Дождавшись полуночи, Линкея тихонько спустилась в подвал Альтмара через потайной вход и застала мага за изучением заклинаний из потрёпанной книги.

– Моя принцесса! – хитро улыбнулся он и поклонился. – Я вас ждал.

– Я готова! – убедительно заявила Линкея, потерев руки. – А Лен не приходил?

– Нет! – Помотал головой Альтмар. – Я видел его у собачьего вольера во время ужина. Кажется, он собирался прокатиться ночью по округе.

– Что ж, мы с ним повздорили. Но всё равно я надеялась, что он придёт попрощаться. – Линкея по-настоящему обиделась. – Ладно, не будем ждать. Давайте приступать.

Краем глаза она заметила незнакомого ей пса у стены. Крупную белую гончую удерживала не цепь, а голубой луч, окруживший её шею. Собака не лаяла, а с какой-то странной грустью смотрела на Линкею и когтями передней лапы скребла по глиняному полу. На шее у пса прямо под ошейником из луча Линкея заприметила цепочку с небольшим медальоном. Обычно звери в Эйлинкеле не удостаивались чести носить такие украшения.

– Откуда он? – поинтересовалась принцесса.

– Ах, этот? – Махнул рукой Альтмар. – Капризный. Лен попросил усмирить его характер. Хочет взять его на следующую охоту.

Линкея грустно вздохнула. Она пропустит следующую охоту. А рядом с Леном будет её точная копия по имени Микаэла.

– Вы готовы, моя принцесса? – уточнил Альтмар.

– Да! Я готова!

Маг сделал пасы руками, поднял вверх скипетр и начал читать заклинание.

Подъехав к калитке, Микаэла увидела, что в доме миссис Смит нет света. Соседка наверняка спала. Тревожить её из-за корма было бы неприлично. Микаэла вошла во двор, подкатила велосипед к террасе и, взяв сумку и пакет с кормом, вошла в дом. Гостиная тускло освещалась жёлтой лампой. Проходя мимо, Микаэла увидела сидящую на диване маму. Она бесшумно утирала слёзы и курила. А бабушка размешивала в стакане с водой успокоительное. На столике перед диваном лежал очередной в спешке разорванный конверт и короткое письмо со штампом, печатью и важной подписью.

Микаэла молча прошла к лестнице и поднялась к себе. Она, в отличие от мамы, трезво оценивала жизнь и понимала, что чудес не бывает. Мама с бабушкой верили в обратное, потому не теряли надежду найти без вести пропавших родных.

Отложив сумку и пакет на стол, Микаэла скинула обувь и завалилась на кровать. Она даже не стала зажигать свет. Не потому что настолько утомилась, а потому что темнота помогала ей думать, не отвлекаясь. Микаэла никак не могла забыть выражение лица Рейнольда и боялась, что запомнила его надолго. Впервые в жизни она бросила парня, который по сути ни в чём перед ней не провинился. Хорошо, что у Микаэлы не было подруг, кроме Джоанны, иначе уже завтра все шушукались бы у неё за спиной, называя её стервой, а Рейнольда несчастным лапочкой.

Перевернувшись на бок, Микаэла взбила подушку и натянула на себя тонкое одеяло. День выдался тяжёлым. Микаэле следовало свыкнуться с новым статусом «Свободна» и признать себя последней мерзавкой в Уотерлу. Вытащив из кармана джинсов мобильник, она всё же написала короткое сообщение Джоанне, в нескольких словах сообщив, что порвала с Рейнольдом. Положив телефон у подушки, она закрыла глаза и со вздохом прошептала заученный с детства совет мамы:

– Отложи печали и заботы с вечера на утро, и с рассветными лучами всё разрешится.

Пожелав самой себе спокойной ночи, а на завтра сил и терпения, Микаэла принялась мысленно считать. Сама того не заметив, она довольно быстро уснула, а проснулась далеко не от звонка будильника. Её разбудила неясная встряска, похожая на землетрясение. Сильное землетрясение, которое почему-то утащило её кровать в неизвестном направлении, а саму Микаэлу приземлило на холодный, влажный пол в душном, тёмном помещении, где над ней склонился не кто иной как сам граф Дракула!

– Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё, да придёт Царствие Твоё, да будет воля Твоя и на земле, как на небе… – забормотала Микаэла, отползая от бледнолицего незнакомца, вперившего в неё свои тёмные глазища-воронки.

