Если сегодня не поеду, не поговорю с послом курнейцев, то все будет зря. Мысленно вою, чувствуя, как сложно держать все эмоции в себе.

– Курт занят, да и я думаю поехать отдельно, за мной заедет Раколетта, – слегка рассеянно ответила девушка и нахмурилась. – Твой отец приехал, один, без Армана.

– Может, он приедет позже? – без особого интереса предположила, все ещё наблюдая за молчаливой работой Эллы. Служанка на диво была спокойна, если не сказать, счастлива. Интересно Курт уже позвал ее замуж? Или ждет, когда король объявит свое решение? Счастье моих друзей совсем меня не радует, надо прекращать хандрить.

– Раколетта приехала, – через мгновение уведомила меня девушка. Она подбежала ко мне, как-то ободряюще сжала моё плечо. – Не переживай, уверена, граф не написал тебе, потому что уже едет домой, и вы скоро встретитесь.

Откуда она…? Надин, точно! Кто ещё мог сдать меня с потрохами? Служанка, конечно, не хотела ничего плохого, но могла бы и помолчать. Выдавила из себя дружелюбную улыбку.

– Но пока сосредоточься на встрече: Фабиант не простой человек, умный политик. То, что герцог сумел его почти отстранить от должности – следствие огромных взяток, что в принципе нам на руку. Если знать, на что давить, любую ситуацию можно вывернуть в свою сторону.

– Когда ты так говоришь, я начинаю тебя бояться. Кажется, что ты готова пойти на все ради цели, – попыталась пошутить, но лицо девушки вдруг дрогнуло и побледнело. Она отвернулась, опустила взгляд, так что мне стало немного жутко.

– Увидимся на приеме, – попрощалась Вероника и ушла, оставив меня в растерянности.

– Готово, – радостно объявила Элла, убирая руки от моих волос.

Из зеркала на меня смотрела не я, совсем не я и даже не забитая жизнью Рианна, а какая-то принцесса не меньше, только лицо не накрашено и сильно бледное.

– Какая же ты красивая, – выпалила Элла и, забыв о манерах, словно мать обняла меня.

Почему у меня такое чувство, будто бы мама отправляет меня на выпускной? От этого ещё хуже становится. Почему я не могу забыть о своей прошлой жизни и жить дальше? Почему боль и неутолённый гнев все ещё преследует меня? Возможно, просто забудь я обо всем, о той жизни, я бы перестала быть собой.

– Не совсем, принеси мамину косметику, – попросила, решив отвлечься от грустных мыслей. – Плохо выглядеть в этот день слишком щедрый подарок для кузины.

Когда все было готово, я в который раз не узнала себя в зеркале, просто незнакомка. Курт точно растерял слова, увидев меня. Потом, очнувшись, с гордой улыбкой подхватил на руки и закружил, заверив, что красивее меня на приеме никого не будет, что не было правдой, потому что там точно будет Сью, а она красивее. Друг снес меня по лестнице, у которой меня ждал отец. Он нервничал, словно мы уже опаздывали, и смотрел больше на часы и дверь, чем ждал меня.

– Мы опять опоздаем, – сокрушенно заявил он, поворачиваясь ко мне и застыл. Немая сцена… в одном взгляде старика Карвалье отразились и восхищение, и любовь. Элла спустила коляску, подаренную Анри, Курт опустил меня в нее, и я слегка заерзала, чувствуя смущение.

– Что-то не так? – спросила, опустив взгляд. У нас не ладилось в последнее время, но я всегда надеялась, что это временное явление. Вот спасу Новую Романию, и все наладится.

– Как же ты похожа на свою мать, – прошептал этот строгого вида мужчина, опустившись перед коляской на колени. В его добрых глазах появились слезы, и старик расплакался, совсем как ребенок, но беззвучно. Только буря эмоций в глазах, от которой сердце сжимается от боли и у самой выступают слёзы на глазах.

– Папа, – прошептала, обнимая того, кто стал отцом за эти месяцы, и чувствуя его радость с привкусом тоски и боли.

– Вот бы Луиза видела тебя сейчас. Я бы все отдал, чтобы она сейчас была с нами, – прошептал мужчина, разом постарев на десяток лет. Он устало, будто бы нехотя, отпустил меня, нежно вытер слёзы с моих щек.

