Спрыгнув со своего вороного коня – чистокровного благородного аба1, принцесса дотянулась до ягодного куста, сорвала один мелкий плод и, оглядев его, положила в рот. Сладкий, слегка вяжущий сок, брызнув на язык, вызвал у принцессы улыбку. Развернувшись к конвою из сопровождающих её придворных шерлугов2, она облизнула губы и одобрительно огласила:

– Сугра3 созрела. В лес вернулась птица. Сезон охоты объявляю открытым!

Шерлуги разразились задорным боевым кличем, по королевскому указу непозволительным в мирное время. Принцесса вновь взобралась на аба, поправила за своей спиной лук и колчан со стрелами и воскликнула:

– Вперёд!

По команде шерлугов осёдланные животные рванули с места. Завязалась дикая охота: погоня, терпеливое выслеживание, лай гончих псов, крик напуганных птиц, визг спасающихся зверей. Торжествуя из-за каждой пойманной дичи, принцесса и её вооружённая свита безудержно мчались вглубь леса, оставляя за собой эхо громких голосов и шлейф из запаха лошадиного пота и взбудораженного лиственного перегноя.

Девственные леса Ценцарии4 всецело принадлежали Эйлинкелю5 ещё до объединения малых государств в единые королевства. Соседние державы владели морскими просторами, бескрайними полями и скалистыми горами с древними заснеженными вершинами. Так случилось, что во времена Великого Плача6 мировая экономика пришла в упадок. Спасая свои владения от нищеты, короли взяли за правило скреплять деловые отношения не только торговлей, но и родственными узами. У них даже выработался определённый порядок, который не обошёл стороной и принцессу Линкею. Ей надлежало выйти замуж за принца Халагрохильда7 Аланнарвальда – идеальную партию для тихони, чьи развлечения ограничиваются чаепитием в саду, примеркой нового платья и вышиванием полотенец в окружении лин8. Умный, своенравный, честолюбивый Аланнарвальд – достойный наследник трона и перспективное будущее для обоих королевств. Будь у Линкеи мама, она задала бы той вопрос: «А как же любовь?». На что королева ответила бы: «Стерпится – слюбится». Есть вещи, остающиеся неизменными вечно.

Мех и мясо дичи, дерево, орехи, смола, масло и лекарственные травы были основным достоянием Эйлинкеля. Это делало королевство одним из самых богатых в Ценцарии. Так что претендентов на вакантное место жениха у Линкеи хватало. По мнению отца, принц Аланнарвальд был наиболее подходящим вариантом. Наверное, король руководствовался своей симпатией к образцовому воспитанию молодого наследника трона. Линкее же он казался перфекционистом до скрипа зубов. Безупречные манеры, отточенная речь, безграничное терпение, преданность своему делу: всё это – Аланнарвальд. Без изъянов в поведении и во внешности. Голубоглазый, русоволосый, статный красавец. Всегда одет с иголочки, до блеска выбрит и надушен. Всякий раз слыша о нём, Линкея демонстративно зевала, тем самым выражая свою смертную скуку по отношению к принцу. К её сожалению, решение отца было твёрдым: свадьба должна состояться вскоре после окончания посевных работ на полях Халагрохильда. А пока Линкея довольствовалась остатками свободы.

Поздняя весна в Эйлинкеле, отличившаяся в последнее десятилетие, проявлялась не только в залежавшихся снежных покровах, но и в многообразии меховых пальто, без которых люди зябли бы от сырого холода. В особенности те, кто днями стоял за рыночными прилавками или станками. Не мёрзли лесорубы, добыватели и плотники. А охотники тем более! Линкея скинула с себя шубку, едва настигла первую добычу. Она даже вспотела от азарта.

Набивая свежими, тёплыми тушками клетки из гнущихся прутьев прибрежных кустарниковых деревьев, из которых обычно плели корзины, сундуки, коробы и мебель, шерлуги ликовали. Давно им хотелось выпустить пар, скопившийся за долгие месяцы морозной зимы. Не день, а праздник! Попутно удалось запастись сугрой – вкуснейшей начинкой для пышных пирогов и лекарством от простуды.

