— Ник, — добродушно отзывается Райнер и в следующее мгновение, разворачивается к моему дедушке. — Ну зачем ты так сразу? Опусти ствол. Не надо глупостей, — миротворно продолжает, словно ничего противозаконного не совершает, будто я не вешу на его плече.

— Отпусти мою внучку, — не унимается дедушка, даже не подумав спустить «мерзавца» с мушки.

Имея всего несколько сантиметров обзора того, что творится между мужчинами, изучаю каждую деталь, внутренне почувствовал некоторое чувство безопасности и защищённости. Пусть мой дедушка плох в стрельбе, но это не мешает ему держать в доме охотничье ружьё. В нём нет пуль, оно холостое, но выглядит устрашающе.

— Я как в старые добрые, похищаю девушку, — оправдывается Райнер, гладя меня по голой икре.

Хочется рыкнуть, чтобы не трогал меня, но я молчу… Потому что хочу, чтобы продолжил. Почему я не понимаю саму себя? Хотеть и не хотеть прикосновений одновременно — довольно странное ощущение, которого я ранее никогда не испытывала, потому что раньше всё было проще. Всё что я хотела — я могла получить. Тот, кого я хотела — всегда отзывался и не отказывался. Но с Райнером… Нет, этот мужчина сломает мне мозг. А он мне ещё нужен.

— Мы не в старых добрых, — протестует дедушка, угрожающе повторив своё требование. — Отпусти Амалию.

Хмыкнув, Райнер всё же отпускает меня на землю, но не даёт отойти или отодвинуться от него и на миллиметр, а придвинувшись соблазнительно шепчет на ухо.

— Сама скажешь, что со мной пойдёшь или мне побеспокоить старика?

— Я с тобой никуда не пойду. Уходи, — тихо рычу в ответ. — Я не хочу проблем.

— Я тебе уже говорил, что дважды предложения не повторяю, Амалия. Ты уходишь со мной сейчас или я тебя забираю. Решать тебе, что подумает твой дедушка.

— Я остаюсь, — решительно произношу и собираюсь развернуться, но мне не дают.

— Подумай хорошенько, кошка, — зло шипит. — Это решение может подпортить жизнь твоим родным. Тебе это надо?

— Если я сейчас уйду, то дедушка пойдёт за нами и наворотит дел. Повторяю: Я не хочу проблем.

— Хорошо, сдаётся Райнер, недолго подумав. — В этот раз я тебе уступлю и уйду один, но завтра я хочу, чтобы ты пришла ко мне сама и тебе придётся расплатиться за этот день.

— А если не приду? — с вызовом интересуюсь.

— То карьера твоего отца, и вся ваша жизнь начнёт быстро разрушаться. Как думаешь, что скажет начальство твоего отца, когда узнаёт, чем занимается его дочь? Что будет с твоим отцом, когда отроется информация о твоих подпольных счётах? Служебная проверка, налоговая проверка… и это только начало.

— Амалия, чего ты там стоишь? Иди ко мне, — торопит дедушка.

— Подумай о родных, Дьявол, — давит Райнер.

— Я не приду завтра, — произношу уверенно.

Чтобы он не придумал, я выкручусь. Левые счета, сейчас же подчищу… Я решу все свои проблемы, но не сдамся… Ни за что!

— Хорошо, — кивает мужчина. — Буду ждать тебя в течение трёх дней. Когда всё вокруг начнёт рушится, и ты не сможешь больше терпеть — приходи. Всё остановится именно в тот момент, когда твоя нога перешагнёт порога моего дома.

— Адиос, Райнер! Прощай, — кидаю и иду к дедушке, ещё даже не подозревая, что мужчина не шутит и уже завтра вечером всё начнёт сбываться, а мои попытки всё спасти окажутся провальными.

— Три дня, Амалия, — кричит мне вслед Райнер.

Разворачиваюсь и показываю ему факт, облизнув палец, радуясь тому, что дедушка идёт впереди.

Два дня я полностью игнорирую Райнера, его каждодневные смс с напоминанием, о том, что он меня ждёт. Часто вижу его машину, стоящую неподалёку от дома, внимательно наблюдающую за мной. Иногда получаю «подарки» от мужчины. Чаще всего это фотографии Дилана с красоткой, мамы с папой, дедушки с бабушкой и даже миссис Линдс, но я, наплевав на всё, продолжаю жить, как мне угодно. Всего-навсего я не верю в его угрозы. Он всего лишь очередной мужчина, решивший получить меня себе любой ценной.

