— Бабушка, дедушка, — окликаю родных, войдя в дом, открыв дверь своим ключом. — Я дома! Извините, опоздала на ужин, но меня вкусно накормили в гостях, — рассказываю им, снимая с ног обувь, отметив, что в доме абсолютная тишина, словно никого нет.

Как ни странно, мне никто не отвечает и это пугает ещё больше. Взглянув на часы, убеждаюсь, что в это время прародители должны быть дома за просмотром очередной интеллектуальной программы, которая идёт только в это время. Дедушка не может её пропустить. Это не в его стиле.

— Ба! — настороженно повторяю оклик. — Дедушка!

И лишь войдя в комнату, где в доме располагается единственный телевизор и, по моим предположениям, должны находиться родственники, понимаю, почему в доме такая тишина.

Вся техника, привезённая мной в деревню после покушения, свалена в кучу и бессовестно уничтожена, как и телевизор, а бабушка с дедушкой связанные лежат в бессознательном положении, но, благо на диване и судя по их еле заметной вздымающейся груди — они живы. На креслах около них сидят двое мускулистых мужчин, а ещё два держат меня на прицеле своих пушек.

— Что происходит? — спрашиваю их, застыв словно статуя. — Кто вы такие? Что вы делаете в этом доме?

Страх сковывает меня, но я не имею право на такую слабость, особенно сейчас, когда на кону мои родные, которые могут пострадать в любую секунду, как и я сама. В этот момент боязнь за собственную жизнь исчезает, оставив мне лишь бабушку и дедушку, с которыми эти уроды непонятно, что могли сделать. Крови вроде бы нет и это уже радует.

— Мы… твои друзья, Амалия, — проговаривает сидящий на любимом бабушкином кресле блондин.

— Ага! — восклицаю, театрально рассмеявшись. — Вместе в детский сад ходили и в один горшок писали. Что вы делаете в этом доме, друзья? — выделяю последнее слово, пытаясь посмотреть на них устрашающим взглядом, каким часто на меня смотрит Райнер, но у меня в этом ещё мало опыта.

— Тебя ждём, — продолжает отвечать мне блондин. — Наш хозяин хочет пригласить тебя к себе в гости и душевненько поговорить.

— О чём? — задаю вопрос, смотря на бабушку с дедушкой. — Я не намерена больше с вами поговорить, пока не буду уверена, что с моими родными всё в порядке.

— Да, старики дрыхнут, — кидает один из тех, кто стоит. — Приказ был брать тебя, а не их, поэтому они всего лишь под снотворным, — безразлично кидает.

— Но они связаны, — отмечаю, делая шаг в сторону прародителей, поняв, что они дают мне это сделать, но продолжают держать на прицеле своих пистолетов.

— Для их же безопасности.

— Кто вас прислал? — спрашиваю, прощупывая пульс у дедушки, а после и у бабушки.

— Не можем ответить на этот вопрос, но… Поверь, тебя там очень ждут, — проговаривает, изучающе глядя на меня, второй мужчина с пистолетом в руке и, по всей видимости, он из этой компании самый смышлёный. — От этого зависит то, как сложится жизнь твоих родных. Будешь хорошей девочкой и скажешь всё как надо, то тебя отпустят… Возможно, живой, но твои отец, мать и эти, — указывает на бабушку с дедушкой. — Останутся невредимы. А вот если, не пойдёшь… то, — махает пушкой на дедушку. — Старика грохнем первым. Дадим ещё один шанс. Потом старушка… И так до того времени, пока у тебя не останется никого. Потом уже твоя очередь.

— Мне просто нужно поехать с вами? — уточняю, в панике смотря на родных. — И они будут в порядке?

— Да, — отвечает тот же урод. — Поехать с нами и снять одно интересное видео для одного человечка.

Похищение, — хмыкаю про себя, сразу же поняв, что эти мужчины имеют отношения к сложному делу отца, из-за которого меня сюда и отправили. И собственно на что папа надеялся, отправляя меня в деревню к немощным старикам? Хотя бы охраны приставил.

— Хорошо, — вздохнув, соглашаюсь. — Пойдёмте, но… Можно их развязать, чтобы они не испугались, когда очнутся, — спрашиваю, указав на бабушку с дедушкой. — Прошу вас.

