— Да, у хлюпика кровь носом пошла, — улыбаясь, отвечает мне.

Дело пахнет керосином! Надо бежать. Очевидно, хлюпик не справился со своей задачей за что и был убит.

А клиент крупнее, чем кажется. На шахматной доске он определённо Ферзь.

— Мы с вами свяжемся, — выдаю фразу на автомате и взяв папку, выхожу из машины.

Удалить данные с ноутбука — легко! Взломать защиту — труднее! Да и зависит от уровня защиты, но пока не было ни одного дела, которого я не смогла раскрыть, компьютера, что не могла взломать.

Гены влияют на многое.

Мой отец опытный следователь, логика, которого отличается от мышления его коллег. Мама — биохимик и я бы сказала, что она гений в этой области.

Но у них есть один недостаток: их IQ ниже моего на сорок единиц. Это та самая разница, позволяющая держать родителей поодаль от моей тайной жизни.

Единственный в моей семье, кто может обхитрить меня, мой дедушка — гроссмейстер. Именно он научил меня выводить сложные комбинации, распознавать соперников, просчитывать их ходы, считывать их эмоции. Играть на шахматной доске, используя людей как шахматные фигурки.

И думаю однажды, я доберусь и до короля шахматной доски. И покажу ему, что его ход ограничен, а я хозяйка всей игры.

Главное, самой не стать пешкой в чьей-нибудь игре.

— Ну что, малыш Ди, — садясь в машину, окликаю друга. — Просто сидел или уже нашёл что-то?

Краем глаза выхватываю силуэты телохранителей Милона, которые пристально наблюдали за тем, куда я иду и что делаю. И даже сейчас, когда я села в машину, их глаза не отрываются от меня и Дилана ни на секунду.

— Ничего конкретного не нашёл, — отвечает мне Дилан, чиркая что-то в блокноте. — Точнее, нашёл имена всех программистов его компании. Семь из них были уволены в течение этой недели.

— Думаешь, что программист, чья кровь на бумагах, один из его штатных? — разворачиваюсь к нему.

— Глупо было бы нанимать левого программиста, когда в твоей компании их приличное количество, — отмечает малыш Ди.

— Верно, — соглашаюсь с ним, достав ещё раз бумаги из папки, начинаю их вновь просматривать.

— Итак, — начинает Дилан, заведя машину и уезжая со стоянки. — Нам нужно проверить семерых и узнать кто именно из них тот самый программист.

— Этим займись ты, а я начну работать над поиском ноутбука, — отвечаю ему, не отрываясь от личных записей программиста.

Срочно нужно найти этого программиста, чтобы понять, что будет дальше с нами. Компромат у нас на Милона есть, но он так ничтожен, что думаю проку от него никакого. Да, и не будет он ничего значить, если мы с Диланом будем мертвы. А я боюсь, что так оно и будет.

— Да, — кивает Дилан. — Если этот программист мёртв, то боюсь на этот раз игра намного опаснее.

— Согласна. Нам нужно подстраховаться и найти действительно ценный компромат на этого Милона.

— Нет. Нужно обзавестись покровителем, Мэл, — улыбнувшись одним краем губ, говорит друг. — Тот, кто будет влиятельнее Милона или хотя бы такой же, как он.

— Где его взять? Думаешь, он на дороге валяется и ждёт, когда мы его найдём?

— Кто-нибудь из старых клиентов? — предлагает Дилан.

— Надо думать, Дилан, — отвечаю ему, взглянув на дорогу. — Программиста нужно найти живым или мёртвым, а компромат раздобыть как можно быстрее.

— Справишься? — интересуется Ди, печально улыбаясь.

В нашей паре я выполняю основную работу, и вся ответственность лежит на мне, но если придётся отвечать, то Дилан станет рядом со мной добровольно. В этом я не сомневаюсь. Но хочу ли я, чтобы он пострадал? Нет!

— У меня есть выбор? Да, не было ещё дела, с которым я не справилась бы, — успокаиваю друга, положив руку ему на ногу.

— Тоже верно, — коротко взглянул на меня, говорит Дилан и дарит мне улыбку.

