– Как же тогда на свет появилась Сью? – спросила я тихо, так и не дождавшись от него продолжения и заметив, что он словно специально перестал смотреть на меня.

– Все из-за тебя, ты родилась и обаяла всех. Луиза и Лаура были от тебя без ума, – он улыбнулся по-доброму, но на меня по-прежнему не смотрел. – То, что у Саймона и сестры вскоре тоже появился ребенок, было закономерно. Пусть это событие и не принесло никому счастья.

Отец отставил бокал и уставился в пол.

– Лаура скончалась через несколько часов после родов, врачи сказали, что она много болела, но я думаю, она просто сдалась. Саймон потерял любимую женщину, но желанного наследника не приобрел. Почти все детство Сюзанны он даже видеть ее не мог, слишком они похожи.

Странно, на празднике у меня и мысли не возникло, что между Сью и ее отцом что-то не так. Мне казалось, он её безмерно балует, но, похоже, как говорится не все то золото, что блестит. Герцог замаливает грехи, упрямо не желая видеть, какова его дочь на самом деле, и отец занимается тем же. Все они погрязли в обязательствах перед ней и собственной вине.

– Мы хотели забрать Сюзанну к себе, но как только заикались об этом, Саймон зверел и не разрешал нам видеться с племянницей месяцами. Единственным человеком, с кем проводила все время Сью, была ее няня Августа. Она была ближе для Сюзанны, чем даже Луиза, хотя племяшка ее обожала. Затем случилась эта трагедия… Луизы не стало, а ты в первое время даже говорить не могла. Все мои мысли были заняты другим, я опять ошибся, забыл о маленькой племяннице, которую обещал защищать. Тогда, когда я ей был больше всего нужен, Сюзанна оказалась одна. Августа похитила ее и пыталась убить, сбросив в колодец, но в итоге погибла сама. Это сильно подкосило твою сестру. Саймон возил ее по врачам, но вспышки гнева не прекращались, она плохо реагировала на всех слуг. Мы боялись, что ее придётся изолировать, но все обошлось, когда появилась Элис, ее личная горничная.

– Та девушка с вечно уставшим видом? – переспросила я. Сама Сью никогда не называла ее по имени и даже не разговаривала с ней нормально.

– Саймон купил Элис для Сюзанны, ей она смогла доверять и с помощью курса лечения пришла в норму. На днях Элис пропала, возможно, погибла. Это случилось, когда на Ривьеру напали, так что нет надежды, что она вернется. Думаю, ее приступ случился из-за этого. Я знаю, что она поступила неправильно. Как и то, почему она не хотела говорить правду, что это она проткнула девушку. Я поговорил с Саймоном, он возобновит ее лечение и пока на время отправит ее обратно к тетке. Она вернется к своему дню рождения, и, я надеюсь, ты к этому моменту хотя бы попытаешься ее понять. Я хочу, чтобы вы как прежде дружили, и ничто между вами не стояло. Вы сестры, Рианна, и она нуждается в тебе, как и ты в ней.

Я насмешливо хмыкнула, но сама скисла, возможно, помощь мне все-таки понадобится. Нельзя загадывать наперед, слишком много зависит не от меня.

– Постарайся, прошу тебя, – прошептал отец, слегка сжав моё колено и затем поднялся. – Пойми ее и меня.

Я ничего не ответила, да и смотреть на него сейчас не хотелось, только один вопрос крутится в голове.

– Отец, что значит «купил Элис»? Здесь что продают рабов, все об этом знают и ничего не делают? – ошарашено произнесла, подняв на него глаза.

Он улыбнулся как-то грустно, нагнулся ко мне и погладил мою щеку.

– Как ты похожа на мать, – сказал он с грустью, – она всю свою жизнь боролась, чтобы тайный невольничий рынок прикрыли.

Я задрожала, поймав в его взгляде что-то пугающе знакомое, словно я уже такое видела. Вдруг мне стало тяжело дышать. Перед глазами появился образ Луизы, ее последние слова… Я изо всех сил держалась, чтобы отец не заметил мою паническую атаку, вжав руки в подлокотники и прикусив язык почти до крови.

– Но у нее ничего не получилось, и это свело ее в могилу, – отец отвернулся, в его голосе зазвенели стальные нотки отчаявшегося, почти безумного человека. – Они убили ее.