– Тише-тише. – Он поднял руки, и Микаэла застыла от ужаса.

Ей редко снились кошмары: не было для них предпосылок. Она ограждала себя от острых ощущений, мрачных фильмов, тяжёлой музыки, скандалов и прочего негатива. Но о графе Дракуле она знала. Впрочем, а кто о нём не знает? Тот, кто навис над Микаэлой, действительно напоминал ей небезызвестного вампира-легенду.

– Проснись… проснись… проснись, – шёпотом умоляла она себя, зажмурившись.

Закрывая и открывая глаза, Микаэла надеялась, что сон развеется, и она вновь вернётся в свою комнату.

– Микаэла…

«Он знает, как меня зовут!» – запаниковала она, ползя дальше.

– Ты не спишь. – Дракула выпрямился и, нахмурившись, стал выглядеть ещё мистичней.

– Вы похитили меня? – Микаэла затряслась. – Пожалуйста, не убивайте меня… И не превращайте в вампиршу… – Ей хотелось заплакать, но страх так сковал её горло, что с трудом получалось бессвязно лепетать. – Я грешная… Я смотрела «Горбатую гору». Не полностью… – зачем-то уточнила она. – Но я не хочу умирать. Да и вечная жизнь в облике ходячей мертвечины меня тоже не привлекает… Клянусь, я исправлюсь. Я буду ходить в церковь. В любую! В какую скажете. В католическую, православную, баптистскую… Если хотите, я даже стану сектанткой и буду вещать Слово Божье с утра до ночи, разносить журналы и книги по домам и офисам. Могу принять ислам… Буддизм… Всё, что угодно! Только не трогайте меня.

Дракула остолбенел. Его брови поползли вверх, а лицо вытянулось от недоумения. Микаэла вдруг осознала, что говорит не по-английски, но отлично понимает свою речь. Сбивчиво дыша, она огляделась и нос к носу столкнулась с мордой большой белой псины. Голубые глаза собаки были похожи на льдинки, а её недобрый оскал не предвещал ничего хорошего. Микаэла подскочила на ноги и забилась в угол помещения.

– Господи! – завизжала она. – Оборотня мне тоже не надо! Я не зоофилка! Кто у вас тут ещё? Эльфы, драконы, гоблины, орки?.. – Микаэла во все глаза уставилась на Дракулу. – А вы знали, что драконы не живородящие? Они откладывают яйца! А я не дракониха, так что не выйдет из нас истинной пары! – Лихорадочно осознав, что она несёт околесицу, Микаэла умолкла.

Прошло около минуты. Этого ей хватило, чтобы успокоиться и осмотреться. Просторное, но низкое помещение напоминало захламлённый склад или подвал. На полках у стен Микаэла увидела разного размера и вида склянки и горшочки. Кое-где висели и лежали мешочки, пучки сухих трав, серые косточки мелких животных. На большом столе дымилась чёрная свеча. Здесь пахло сыростью, а откуда-то из глубин всепоглощающей темноты неосвещаемой части помещения доносилось жуткое чавканье. Микаэла покосилась на пса и обратила внимание на искрящийся голубой луч вокруг его шеи. Собака перестала скалиться, но по-прежнему смотрела на Микаэлу так, словно вот-вот атакует.

– А у вас не найдётся водички? – наконец осипшим от потрясения голосом произнесла она, снова взглянув на Дракулу. – Желательно святой…

Бледнолицый тронулся с места, и Микаэла вжалась в стену. Без резких движений Дракула налил из кувшина воды и поднёс своей гостье. Остановившись на максимально предельном расстоянии, он протянул ей глиняный стакан.

– Меня зовут Альтмар, – представился Дракула.

– Да пофиг! – буркнула Микаэла, выхватила из его ледяной руки стакан и опустошила его несколькими жадными глотками. – Фу, мерзость! – Она поморщилась от болотистого привкуса. – В лягушку не обращусь?

– Н-нет. – Растерялся Дракула, беря стакан назад. – Микаэла, ты успокоилась? Мы можем поговорить?

Она вытянула вперёд шею и прошептала:

– О чём?

Дракула кашлянул:

– Обо всём.

– Я поняла! – Микаэла щёлкнула пальцами. – Это Рейнольд устроил? Решил отомстить мне? Нанял съёмочную группу местного телевидения, чтобы разыграть меня? Тут повсюду камеры?