. Она выскочила с клинком из засады, я защищался.

— Тебя это гложет?

— Говорят, это плохой знак.

— Об этом кудахтят лишь бабы и трусливые свинотрахи. Не важно, кто твой противник — девка или мужик, мальчишка или старик. Если он пошел на тебя с оружием, твой долг либо подарить ему победу, либо смерть. Среди муровингов много женщин, что убили много мужчин. Думаю, убить такую, хороший знак. Знак того, что ты сильнее всех мужчин, кого она прирезала.

— А там, на болотах, действительно были… — сидевший неподалеку от тана Бализ провел ладонью по глазам — …пустоглазые. Как говорили, демоны, без глаз, без зрачков.

— Не монстры, люди, просто обезумевшие. — Про восставших мертвецов Хаг решил умолчать.

— Безумцев сложнее убивать. — Закончил Дунланг.

— Только не для моей девы. — Огромный рыцарь потрепал свою булаву.

— Вы, рейнцы, всегда чересчур высокомерны. — Бросил Дунланг.

— Потому что правим миром. — рассмеялся рыцарь.

— Ты поэтому к ним присоединился? — Дунланг перевел взгляд на Вейла. — Хочешь быть среди победителей?

— Меня посвятили в рыцари с кучкой других оборванцев на полузатонувшем корабле. Когда мы собирались в последний раз взмахнуть мечами.

— И ты решил, что лучше умереть сэром, чем северных оборванцем?

— Наверное.

— Хм…мудро. Однако, я спросил не об этом. Почему ты решил остаться по ту сторону реки? Твой титул ничего не значит…

Вейл броским взглядом оборвал последнюю фразу тана, однако оставил возражение внутри себя:

— Я дал рыцарскую клятву. Да и к тому же, там интересней.

— Значит, все-таки ты не совсем пропащий. — Улыбнулся Дунланг. — Ты бросил свой род, свою семью, для того чтобы биться там. На чужих войнах.