— Азиель? — тихо позвал император.

— Скажите, что я должна сделать? Я не знаю. У меня … у меня нет опыта в таких делах.

Император недоумевающе посмотрел на Дюэля.

— Госпожа Ринтар — девственница, Ваше величество, — глухо сказал премьер-министр и исчез в портале.

Император прикрыл дверь, подошел к столу, разливая по тонким бокалам шампанского. Один он вручил мне.

— Пей.

— Я не пью алкоголь.

— Теперь пьешь. Давай.

Под тяжелым его взглядом я поднесла бокал и сделала маленький глоток.

— До дна, Азиэль.

Страх и отчаяние забили вкус напитка, я испуганно выпила залпом и закашлялась. Император тотчас подхватил меня, усаживая на стул:

— Давай поговорим, Азиэль. Познакомимся поближе.

— Как скажете, Ваше величество, — тепло разлилось по телу, голова слегка закружилась.

Мне хотелось чтобы все уже случилось. Страх перед неизвестностью пугал больше, чем то, что должно произойти.

— Скажи, как ты попала в протокольный отдел?

— После колледжа пришло распределение. Меня вообще после приюта должны были направить в провинцию Каск, секретарем в местную администрацию, но одна из девушек вышла замуж и направили меня.

— Вот так просто?

— Я закончила колледж с отличием.

— Умница и красавица. Ты благодарила директора за назначение?

— Я соблюла все правила приличия, Ваше величество.

Голова шумела, мне казалось, что я взлетала. Император уже сидел на соседнем стуле, придвинув его вплотную. Его рука опиралась на спинку моего стула. Он протянул еще шампанское:

— Как именно? Расскажи мне, Азиэль.

— Я подарила ему трилогию по психологии магии. Он писал диссертацию по этой теме.

— И только?

— Да, Ваше величество.

— Пей, Аззи.

Еще пара глотков шампанского Император думал, задумчиво играя моими волосами, пропуская их сквозь пальцы. Когда он распустил их? Я сжалась и он заметил это.

— Как вы познакомились с Гаем?

— На выпускном. Он проводил после меня до комнаты, я жила на территории колледжа. Затем периодически мы встречались. Недавно он сделал предложение. Хотел с родителями познакомить, — я всхлипнула и жалобно посмотрела на императора, — это правда?

— Правда, Аззи. Пей.

Он долил шампанское, но я упрямо мотнула головой:

— Простите, Ваше величество, но…

— Пей, Аззи. Шампанское освобождает.

Ну да, коварное игристое сыграла надо мной злую шутку. Император задавал вопросы, подливал искрящий напиток. Я отвечала. Когда я забылась — не знаю. Последние вопросы доносились сквозь туман. Кажется, он спрашивал как я себя чувствую.

Очнулась я в своих апартаментах. Полностью одетая, я лежала поверх одеяла и прислушивалась к ощущением. Голова слегка кружилась, хотелось пить. Хорошо, что сегодня воскресенье. Я осторожно поднялась, в комнате никого не было, только на подоконнике лежал конверт. Медленно подошла и вскрыла письмо. “Притязаний больше нет”.

Я не поверила глазам. То есть меня не тронут? Император сжалился? Настроение тут же улучшилось, я быстро привела себя в порядок и поспешила на улицу. Завтракать решила в одном из кофеен столицы за пределами резиденции. Как же меня напугали вчерашние события, что сейчас простое письмо вскружило голову. Я шла по улицам, не замечая косых взглядов. Все хорошо, моя жизнь наладилась, только… Гай. Неужели правда? Я дернула плечом и решительно открыла дверь в небольшую кондитерскую.

— Что изволите? — криво улыбнулась за прилавком женщина в строгом платье темно-синего цвета.

— Шоколад и круассан ванильный, будьте добры.

— Сейчас вам принесут.

Холодная вежливость даже не насторожила меня. Я устроилась у окна, размышляя, как же быть с Гаем. Впрочем, если это правда, то думаю он сегодня не придет. Жаль, я купила его маме редкую поваренную книгу, он тогда сказал, что госпожа Трессель о ней мечтала. Сама я была равнодушна к готовке, знала все что необходимо хорошей домохозяйке, но не испытывала радость. Наверно, когда появится любимый человек, который станет мужем, я научусь получать удовольствие от домашнего хозяйства.

