Страх смешивается с возбуждением после каждого удара. В мыслях одновременно воюют две противоположные друг другу мысли: позволить мужчине продолжить меня шлепать или же просить остановится.

— Прошу не делать этого, — произношу, сглотнув образовавшийся в горле комок.

— Чего не делать? — вновь шлёпает, но в этот раз сильнее, заставляя вжаться в поверхность стола. Острые углы стола срезаются мне в бёдра и мне приходится сжать губы, чтобы не застонать от боли и от дикого огня возбуждения, медленно овладевающего моё тело.

— Не надо анального секса, — всё же стою на своём. — Я обещаю быть послушной, но прошу… Без этого.

— Правда? Обещаешь быть послушным котёнком?

— Да! — киваю, смотря вперёд перед собой, боясь развернуться к мужчине лицом, продемонстрировав ему моё раскрасневшееся от возбуждения лицо.

— Ты предлагаешь мне отказаться, по всей видимости, от девственной задницы, получив взамен то, что я и так получу? — интересуется, усмехнувшись, закончив с ягодицами, продолжив путь вниз к самому сокровенному, намеренно избегая контакта со складочками, словно он понимал, как на меня подействовали его удары и теперь намеренно дразнил. — Даже не знаю, а что мне тогда с тобой делать, если не могу получить удовольствия оттого, что могу трахнуть тебя в любую дырку?

— Обычный секс, — предлагаю, повернув к нему голову.

— Он давно меня не привлекает… Слишком обыденный и скучный.

— Нет! Вовсе нет! — тут же заявляю и, игнорируя мужчину, встаю и разворачиваюсь к нему. — Я могу показать… Позволь мне взять контроль в свои руки. Если не устроит, то… Сделаешь всё так, как захочется тебе, — тараторю, заметив, что мужчина, кажется, слушает меня и, возможно, мне удастся избежать мук. — Заключим сделку. Если я выиграю, то ты будешь сдержаннее ко мне и оставишь живой. А если обычные секс тебя не насытит, то будет, по-твоему.

— Хорошо. Пусть будет так… — неожиданно соглашается. — Пока ты будешь стараться и меня удовлетворять, то я, так и быть, буду мягче и сдержаннее. Но как только мой внутренний зверь поймёт, что голоден — контроль и власть перейдёт ко мне.

— Да, — протягиваю ему руку. Но вместо того, чтобы пожать её, мужчина притягивает меня к себе.

— Тебе придётся очень постараться, чтобы утолить моего зверя, Амалия, — шепчет на ушко.

Усадив мужчину на диван, встаю напротив него, судорожно размышляя, с чего начать и как утолить сексуальный голод мужчины, дабы вновь не оказаться жертвой в руках хищника. На ум приходят обычные, скучные и однообразные позы секса, которые мы практиковали с Диланом, но ни одна из них не подходит сейчас, поэтому я решаю импровизировать. Откинув мысли, что меня могут как-либо принудить к насилию и просто соблазнить мужчину, если бы он был нормальным человеком, а не зверем, решившим поиграть с новой игрушкой.

— Руками обхвати спинку дивана, — прошу Райнера, подняв на него неуверенный взгляд, встречаясь с вопросом в его глазах. — Пожалуйста. У нас сделка, — напоминаю и мужчина подчиняется с некой насмешкой во взгляде. — Ты не должен отрывать руки от спинки дивана, — выставляю условие увереннее, почувствовав каплю власти над собственным мучителем. — Чтобы я ни сделала, ты должен держать их именно там.

— Хорошо, — тянет, опустив взгляд на место между моих ног. — Меня даже забавляет эта игра в кошки мышки. Интересно насколько же тебя хватит, пока ты не поймёшь, что проигрываешь, Амалия, — коротко смеётся. — А после мне будет интересно, как громко ты умеешь кричать и через какое время вновь попросишь помиловать… Сколько тебя хватит до отключки… Это самое интересное в нашей игре.

— Меня хватит надолго, — отвечаю и опускаюсь на колени перед ним.

— Решила отсосать? — удивлённо интересуется, ещё даже не догадываясь, что именно я собираюсь сделать. — Так мы с этого начинали… В твоих действиях нет логики, Амалия.

— В моих действиях всегда есть логика, — тихо протестую, бросив взгляд на губы мужчины, которые даже несмотря на весь тот ужас, что он творил, хочется коснуться. — Закрой глаза.

