— Уйдёшь в моей рубашке, — самодовольно отвечает и в один момент начинает растягивать на себе чистую явно недавно поглаженную рубашку, но почему останавливается на третьей пуговице. — Тебе пойдёт чёрный, но это после, — кидает и, опустив руки на мою талию, медленно движется к кромке нижней части белья.

Поочерёдно разорвав тонкие полосы чёрной ткани трусиков на бёдрах. Что я бессовестно даю ему сделать, наплевав на баснословную стоимость этого комплекта, принципы и крики разума прекратить желать Райнера даже сейчас, когда меня мягко размазали по стене, растоптав, как личность.

— Ты решил испортить всю мою одежду, — фальшиво возмущаюсь, что мужчина, конечно же, понимает, но решает подыграть.

— Я решил испортить тебя, кошка. Ещё больше…

— Некуда уже…

— Есть, — выдыхает, ведя рукой к самому сокровенному. — Ты даже не представляешь, какой ты можешь стать после общения со мной. Жаль, что, кроме меня, этого никто не увидит.

— Почему? — спрашиваю, лишь бы не молчать. — Намереваешься держать меня рядом с собой всегда? — вопрос слетает с моих губ. И в этот момент я чувствую, как улыбка расползается по моему лицу от такой проспекты.

— Планирую убить тебя, когда ты мне надоешь, — отвечает, продолжая рукой изучать мою промежность, а губами терзать шею, плечи и ключицу.

— Убить?

— Да.

— А как же «…придушить и трахнуть»? — задаю вопрос, выделив собственные слова Райнера.

— Второе со временем пропадёт, — произносит, резко развернув меня лицом к столу. — Посмотри перед собой. Что ты видишь на столе? — спрашивает, заставив нагнуться и практически лечь на пустую часть стола.

— Бумаги, — отвечаю недоумённо, пытаясь вглядеться в названия договоров или слова, не понимая, что именно нужно от меня мужчине. И это явно что-то важное, если Райнер оторвался от моего тела.

— Смотри внимательнее, — приказывает и оставляет на ягодицах лёгкий шлепок.

— Ноутбук… — произношу, тяжело дыша от ещё одного шлепка. — … Шариковая ручка, — шлепок. — Баночка с лекарством.

— Бинго, — останавливает порку, чем немного расстраивает меня. — Протяни к нему руку.

Послушно выполняю приказ, понимание, что моё послушание радует Райнера и… меня саму.

— Что это? Виагра? — подшучиваю над мужчиной за что меня кусают за лопатки, заставляя выгнуться и издать сладкий стон. Но этот укус не затыкает меня, а наоборот, провоцирует продолжить. — Без неё уже ничего не можешь? — следует череда возбуждающих укусов, медленно спускающихся всё ниже и ниже.

Не хватает ровно одного укуса до того момента, когда, кажется, что самый буйный вулкан начнёт извергаться прямо в моём теле, расплавив меня, как песчинку, когда Райнер отстранятся и поясняет содержимое баночки.

— Противозачаточные, Амалия, — спокойно отвечает, но я слышу в его голосе нотки боли и хрипоты. — Будешь их принимать, чтобы не залететь и не расстроить меня ещё больше.

Обойдя стол, направляется к выдвижным ящикам и достаёт из верхнего что-то похожее на женские трусики бикини и еще одну какую-то таблетку, которую позже заставляет меня выпить, и возвращается ко мне.

— Надень, — произносит в приказном тоне, протянув вещицу мне.

Взяв трусики, отмечаю, что они явно непростые, так как тяжелее моих обычных.

— Зачем это? — задаю вопрос, разглядываю овальное устройство, вшитое в дно трусиков.

— Твоё наказание, Амалия…

— Убирай, — командует Райнер, толкнув меня в сторону гостиной.

Мне чудом удаётся устоять на двенадцатисантиметровых каблуках и не упасть на колени, обрадовав своего мучителя, который отчего-то внезапно стал злым. И хоть я сделала всё чего от меня хочет Райнер: приняла таблетку, натянула красные туфли на тонком высоком каблуке и надела предложенными им трусики, сразу же почувствовав прохладную поверхность, прилегающую в моей промежности, это не уняло его злости, а, наоборот, увеличило.

Хотел противостояния? Войны? А я сдалась?

