– Аланнарвальд не встанет между нами, – прошептала она, плотнее прижимаясь к Лену. – Кто сказал, что после свадьбы мне запрещено видеться с кузенами?

Лен смягчился. Положил ладони на тонкую девичью талию, спрятанную под шерстяной туникой, и горячо ответил на поцелуй.

– Повтори, – пылко попросил он, не прекращая целовать желанные губы.

– Что? – Линкея чуть отстранилась, повиснув в объятиях широкоплечего кузена, и похлопала длинными ресницами.

– Что любишь.

– Я же сказала. Люблю.

– Слишком посредственно. Как всегда. – Лен опять разозлился. – Йену ты говоришь так же?

Не успела Линкея ответить, что ей надоело выслушивать недовольства кузена, как у её головы со свойственным свистом пролетела стрела. Она вонзилась в растущее позади принцессы дерево, едва не задев её висок. Лен инстинктивно вынул меч из ножен и закрыл Линкею собой от невидимого врага.

– Снова, – сбивчиво задышав от нахлынувшего ужаса, произнесла она, с опаской глядя на стрелу.

– Не отходи! – в приказном тоне рявкнул рассерженный Лен.

Он осторожно осмотрелся. Вокруг было тихо. Не отпуская Линкею, Лен рывком извлёк стрелу из упругого ствола. Никаких отличительных знаков на ней не обнаружилось, а судя по отсутствию хвостовика, её либо метали рукой, либо с помощью магического энергетического луча.

Линкея и Лен испытующе взглянули друг на друга. Покушения на принцессу начались вскоре после того, как на реках тронулся первый лёд. Неизвестный злодей действовал осмотрительно, не оставлял следов, исчезал мгновенно. Он менял способы нападения, но совершал их при свидетелях. То есть Линкею всегда кто-то мог защитить, отчего мотивы недоброжелателя выглядели нелогичными и странными. То, что поначалу казалось чьей-то злой шуткой, постепенно стало пугать. Линкею словно предупреждали. Оставалось понять – о чём? О покушениях она рассказала только Лену и придворному советнику-магу Альтмару. Было бы благоразумно оповестить отца, но Линкея в силу своего строптивого характера хотела сама во всём разобраться. Она запретила Лену и Альтмару докладывать об этом королю, якобы беспокоясь о его здоровье.

– Пора положить этому конец! – взбрыкнулся Лен.

– Нет! – запротестовала Линкея, дёрнув его за руку. – Отцу придётся ввести военное положение, что усложнит визит короля Яруэля и королевы Эллиады! – Нежность принцессы вмиг обратилась в суровость.

– Прекрасный повод повременить со свадьбой.

– И заставить другие королевства усомниться в безопасности Эйлинкеля! Мы найдём неприятеля без ненужной шумихи! – Линкея отняла у Лена стрелу и, обойдя его, зашагала к лагерю.

Скомандовав возвращаться, она отвязала своего аба от дерева и дала ему ещё горсть сугры. Послушное животное благодарно кивнуло. Линкея чмокнула его в морду и вскарабкалась на его спину. Дождавшись шерлугов, она приказала отправляться домой.

Вконец разозлившийся Лен не проронил ни единого слова за весь обратный путь, а подъезжая к крепостным стенам, заявил, что у него есть нерешённые дела, не терпящие отлагательства. Линкею это нисколько не задело. К дерзости кузена она привыкла с детства.

Отослав аба в конюшню, Линкея направилась не в донжон, а в подвал, занятый Альтмаром. Здесь он практиковал магию. В основном, маг занимался варкой целебных эликсиров, растиранием трав в порошки, изготовлением защитных оберегов, чтением заклинаний над костями и трупами мелких грызунов и земноводных. Он не позволял посторонним вторгаться на эту колдовскую территорию, стращая жуткими проклятьями. Но Линкея скептически относилась к способностям Альтмара, уверенная, что он попросту шарлатан, нашедший прикормленное место. Тинлуги10 верили магу и были готовы отдать последнюю краюху хлеба ради нашёптывания заклинания на зачатие сына, хороший удой скота, или за настойку от несварения. А при дворе Альтмар занимал ещё и место королевского советника, что делало его едва ли не самым значимым жителем Эйлинкеля.