Обломается.

Но всё меняется в тот день, когда ближе к полуночи звонит мой телефон. Посмотрев на телефон, убеждаюсь, что это не Райнер, а родительница. Настороженно поднимаю трубку, понимая, что звонки в это время не в стиле моей мамы и ничего хорошего не несут.

— Алло, мама, — отвечаю на входящий вызов, отложив ноутбук в сторону. — Что-то случилось? Почему ты звонишь ночью? Что-то с папой? — закидываю её вопросами, не зная, за какую мысль ухватится.

— Всё нормально, — врёт она, что выдаёт её встревоженный голос. — У тебя всё хорошо, родная?

— У меня всё отлично, — отвечаю, но не даю матери съехать с темы, продолжив допытывать. — Что всё же произошло, мам? Ты мне просто так вряд ли бы позвонила, поэтому я жду ответа, — настаиваю, зная, как правильно вести разговоры с мамой. Ей потребуется ещё несколько минут, чтобы притвориться, что всё в порядке, а после она ответит на все мои вопросы.

— Амалия, ничего не случилось. Я соскучилась, поэтому и позвонила, — оправдывается родительница.

— Мам, — предупреждающе зову.

— У твоего отца проблемы, — наконец-таки сдаётся, выпалив на одном дыхание, после чего начинает тараторить, сбивчиво объясняя, что к чему. — Начались какие-то проверки на работе. Проверяют каждого служащего, жён, мужей, родителей. Дошли даже до того, что проверяют детей на наличие всякой нелегальной деятельности. Распространение наркотиков, нелегальная работа, спам-мошенничество, неуплата налогов… Завтра дойдёт очередь и до твоего отца. Мы знаем, что ты ничем таким не занимаешься, но всё же переживаем.

В голове тут же проскакивает мысль, что это мог сделать Райнер, но я отметаю её. Просто я не уверенна, что мужчина мог провернуть такое, только чтобы затащить меня в постель. Как-то всё сложно для простого желания.

Это точно совпадение.

— Многие уже подлетели? — спрашиваю настороженно, понимая, что если проворящие захотят, то могут докопаться до моей тайны. Пусть мы с Диланом и работаем чисто, но следы можно найти везде… мы не так уж и идеально чисто работаем, чтобы не волноваться.

— Около десяти процентов, — деловито произносит мама. — Ты ведь понимаешь сферу, в которой работает твой отец. Там нельзя совершать ошибки и такие оплошности, как отбившиеся от руки дети. Но ведь родители не всегда виноваты в том, чем занимается их ребёнок. Да, не уследили, но кто сейчас уследит за этим сумасшедшим поколением? — возмущается мама.

— Не виноваты, — выдыхаю, сжимая от злости кулаки. — И что с теми, чьих детей поймали?

— Увольнение, уголовное дело, лишение лицензии и какой-то возможности продолжить карьеру в правоохранительных органах и ещё что-то. Всего не помню, — на секунду мама замолкает, а затем тихо задаёт вопрос. — Амалия, мы ведь можем быть спокойны насчёт тебя?

— Да, мам. Всё хорошо, — отвечаю, скрипя зубами, чувствуя себя ужасно из-за того, что вру родительнице. Понимаю, что из-за меня у папы могут быть большие проблемы, а я даже сделать ничего не могу, ибо не знаю всех своих ошибок и следов, которые ненароком оставила. Могу убрать некоторые, до которых докопаюсь сама, но уничтожить все нити, ведущие ко мне точно не получится.

— Спасибо, Амалия, — произносит мама, словно боялась, что я могу как-то навредить им с папой. И не зря. — Мы с папой очень переживаем, ведь неизвестно, что и про кого они могут найти. Я в молодости играла в одной скандальной группе, что часто обвиняли в употреблении запрещённых веществ. Боюсь, что до этого дойдут и это как-то помешает твоему отцу.

— Понимаю, мама, — тихо отвечаю, думая, как бы разрешить свою проблемы. — Поцелуй папу за меня и скажи, что я у вас хорошая девочка и переживать не стоит.

Проверяющие могут и не докопаться до моей деятельности, но перестраховаться стоит. Подключу сейчас все свои связи и, возможно, всё обойдёт, если, конечно, эта проверка не россказни Райнера… хотя вряд ли. Если это не он, то дело ещё можно подправить.