Вот теперь стало интересно.

Балид начал уклоняться, перекатываться в поисках лучшего маневра, делал подсечки, Фрол тоже перешёл на более размеренный темп, стал вести себя аккуратней, профессиональней.

Глядя на них, я испытывала эстетическое удовольствие, ну и возможно некоторый гормональный взрыв тоже имел место быть, хотя даже на них сейчас я не реагировала так же остро, как на Мирона. Но об этом я старалась не думать.

Теперь, когда накал эмоций немного спал, соперники стали обращаться к своей магии.

Вокруг Балида то и дело что-то загоралось, или в него летели огненные шары, один раз Фрол попытался создать огненное копье, но то ли ошибся в заклинания, то ли не хватило сил, но копье исчезло уже в воздухе, не долетев до нашего командира. Балид действовал хитрее. Он не бросал в соперника камни и не пытался засыпать идиота землёй, он замуровывал парня в земле, не позволяя тому сделать хоть шаг.

Бой закончился тем, что Фрол угодил в яму, вырытую за секунду до этого его противником, потерял равновесие и упал. В это время Балид придавил его к полу и, зафиксировав руки и ноги, начал проводить удушающий захват.

Один, два, три, четыре, пять.

Колокол!

Мы с Мироном запрыгнули на ринг и кинулись к Балиду обниматься. Он всегда говорил нам, что это его бесит, но никогда не отказывался обнять нас в ответ.

Вот такая странная дружба зарождалась между нами.

В тот момент, когда я обняла Балида, а Мирон отвлекся на окрик мастера, увидела, как в спину победителя летит нож. Отсутствие магии впервые так сильно меня подвело.

— Вниз! — шепчущим криком приказала оболдевшему Балиду, тот, скорее всего, на голых инстинктах выполнил приказ "мелкой", а вот моя собственная реакция впервые меня подвела, и я наклониться, в отличие от командира, не успела, как и уклониться. Нож попал в правую грудь.

Из меня будто весь воздух разом выбило. Из горла вырвался единственный не то крик, не то стон, а потом я начала оседать. Сзади меня кто-то подхватил. А я, как настоящий ребёнок, подумала, что наконец меня подхватили сильные руки. Вот бы это был папа.

А дальше темнота.

Мне снился дом, моя улица, мне снова одиннадцать лет, а совсем скоро будет двенадцать, я иду в школу, в руках учебник по истории России для пятого класса. Наконец выучила тему "отмена крепостного права". Сзади кто-то что-то крикнул, я обернулась и темнота.

Снова и снова я видела этот сон, проснуться не получалось, но больше, чем проснуться, мне хотелось понять, что же кричит мне голос.

Но темнота накрывала быстрей, чем маленькая девочка успевала обернуться.

— Нема, я знаю, что ты уже пришла в себя! Открывай свои бестыжие глаза, я тебя убивать буду!

— Меня Маша зовут. — Так надоели уже коверкать мое имя! Сначала я по глупости не своим именем представлялась, а эти потом во вкус вошли!

— Ой, да ты заговорила! — Балид, а это был именно он, вскинул руки в притворном удивлении, но я не поверила. Да, я может и младшая, но не самая глупая. Вижу, что он злится. Я бы тоже злилась. Наш командир так не любит выглядеть слабым. А тут его девчонка спасла. Ну извините. — Я тебе руки оторву! Ты хоть представляешь, какой мастер был злой, когда узнал, что тебя чуть не убили по моей вине?

— Ты-то тут при чем? — Я правда не поняла, к чему он это сказал, ведь не он же нож метнул сам в себя. — А кто, кстати, в тебя нож метать решил, уже нашли?

— Не кстати, но нашли. Питэр. Это младший из команды Фрола. Отомстил за командира. Его уже наказали. Он не будет участвовать в боях полгода, его заперли в местных камерах.

— Тут и такие есть…

Ну, а что я могла сказать? Мне говорить вообще тяжело, дышать тоже трудно. Больно. Но боль какая-то тупая, тяжелая. Как будто на груди человек сидит. Все сдавило и ни вдохнуть, ни выдохнуть.

— Ма-ша… Надо привыкнуть. Ты… Спасибо тебе. Но давай договоримся, ты не станешь больше спасать мне жизнь! Хорошо?

Я даже думать над его словами не стала. Глупости говорит. А сам умным прикидывается.