Швырнув стрелу прямо на дымящиеся на столе травы, Линкея отмахнулась от едкого облака и взглянула в бледное лицо худого Альтмара. Для должного эффекта загадочного могущества ему было мало природой подаренного длинного крючковатого носа, густых сросшихся бровей над глубокими тёмными глазами и тонкой полоски синюшных губ. Маг зализывал назад с возрастом поредевшие, разбавленные сединой волосы, носил исключительно чёрную мантию в пол и следил за остротой ногтей на своих кривых, тонких пальцах.

Замерев, он опустил невозмутимый взгляд на стрелу и монотонно произнёс:

– Неудачная охота, моя принцесса?

Скрестив руки, Линкея озадаченно приподняла одну бровь. Из тёмного угла помещения робко вышел невысокий толстячок с булкой в руках. В его редкой короткой бородке застряли крошки, а щёки вымазались фиолетовыми пятнами от сока сугры. Надкусив булку, он немного пожевал и хрипло спросил:

– Это что, кровь? – Он обратил внимание на засохшие капли на светло-коричневых брюках принцессы и пошатнулся. – Отец, там кровь.

Альтмар покосился на сына и ответил:

– Цыц, Нолан.

Тот едва не потерял сознание, но нашёл в себе силы дотянуться до куска вяленого мяса на столе. Конечно, всем своим умирающим видом Нолан демонстрировал крайне ранимую психику, однако его упитанное тело больше жаждало еды, чем обморока. Этот неповоротливый детина был чуть старше Линкеи, а по умственным способностям едва преуспевал больше безграмотного дикаря.

– На меня опять покушались, – сообщила принцесса, стараясь не зацикливаться на громком чавканье Нолана. – Я склоняюсь к применению врагом магии.

Альтмар плавно взмахнул ладонью, поднял стрелу и поднёс её к глазам. Осмотрев, понюхав, погрызя и в итоге сломав её пополам, он констатировал:

– Да, чувствуется неумелое обращение с магией. Вернее, с её крупицей.

– Вы единственный лавочник, промышляющий волшебной пыльцой в Эйлинкеле! – Линкея указала на него пальцем. – Напрягите же мозг! Кто мог это сделать? И почему?

– Я добросовестно отношусь к раздаче магических атрибутов, моя принцесса. Клянусь богинями Мира и Достатка Ценцарии, никто не просил у меня подобного колдовского заклинания.

Линкея всё отдала бы, чтобы поверить Альтмару. Осуждающе поглядев на Нолана, продолжающего раздражительно причмокивать у самого её уха, она в повелительной манере фыркнула ему:

– Брысь!

Нолан издал звук, похожий на жалобное кошачье мяуканье, и скрылся в темноте угла, откуда в следующее мгновенье донёсся хруст орехов.

– Это началось сразу после объявления моей скорой свадьбы с Аланнарвальдом, – напомнила Линкея. – Скажите, советник, это Лен? Он хочет расторгнуть договор и попросил вашей помощи?

– Нет, дитя моё! – положа руку на сердце, воскликнул Альтмар. – Ваш кузен, напротив, очень тревожится из-за покушений.

– Что ж, – вздохнула она, слегка разочаровавшись в ошибочной догадке, – значит, меня могут убить. Вероятно, это случится до свадьбы.

Нолан хрюкнул, что могло означать всё что угодно от сочувствия до усмешки. Линкея не стала делать ему замечание. Это то же самое, что ругать ребёнка за оплошность, совершая которую, он понятия не имеет, насколько это плохо.

– Принцесса, – ласково обратился к ней Альтмар и, обойдя стол, взял её за руки. Его ледяные пальцы буквально вцепились в её запястья. – Я долго думал, как лучше уберечь вас от неизвестного нам врага. Есть только два выхода: рассказать вашему отцу – нашему почтенному королю, или…

– Или? – переспросила Линкея, уловив заминку.

– Подменить вас.

– Что? – Она нахмурилась, не понимая, о чём речь.

– Вселенная – это сгусток энергии хаоса, разделённый на множество отдельно существующих миров. В некоторых живут такие же люди, как мы. Точь-в-точь. Наверняка где-нибудь сыщется ваш двойник. У меня душа не на месте, пока вы в опасности. Я не могу позволить моей принцессе погибнуть. Но могу на время поменять вас местами с той девицей, что окажется вашей точной копией. Мы с Леном и Ноланом, – Альтмар сделал упор на имя своего недалёкого сына, звучно глотающего воду, – разыщем недруга.