К полудню, когда птицы и звери затаились, а усталость победила, охотники собрались на старом месте для привалов и развели костёр. Пока в подвешенном над огнём котелке варилось сочное мясо, натёртое лесными пряностями, шерлуги делились анекдотами и случаями из жизни и службы. Поднимая наполненные хмельным фляжки из драгоценного рога северного брала9, они воздавали хвалу богиням Мира и Достатка Ценцарии. Пили шерлуги мало. Они не забывали об ответственности за Линкею, которая поглаживая толстую шею своего аба, с ладони кормила его сугрой и тихо посмеивалась, если какая-то история того стоила.

Первая корчага с готовым мясом в горячем бульоне была подана вызвавшемуся повару. Попробовав походное блюдо, он хмыкнул и присвистнул. Только потом шерлуги зашумели и загремели чашками, в нетерпении набить животы. Один из них встал со своего места, убрал в ножны на поясе меч, которым он затачивал стрелы, и подошёл к костру. Получив наполненную корчагу, он направился к принцессе.

– А я всё гадала, долго ещё ты будешь дуться или нет? – Линкея встретила его тёплой улыбкой. Вместо того чтобы взять еду, она подтянулась на носках и провела пальцами по его длинным светлым волосам, сбившимся во время охоты в небрежные патлы. – Ничего не скажешь?

– А что тут скажешь? – буркнул он, исподлобья косясь на принцессу. Его раскосые голубые глаза потемнели и стали похожими на шторм. – Скоро твоя свадьба. Поздравляю.

«Грубиян!» – подумала Линкея, продолжая пальцами расчёсывать его волосы.

– Снова колючий, – подметила она, игривым взглядом пройдясь по его небритому лицу. – Я не о щетине, – тут же поправилась Линкея, вплотную приблизившись к блондину. – Лен, ты же знаешь, в каком я положении. Я три года оттягивала эту свадьбу. Думаешь, я хочу всю жизнь провести рядом с этим напыщенным сухарём? Это отцовское решение.

– Давай расскажем ему о нас, – попросил Лен, оттаивая.

– Лен! – тяжело вздохнула Линкея, повернувшись к нему боком и потупив взор под ноги. – Родственные узы должны положительно влиять на укрепление внешней политики. Не забывай, я единственная наследница. У меня от рождения нет выбора. Объединение Эйлинкеля с Халагрохильдом даст нашим королевствам гарантию мира и достатка, о которых все мы молимся. Мой отказ повлечёт за собой чреватые последствия. Договор утратит силу, и Эйлинкель станет страной-изгоем. Вы с Йеном как племянники моего отца получите в наследство восточную область королевства, как только женитесь. Но не на мне. – Она снова посмотрела на кузена. – Я люблю тебя, Лен. Будь моя воля, я сбежала бы с тобой подальше ото всех. Особенно от Аланнарвальда, – добавила она, поморщившись.

– А от Йена? – Этот вопрос прозвучал с ноткой откровенной ревности.

Лен был старше Линкеи на восемь лет, а Йен на два года младше неё. Но зачастую Йен проявлял гораздо больше ума и самообладания, чем Лен. Младшему кузену недавно исполнилось восемнадцать, и их с Линкеей флирт перестал казаться Лену по-прежнему безобидным. Взрослея на глазах, брат превращался в серьёзного конкурента дел сердечных. А Линкея не отказывалась от его романтичных ухаживаний.

– Не бесись, – кокетливо улыбнулась Линкея и взяла Лена за его свободную крепкую руку. – Лучше иди сюда.

Она забрала обед, отставила его на гладкую поверхность давнишнего пня и потянула кузена подальше от посторонних глаз. Едва они исчезли из вида шерлугов, как Линкея прильнула к Лену и, вновь подтянувшись на носках, коснулась своими губами его плотно сжатого рта. Мгновенье кузен не шевелился, точно истукан. Всё же Линкея обладала ключиком к его сердцу.