— Нет, этому не быть, — спокойно произносит, одарив меня высокомерным взглядом, всем своим видом показывает, что, даже если власть в моих руках, именно он руководит всем… И он решает, что будет дальше.

Моя жизнь в его руках.

— Ощущения будут острее, если ты будешь только чувствовать, не видя меня в этот момент, — объясняю Райнеру, неловко закусив губу.

— Ладно, — соглашается, кинув на меня недоверчивый взгляд, заподозрив меня в чём-то, что не очень нравится мужчине. — Но с территории дома тебя не выпустят, чтобы ты не делала, а в доме есть камеры, записывающие происходящее.

— Хорошо, — подтверждаю своими словами, что не собираюсь бежать и Райнер всё же медленно прикрывает глаза. Но даже сейчас он внимателен и напряжён, давая понять, что мне не выбраться из этого капкана.

Я могла бы обездвижить Райнера, нажав на нужные точки на его теле. Папа учил меня этому, и уже в семь лет находила эти места без помощи старших на теле любого человека. После стёрла бы запись и попробовала сбежать, но с вероятностью в пятьдесят процентов мой план провалится, и этим я только разозлю мужчину.

Намочив палец слюной, провожу им по головке члена мужчины, изучающее гладя на его реакцию, выискивая его слабые стороны, чтобы в будущем использовать их. Мои действия вызывают у мужчины еле заметное учащённое дыхание, которое он пытается от меня скрыть. Но причину этого действия я не понимаю. Не хочет, чтобы я знала, что моё положение не настолько плачевно, как он говорит? И все же его эмоции, свидетельствующее о том, что я иду в правильном направлении.

Обхватив рукой член, аккуратно веду ею к основанию достоинства мужчины, натягивая кожу, безотрывно глядя на лицо Райнера, вынуждая его пасть и подчиниться мне. Думаю, зрительный контакт дал бы больше пользы, но я просила их прикрыть.

Я ещё могу выиграть эту битву и даже войну, если буду действовать умнее и продуманно.

Положив сжатые ладони друг на друга, аккуратно беру член у основания, изучающе глядя то на агрегат мужчины, то на его реакции, вызванные моими действиями. Дыхание Райнера нравится мне всё больше и больше, не на шутку заводя, хотя после последних событий, я должна мечтать о побеге, ненавидеть его всем сердцем, только вот разум и тело сегодня не едины. И тело определённо сейчас выигрывает в этой конкуренции.

Выгнув запястья, поднимаюсь руками от яичек к головке и одновременно кручу ими в разные стороны. Совсем не понимаю, что делаю, как нужно и не приведёт ли это меня к неприятным последствиям, я продолжаю выполнять задуманное. Главное — делать всё уверенно, и никто не поймёт ни твоих ошибок и страхов. А по Райнеру могу сказать, что ему мои действия нравятся. Ему и его возбужденному товарищу.

Повторяю действие вновь, но в этот раз скольжу сверху вниз, большим пальцем нежно поглаживая уздечку и мочеиспускательный канал, прекрасно зная, что на теле всех мужчин это чувствительные точки.

Подавшись непонятному мне порыву, в тот момент, когда встречаюсь с его распахнутым глазами, начинаю одновременно с ласками извиваться, периодически касаясь члена грудью. Глаза Райнера блестят, горят адским огнём страсти и возбуждения.

Плевать, что он ослушался, я хочу это видеть. Чувствовать. И понимать, что я не одна здесь горю… погибая и сдаваясь в лапы зверя.

Сегодня у нас будет ничья… Но я ещё отыграюсь, когда моё тело перестанет требовать этого мужчину.

Поняв, что ещё немного, и Райнер сорвётся, обнажив своего маньяка, отпускаю член, демонстративно пройдясь языком по своим губам. Выпрямившись, оказываюсь стоящей перед ним, нависая над возбуждённым мужчиной, член которого готов внутренне разорвать меня на тысячи мелких деталей, лишь бы получить сексуальную разрядку и съесть то, что его возбуждает и влечёт.

Взобравшись к мужчине на колени, расположившись так, что мои ноги, обхватили бёдра мужчины с двух сторон, смотрю ему в глаза, всё так же продолжая с трудом сдерживать ту грань, когда пусть и моими силами, но Райнер окажется во мне.