— После видео, малая, — кидает рыжеволосый мужик, который прежде не подавал голос. — Все твои условия, когда наши выполнишь. Ясно?

— Да…

— Пацаны выведите её, — командует их главарь.

Те двое, кто держали меня на прицеле, не давая совершить ничего, что может им помешать их планам, пистолетами приказывают развернуться и я послушно выполняю их требование. Но параллельно слежу за ними в стеклянной поверхности старенького шифанера, боясь, что они могут мне так же, как и бабушке с дедушкой, что-либо вколоть и отключить. Я не могу себе позволить сейчас потерять контроль над ситуацией даже на секунду.

Один из парней подходит ко мне и грубо хватает за локоть, толкая в сторону выхода. Дождавшись, пока все четверо негодяев выйдут из дома, и мы отдалимся от дома примерно на сто метров, понимаю, что живой мне из этой ситуации не выйти, как бы сильно, я не изворачивалась. Меня везут на бойню, где убьют и не факт, что бабушка с дедушкой останутся живы, да и родители. Поэтому я решаю биться до конца.

Одна против четверых. Шансов у меня нет, но… Мне всего лишь нужно добежать до кустов, где я часто замечала людей Райнера в машине. Призрачный, но шанс на спасение жизни моих родных. А если они выстрелят, то водитель, что привёз меня или телохранитель, могут услышать выстрел и прийти и надеюсь, помочь бабушке и дедушке… Или сбегут. И всё же это хоть какая-то надежда на спасение, чем просто сдаться. Смерть ожидает меня в любом случае.

Чёрт! Впервые я не знаю, как поступить и как выкрутиться. И не знаю того, что будет дальше.

Выдернув локоть из хватки, ближайшего ко мне урода, выстреливаю в него злым взглядом и делаю вид, что готова идти сама. Вся четвёрка мужчине мне, кажется, верит и позволят маленькую вольность, думая, что я никуда не денусь, но они ошибаются. Я дочь следователя и часто смотрела с отцом сериалы про полицейских, изучая их киношные, но возможные в жизни, боевые ухищрения и приёмы.

Заметив у одного из парней пистолет с правой стороны, понимаю, что мне до него не дотянуться и тогда решаю применить всё своё театрально мастерство и оказаться с той стороны, чего бы мне это не стоило.

— Ой, — восклицаю и бегу вправо, сделав вид, что меня тошнит. Согнувшись над травой, издаю довольно ужасные звуки, изображая подступающую рвоту.

Как и ожидалось тот, что меня вёл, достал пушку и был ужеготов спустить курок, лишив меня жизни, но за меня заступается другой урод.

— Да, успокойся, — бросает он. — Блюёт она. Хуёво, малая? — спрашивает, подойдя ко мне, положив руку мне на спину. — Давай делай дела здесь. Машину нам гадить не надо.

— Немного плохо, — вру, подняв на него жалобный взгляд. — Кажется, отпустило, — выпрямлюсь, смущённо посмотрев на остальных похитителей. — Извините, у меня от страха бывает.

— Давай пошли! — торопит меня один из парней, и я, опустив голову, иду рядом с ними, к счастью, провернув свой план настолько идеально, что мне всё же удается оказаться по правую сторону от мужчины с пистолетом, который мне нужен.

В ушах громко пульсирует кровь, сердце стучит как сумасшедшее, лёгкие горят, дышать становится всё труднее и громче, но я не отступаю от плана.

Поняв, что удобный момент наступил, кидаюсь на мужчину и выхватываю из его кармана пистолет. Вспоминаю разговоры отца о том, как перезаряжать оружие, быстро проворачиваю эту процедуру и направляю дуло пистолета на мужчин, постоянно меняя цель. Один из уродов направляет на меня пистолет в ответ. Но мой палец на крючке и это не даёт ему выстрелить. Ведь во время выстрела я могу инстинктивно спустить курок от мышечного спазма, что точно заденет кого-то из их четверки.

Мужчины, потерявшие чувство самосохранения, приближаются ко мне всего на один шаг, но испугавшись, я делаю первое, что приходит в голову, нажимаю на курок, попав одному из уродов в живот, сразу же увидев, как на его футболке расплываются красное пятно. Воспользовавшись моим секундным шоком, подельники раненого похитителя тут же нападают на меня, выкрикивая бранные слова и обещание мести и другие ужасы.