Мне принесли заказ, я тут же расплатилась. Изумительный напиток, густой и ароматный, отвлек от раздумий, я бросила взгляд в окно. На площади тесным кружком собрались мои подруги и их молодые люди. Гай тоже был там. Я поблагодарила хозяйку кондитерской и поспешила к друзьям. Что оттягивать, если можно сейчас все узнать.

Мое появление заметили. Молодые люди примолкли и следили за моим приближением.

— Добрый день, — меня насторожило отсутствием улыбок. Осуждение в глазах девушек, некая брезгливость, какие-то похабные взгляды юношей.

— Азиэль, это правда? — вместо приветствия спросила Патти.

— Что?

Вместо ответа она протянула мне газету. На первой полосе наш снимок с императором в саду. Тот самый момент, когда он целовал мне руку. Ракурс снимка был таков, что казалось, что мы одни среди цветов. Заголовок гласил, что у Его величества новая игрушка.

— Но вы же были при этом, — прошептала я, с мольбой смотря на подругу, — вы все были при разговоре с императором, ничего предосудительного не было.

— Только вечером ты не пришла. Наверно была очень занята, — хмыкнул Гай.

— Я ждала тебя как и договаривались около кинотеатра, но ты сам не пришел, — я смяла газету.

— А меня задержали и препроводили в участок. Я просил отца предупредить, но он не нашел тебя.

— За что тебя задержали? — с подозрением спросила его, осознавая, что кошмар не закончился. Он только начинается.

— Наверно, я мешал кому-то.

— Как ты могла, Аззи, — упрекнула Патти.

Что я могла ответить? Правду нельзя, врать не могла.

— Прости, Аззи, но мои родители против тебя.

Они уходили полной компанией, я даже увидела торжествующий взгляд Гая. Сил хватило вздернуть подбородок вверх, выкинуть газету в урну и вернуться в резиденцию. Остаток дня я проревела у себя.

За рабочую неделю я научилась гордо смотреть вперед и не прятать взгляд. В столовой отдела обедала одна, из чаепитий по утрам меня исключила, а на вечерние тоже не звали. Меня сторонились, за спиной шушукались. Император безмолвствовал, газеты упражнялись в остроумии. Пару раз я сталкивалась с императрицей. Ее величество внимательно изучала меня, когда я замирала склонив голову, затем небрежным жестом отпускала восвояси.

Спасала работа. У меня согласовывались три рабочих встречи, в них было множество накладок, документы, списки, регламенты менялись ежечасно, а мне приходилось все править. Напрягали только визиты к машинисткам. При моем появлении в зале стрекот резко смолкал, чтобы через секунду начаться с утроенной силой. Девушки не хотели брать работу от меня, но им приходилось. Рукописные тексты они брали с неохотно, двумя пальчиками, словно боялись подхватить заразу. В итоге я перестала снимать на работе перчатки.

Субботу и воскресенье я провела в магазинах, почти привыкнув к любопытно-брезгливым взглядам. Мой гардероб обогатился перчатками, шляпками с широкими полями и строгими платьями. Я не сумела отказаться от широких юбок, но все лифы были более чем скромного кроя. Воротники под горло, рукава не короче локтя. Я оставила всю зарплату и даже использовала небольшую сумму из отложенных денег.

Следующая неделя прошла в полном вакууме. Я уже привыкла к косым взглядам, все также гордо выпрямив спину шла через толпы сплетников.

А вот в пятницу выдержка дала сбой. Меня вызвал начальник Прачрит Дигуэль. Удивительный человек, замкнутый и молчаливый, альбинос. Он владел некоторыми зачатками магии, однако как говорили сплетники, был наполовину ирдархарцем, наполовину валаканцем, так что его умения были нестабильны. Начальник не любил яркий свет, поэтому в кабинете у него всегда был полумрак. Он прекрасно видел в темноте и иногда развлекал нас на собраниях, демонстрируя редкое умение.

— Да, господин Прачрит.