Но почему-то мне кажется, что Ник Милон не тронет нас, если я выполню свою работу правильно и, главное, быстро. Нужно сделать так, чтобы он восхитился моими навыками, и в будущем стала бы его карманным хакером. Тем, без кого он не сможет обойтись. Лучше так, чем подвергнуть опасности Дилана.

Но и насчёт покровителя тоже стоит подумать. Не будет лишним.

Идея насчёт покровителя становится забытой, как только мы приезжаем на съёмную квартиру, я переодеваюсь, и Дилан отвозит меня домой. Предварительно отключаю камеры видеонаблюдения на улице и быстро через окно влезаю в свою комнату, где всё, как и прежде, свидетельствуя, что родителей в комнате не было.

На всякий случай проверяю личную систему безопасности и затем посылаю Дилану смайлик — палец вверх, говорящий о том, что всё в порядке, и он может уехать к себе.

Однажды мы с Диланом договорились, если меня поймают родители, то скажем, что я сбежала к другу. Мы, сидя в его машине, пили чай и смотрели на звёздное небо под разговорами. Родители ведь знают о том, что я всегда с Диланом и не прочь, если я пойду к нему или вообще начну с ним встречаться.

Наши родители уверены, что, в конце концов, мы с Ди будет вместе. Что однажды мы станем друг для друга мужем и женой и, конечно, всё это не лишено логики.

Если я не встречу свою любовь, в которую с каждым днём верю всё меньше и меньше, то согласна выйти за Ди. Дилан считает также и клятвенно пообещал, что женится на мне, если моё сердце не

проткнут розовые сопли. Если в моей жизни не появится принц на белом пони… Малыш Ди обожает говорить словечками, что перенимает у своих крошек.

Честно считаю, что если выйду за него, ничего не изменится, а, наоборот, станет всё проще. Открытые расследования, стабильный секс, взаимопонимание и, главное, никакой ревности. Отдельный дом, в котором можно делать всё, что тебе захочется. Рай, а не жизнь.

Наша с Диланом совместная жизнь — идеальный расклад на дальнейшее будущее, но не раньше, чем нам исполнится тридцать.

Первое время, после того как мы стали спать с Диланом, то я ревновала его к другим девушкам и немного злилась. Но со временем это прошло. Я видела какой он с другими девушками. В них его интересуют лишь грудь, задница и то, что у них между ног. Меньше разговоров — больше стонов! — его девиз с другими девушками. Со мной же после секса он болтает и не притворяется каким-нибудь мачо. Со мной Дилан настоящий.

Вначале я думала, что это ревность. Но потом пришла к выводу, что просто боюсь… Боюсь, что какая-нибудь из его крошек станет его девушкой, и я потеряю всё: друга, партнёра и секс.

Но к счастью думаю, что Дилан никогда не остепенится.

Верность — не в его правилах и жизненных принципах, как и отношения.

— Доброе утро, Амалия, — приветствует меня мама за завтраком.

С ночными заказами совсем нет времени выспаться. То и дело тянет зевнуть или прилечь, но нельзя показывать, что не выспалась, иначе родители заподозрят что-то неладное.

Завтрак у нас каждый день в определённое время и не явись я на него бодрой и улыбающейся, то родители могут подумать, что заболела и тогда наши с Диланом планы провести этот день, занимаясь расследованием, накроются медным тазом.

— Доброе утро, мам, — отвечаю и целую родительницу в щеку, затем иду к отцу, легко махнув губами и по его щеке. — Доброе утро, пап.

— Доброе, детка, — тянет отец, улыбнувшись.

Пройдя к своему месту, а, точнее, по левую руку от папы, сажусь на мягкий стул. Окинув стол взглядом, беру себе парочку тостов, блинов и наливаю сок. Сейчас бы кофе не помешал, но у мамы аллергия на кофеин и кофе в нашем доме запрещён.

— Чем планируешь сегодня заняться? — интересуется глава семейства.

— Мы договорились с Диланом, что поедем загород к нему на дачу, чтобы подготовить дом к его дню рождения, — выдаю лживую версию родителям. — А ты?

— Работать, — отвечает он мне. — Дело, которым я занимаюсь сейчас очень сложное.

Отец уже около недели работает над новым расследованием и с каждым днём всё мрачнее и мрачнее. Обычно он такой, когда дело непросто сложное, а почти невыполнимое.