Мой лоб покрылся холодным потом, во рту пересохло, образы из памяти маленькой Рин удушали и пугали одновременно. Бледное лицо матери, какие-то кричащие страшные мужчины и взрыв, от которого в глазах стояли звезды.

– Совсем скоро, совсем скоро моя дорогая, они заплатят за то, что сделали с Луизой и тобой, – теплые губы отца коснулись моего виска, впервые даруя не успокоение, а ледяной ужас.

Слишком много решимости, слова уверенного в своей правоте человека, у которого, в отличие от меня, есть четкий план. Он знает, как действовать, у него есть масса возможностей воплотить свои замыслы в жизнь, но не замышляет ли он зло? Непонятно. Мне непонятно, а вот тело оно помнит, знает, что эти слова означают. Меня начинают пробивать судороги, перед глазами все расплывается.

Крики отца словно растворяются в другой реальности, а я оказываюсь в темноте, в спокойной мгле чужого воспоминания, и погружаюсь в прошлое прежней хозяйки этого тела.

Маленькое, теплое воспоминание малышки Рин, которое напомнило о том, чего у меня в детстве не было, но я о чём я так пламенно мечтала. На границе с Мостовым альянсом есть горячие источники, там температура воды всегда комфортная для купания, да ещё и считается полезной. Семья Карвалье часто ездила туда, но только до трагедии. В тот раз Луиза с дочерью тоже поехали, при этом взяли с собой и племянницу – Сюзанну с ее прислугой. Герцог отпустил дочь, потому что в который раз женился, и девочка ему мешала. Сью собиралась закатить скандал, как делала на каждую свадьбу отца в дурацких попытках сорвать ее. У нее так ни разу и не получилось, но она все равно не отказывалась от попыток обратить на себя внимание отца.

– Как жаль, я целый месяц прятала яйца в старом дубе в саду, чтобы подбросить их на свадьбу! Представляешь, как взбесилась бы Гронхильда? – Сью, маленький беловолосый ангелочек, улыбнулась, как настоящий бес, шепчась с кузиной тайком.

Гронхильда – помощница герцога, строгая пожилая леди, которую Сью очень недолюбливала. Хотя дочь герцога не любила всех, с кем отец проводил больше времени, чем с ней.

Мы сидели завернутые в полотенца за небольшим столом и приходили в себя после расслабляющих водных процедур. Безумно хотелось спать, но я только прикрывала маленькой ладошкой рот Сью, что зевала вместо меня. Дочь герцога часто забывала о манерах, и даже суровый взгляд ее няни Августы, что поехала в ту поездку с нами, не помогал Сью о них вспомнить. Няню Рианна откровенно боялась и совершенно не понимала, как ее ледяным взглядом ещё никого не прибило. Взгляд красивой, но строгой женщины, менялся исключительно при виде сутулого мальчишки, ее сына.

Мальчик почти не говорил, хотя был старше девочек на несколько лет. Сью часто бросала на мальчишку странные взгляды, но играть с ним не хотела, предпочитая компанию тети и кузины. Луиза пригласила Августу с ребенком, надеясь, что мальчику станет лучше, ибо вода здесь целебная. Леди Карвалье любила помогать людям, от всего сердца и абсолютно бескорыстно, может поэтому, так много восхищения она вызывала у меня и Сью. Та вообще готова была заглядывать ей в рот, что бы женщина ни говорила, слушалась только ее и никого больше.

– Как же я хочу, чтобы твоя мама стала и моей мамой тоже, – призналась как-то Сью, а я… то есть Рианна, не поняла. Она улыбнулась и сказала, что Сюзанна уже и так ее сестра, хоть и двоюродная. Больше кузины об этом не говорили, но взгляд младшей Лафает все больше наполнялся завистью и болью.

Вот и тогда, когда мы распаренные сидели вдвоем и ждали возращения Луизы и Августы, девочка, раз за разом, бросала на меня прищуренный взгляд.

– Рин, смотри, крыса! – внезапно завизжала Сью, и я в испуге спрыгнула со стула и отбежала подальше от того места куда она указывала.

– Что, где? – в испуге пискнула, а сестра вдруг рассмеялась звонко и красиво, так, как может только дочь герцога.