— Пожалуйста.

Стоит, ждет продолжения, а я жду, когда он скажет что-нибудь о моем состоянии.

— Это все? — Бровь заломил. Смешной такой. Почему-то сейчас я не боялась его. И не хотелось больше спрятаться от его взгляда. Как будто, пока без сознания была (надо уточнить, сколько я была без сознания), во мне что-то починилось, ну, то, что сломалось в первые недели моего почти рабства.

— Нет, не все. А сколько я без сознания была?

— Двое суток. То есть мое предложение — больше меня не спасать — ты не услышала?

— Так это предложение было? — Максимум удивления и глаза побольше! — А так на приказ было похоже. Сам сморозил глупость, а я тут с дырявой грудной клеткой лежи, подбирай слова для отказа.

— Ладно, об этом мы поговорим, когда ты поправишься.

— Если я поправлюсь, то драться не смогу.

— Ты всегда такая "остроумная"? В таком случае немой ты мне больше нравилась!

Не испугалась. Ну правда. Он такой забавный. И жутко милый. Особенно сейчас, когда я его небоюсь.

Маг земли — блондин. Голубые глаза больше не казались колкими льдинками, сейчас они напоминали весеннее небо. А вот кожа смуглая, настоящая "земляная". Это сочетание, как минимум, странное, а как максимум, темнит наш командир. Есть у него еще какая-то сила. Но это не мое дело.

— А как Мирон вчера провел бой?

Вспомнила, что бой проводится в любом случае.

— Он проиграл. Никакой концентрации. Было ощущение, что на ринге только его оболочка была, а сам он где-то в облаках витал. Но повреждений почти нет. Так, по мелочи. От мастера потом больше получил.

— Ладно, будут еще победы. А мне когда можно к тренировкам вернуться?

— Недельки через две. Сейчас тебе нужно много отдыхать. Так мастер приказал. Ладно, я пойду, сейчас тренировка будет. Вот тебе суп, Мирон варил. — Ну да, если бы суп мне варил Балид, то угроза отравления стала бы вполне себе такой нерадующей реальностью. — Отдыхай! До вечера!

— Удачной тренировки!

Парень вышел из нашей комнаты. Интересно, где тогда Мирон? Опять где-то блудит. Это в его духе.

Думать о том, что ребята и мастер за меня переживали было очень приятно. Все-так я часто ловила себя на мысли, что я к ним привязана больше, чем они ко мне. И это пугало. Ведь однажды нам придется встать на ринге друг против друга.

Мысли вяло сменяли друг друга и в конце концов я снова уснула.

— Мирон, а мы где? — я осмотрелась, в этом зале мы еще не были.

— Пожалуй, в твоей голове.

— Я сплю?

— Да.

Огорченно выдохнула, плечи опустились.

— Значит, это лишь фантазия?

— Нет, это реальность. Просто она в твоей голове.

— Не понимаю. — Правда не понимала. Как реальность может быть лишь в моей голове.

— Не переживай. Я рад, что ты наконец очнулась. — Одногруппник сидел на полу, я села напротив него.

— А почему ты проиграл бой? — Напарник даже не напрягся от вопроса, будто это его мало волновало. Хотя я знала, что это его мечта — стать профессиональным бойцом Кардаса.

— О, не переживай. Я еще успею взять реванш. Как твоя рана? Не сильно болит?

— Не сильно. Спасибо тебе.

— За что? Я ничего не сделал. — Красноволосый ангел улыбнулся как-то смущенно.

— За то, что переживал за меня.

— Нема, ты — чудо.

— Я — Маша.

— Я знаю. — Мой личный ангел улыбнулся и пропал, а я осталась сидеть в этом странном реальном зале в своей голове.

Две недели пролетели незаметно, мастер и ребята баловали меня подарками, всю работу по комнате взяли на себя, всячески за мной ухаживали — хотелось бы мне сказать именно так. Но нет! Мне дали отдохнуть один день, тот самый, когда я очнулась.

Вечером пришли ребята: Балид, который должен был дежурить, уснул прямо в душе, пока Мирон его тащил до кровати, пару раз стукнул об углы разных предметов, а тот даже не проснулся. Как же мастер его сегодня гонял… А Мирон, наоборот, выглядел расслабленным, спокойным, будто весь день спал, ну или просто отдыхал.