— Что? — непонимающе оборачиваюсь к нему. — Ты свихнулся? Заставил меня надеть эти трусики и каблуки, чтобы я убрала весь этот мусор? — с отвращением оглядываю комнату полную пустых бутылок. — Мне обязательно это делать в таком виде?

— Да, — бросает, направившись в сторону мини-бара, где достаёт начатую бутылку коньяка, несколько секунд разглядывает, размышляя пить ему это или нет, и всё же принимает решение, что напиток достоин его.

Плеснув себе немного в рядом стоящий бокал, Райнер идёт к дивану и аккуратно, поморщившись, словно от боли, садится в него, злостно посмотрев в мою сторону, вероятнее всего, мечтая меня убить, выпотрошить и воскресить, чтобы вновь убить, выпотрошить, пока не утомится.

Всё ещё не понимая причины его злости и тем более отвратного ко мне отношения, скрестив руки, впиваю в мужчину упрямый взгляд, требуя объяснении.

— Чего встала? Убирай, — рычит, и не заметив от меня никакого отклика, достаёт из кармана своих брюк небольшой пульт с несколькими сенсорными кнопками. Нажимает на первую попавшуюся, выбив из меня неожиданный стон, чем застаёт меня врасплох.

Сжав ноги, тяжело дыша, смотрю на мужчину, пока тот самый овальный прибор в моих трусиках вибрирует с нарастающей скоростью, лишая меня возможности говорить.

— Что… — хочу спросить, но голос срывается, превратившись в очередной стон. — Райнер…

— Убирай, Амалия, — произносит, снизив вибрацию в трусиках, но не прекращая наблюдать за мной и моей реакцией на его игрушку. Хоть она и медленно потухает, моё тело, наоборот, пылает всё сильнее и сильнее, а щёки явно раскраснелись от бурлящей от возбуждения крови.

— Ты издеваешься? Я что… — начинаю возмущаться, но Райнер вновь нажимает кнопку и мой голос обрывается. Мне приходится, рукой схватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Подняв на мужчину ненавистный взгляд, пытаюсь передать всё своё недовольство, хотя это очень сложно, когда ты стонешь и твои глаза закатываются от наслаждения.

Мужчина же смотрит на меня с неким злорадством и озорством, которое нарастает с каждой секундой издевательств надо мной. Его забавляют сексуальные мучения, которые Райнер испытывает на мне. Моя реакции на происходящее не оставляет мужчину равнодушным, если судить по выпуклости в его брюках.

— Что ты там говоришь? — улыбаясь, интересуется мой мучитель. — Говори громче и чётче. Я плохо разбираю твою речь.

— Урод… — стон. — Прекрати… — стон. — Это… — стон. — Делать!

— Не… — усиливает вибрацию, делая глоток алкоголя. — Хо… — вибрация увеличивается ещё сильнее. — … чу!

Стоны вырываются всё громче и громче. Мне с трудом удаётся хотя бы немного сдержать себя и устоять на ногах, которые, кажется, совсем перестают меня слушать и обмякают каждую минуту. Эта казалась бы безобидная игрушка, возбуждала меня до такой степени, что я была готова сейчас же прыгнуть на мужчину и самой выполнить вторую часть желаний Райнера «убить и трахнуть».

Собравшись с силами, направляюсь к моему мучителю с намерениями забрать пульт, но Райнер воспринимает мои действия слегка иначе, хоть отчасти в его догадке есть доля правды.

— Сегодня лишь уборка, Амалия, — проговаривает, постепенно снижая ритм вибрации. — Больше ты мне не нужна. Уберёшься и можешь уходить…

— Зато ты мне нужен, — выдыхаю и, поддавшись порыву, хватаю Райнера за края рубашки, резко дёрнув их в разные стороны, в один миг оставив дизайнерскую вещь без пуговиц.

Дёрнув полы рубашки в разные стороны, обнажаю его грудную клетку и точёный пресс мужчины, по которому успела соскучиться за то время, что не ощущала под своими пальцами. Но вместо того, что я видела в прошлый раз, вижу не идеально гладкий пресс с полоской волос ведущих к возбуждённому органу Райнера, а повязку из медицинского бинта, на которой в левом боку проступило яркое пятно крови.

— Что это? — поднимаю на Райнера взгляд. — Ты ранен? — тяну руку к пятну, но мужчина перехватывает её, грубо сжав запястье, не давая мне сделать то, что намеревалась.