– Ну что ты? Не плачь! Это я старик расчувствовался, вспомнил прошлое и тот день, когда я впервые встретил твою мать. Она была прекрасна, а ты еще прекрасней. Не плачь, хорошо?

Он успокаивал меня словно ребенка, пока слезы не просохли, а Элла перестала тихо всхлипывать, склонив голову на плечо Курта.

– Серьёзно, почему мы плачем? – выдавила из себя улыбку. – Мы так на праздник Сью опоздаем, а нам нельзя опаздывать, я должна затмить именинницу как-никак.

Отец рассмеялся, мы собрались и пошли к машине. Ехали к громадному особняку герцога Атморского в тишине. Господин Карвалье сидел спереди с Куртом, а я Надин и Элла ютились на заднем сиденье. Стоило нам добраться до самого дорогого района столицы, сразу стало понятно, где праздник. К особняку выстроилась целая вереница из карет и парочки автомобилей, и все в меру воспитанности ждали своей очереди, чтобы добраться до украшенных белыми летами ворот. Весь небольшой сад перед особняком сиял от несметного количества газовых ламп его освещающих, но само великолепие представлял собой огромный, больше похожий на замок особняк, такой помпезный, что автора этого творения можно уличить в мании величия. Монументальные белые колонны на фасаде, широкие окна и красная дорожка, ведущая от самих ворот через парк к огромным дверям, сделанным из стекла и металла, напоминающего золото. Местное воплощение стиля «новых русских» из девяностых: дорого, богато и безвкусно. Да, в книге, что начиналась именно с этого помпезного праздника, все было не столь грандиозно.

Курт особыми манерами не отличался и банально объехал очередь. Машина остановилась перед самыми воротами, при этом заехав на ковер, безбожно его пачкая. Коляска даже по ковру с трудом ехала по дорожке, галька под ковром не особо хорошая почва для езды.

– Какой кошмар, нельзя было позволить подъехать к двери? – зло возмущался Курт, собираясь, взять меня на руки, но я не могла этого позволить. Сюда я должна явиться как королева, а не как беспомощная калека.

– Говорил я Лафаету, сделай нормальную подъездную дорожку, но он словно специально все делает наоборот, чтобы другим насолить, – сопел отец, ступая вслед за нами. Похоже, даже без каблуков ступать по такой зыбкой почве, пусть и накрытой ковром, то ещё удовольствие.

К счастью, ковёр кончился, зато появились ступеньки к двери, и я мысленно вспомнила весь свой богатый лексикон. Хорошо подарок Анри при мне и моя «лошадка» с разгона покорила это препятствие. Не успела я толком отпраздновать свою победу, как заметила дальше в прихожей возле кучи слуг принимающих подарки и толпы гостей саму изменницу. Персиковая фея, от которой сложно оторвать взгляд.

Вероятно, Арман доработал ее платье, или я недооценила красоту девушки. Она выглядит как Афродита, только что появившаяся из морской пены. Свежая, нежная, красивая будто ангел, но при этом сексуальная как нимфа. Неудивительно, что мужчина, целующий ей руку, так прикипел взглядом к ее декольте, что-то шепча кузине и наплевав на всякий этикет. Вот она заметила меня, самодовольно ухмыльнулась, так, словно я даже в подметки ей не гожусь и что-то сказала развратному попирателю этикета. Тот разогнулся, наконец, отпустив ее руку, и повернулся к нам. Так вот почему она так самодовольно улыбалась…

– Граф, что вы здесь делаете? – спросил отец за меня.

– Маркус, – еле слышно шепнула Надин, заметив помощника злодея, но не рискнув подойти к нему.

– Моя дипломатическая миссия закончилась раньше, и я… – что-то говорил Анри, не отрывая от меня взгляда. Все никак не могу понять, что за выражение на его лице… Вина, что ли?

Черный костюм, белая рубашка и персиковый галстук, словно в тон платью Сью – разоделся нынче граф. Сразу видно, так спешил, так спешил на день рождение дочери герцога, что даже письмо написать не времени не нашёл, а вот принарядиться успел. Главное его помощник своей девушке о том, что будет здесь, ещё вчера написал, а он мне не стал.

– Рин, ты пришла! – радостно взвизгнула Сью, выхватила из рук прислуги какую-то коробку и подбежала ко мне. Надин испуганно дернулась в сторону и как-то сама собой оказалась за спиной у Маркуса, меня же его начальник спасать от этой психопатки не стал.