– Ты прав, – нехотя согласилась она.

– Но могу я в последний раз поцеловать тебя?

– Йен…

– Ты же сама говорила, что я целуюсь лучше Лена.

Линкею бросило в жар. Вот это точно было лишним! Чего и следовало ожидать, Лен вихрем выскочил из гардеробной и возмущённо посмотрел на Линкею и брата.

– Что?!

Йен ничуть не смутился. Отпустив руку кузины, он встал с дивана и коварно улыбнулся Лену.

– Ты это говорила?! Он целуется лучше меня?! – продолжал злиться тот.

– Запахни рубашку. – В тоне Йена послышалась усмешка.

Линкея глубоко вздохнула и, поднявшись, указала кузенам на дверь:

– Убирайтесь! Оба!

Йен откланялся и, обойдя брата, покинул комнату. Лен же остался получить ответ. Линкея, скрестив руки на груди, исподлобья покосилась на кузена. Лен привык своевольничать и считать себя единственным достойным руки и сердца Линкеи. Он ни разу не задумывался, что не может быть идеальным во всём, а она, чтобы лишний раз не приводить его в бешенство, иногда преувеличивала его достоинства и преуменьшала недостатки.

– Уходи, – повторила Линкея.

Запахнув рубашку, Лен сделал шаг назад и, не сказав больше ни слова, отправился вслед за братом. Принцесса, отвернувшись к террасе, надула губки и обиженно пробубнила:

– Хорошо, что у меня будет месяц на отдых от этих ухажёров!

Побагровев от злости, Лен пересёк коридор, спустился на первый этаж, выскочил из замка и обогнул двор. В приступе гнева он старался держаться подальше от тех, кого мог ненароком обидеть: был научен горьким опытом. Обойдя конюшню, Лен остановился у собачьего вольера. Учуяв родной запах, троица гончих тут же, навострив уши, подбежала к решётке. Лен просунул руку меж прутьев и погладил каждую собаку за ухом. Его отпустило. Больше не хотелось разбить лицо Йену и насильно увезти Линкею подальше от Эйлинкеля.

В королевстве быстро воцарились сумерки. Похолодало. Но Лен упрямо не возвращался в замок. Найдя в хозяйственной пристройке масляную лампу, он зажёг её и, бросив ветошь на глиняную плитку у вольера, сел. Прижавшись плечом к решётке, Лен неутомимо прокручивал в голове последние события. Сомнений в том, что враг Линкеи противостоял её союзу с Аланнарвальдом, не оставалось. Ведь покушения начались сразу после объявления скорой свадьбы королём Стефанусом. Либо кто-то жаждал войны, либо у Линкеи был тайный поклонник, о котором Лен ни сном, ни духом. Принцесса хоть и сводила с ума почти всех холостяков королевства, у них не было повода ревновать её. Даже по той причине, что она не имела с ними никаких романтических отношений.

Лен влюбился в кузину, едва она расцвела. Но терпеливо дождался её совершеннолетия и признался в своих чувствах в качестве подарка на торжестве в честь её восемнадцатого дня рождения. Тогда всё и произошло. Линкея ответила взаимностью, отдала Лену свою невинность и с тех пор была ему верна. Ну или почти верна, если не считать Йена – мастера поцелуев.

Лен рыкнул и кулаком ударил по плитке. Одна из собак тихо заскулила, будто ободряя хозяина.

Он надеялся, что король Стефанус и король Яруэль передумают насчёт свадьбы своих детей, и жил этой надеждой. А теперь ему придётся отдать Линкею Аланнарвальду. Сопротивление – эгоизм с его стороны. Король Стефанус прав: надо думать о жителях королевства. Они могут пострадать. Пусть король Яруэль не пойдёт на Эйлинкель войной, но держава станет изгоем и наживёт неприятелей, желающих заполучить богатые земли.

– Лен, – шипяще просипел подкравшийся к нему Альтмар. – Так и думал, что ты здесь, раз не пришёл к ужину.

– Чего тебе? – фыркнул ему Лен.

– Надо поговорить.

– Завтра поговорим.

– Нет. Нам надо поговорить до подмены Линкеи и девушки из другого мира, – вполголоса сказал маг, озираясь по сторонам. – Идём в мою мастерскую.

Лену совсем не понравилась загадочность в голосе Альтмара. Он ненавидел сюрпризы, но дело касалось Линкеи, значит, лучше послушать мага и последовать за ним. Лен попрощался с собаками, погасил лампу и отправился в магическую мастерскую, где, как обычно, чавкал Нолан, сидя в тёмном углу и наворачивая пироги с сугрой.

Альтмар остановился у своего стола и повернулся к Лену. Тот едва не столкнулся с ним, и ему пришлось сделать шаг назад.

– Я всё подготовил, – начал Альтмар, беря со стола разукрашенную разными цветами палку. – Этот скипетр откроет межмировой портал. Ой… – Он отдёрнул палец от атрибута и присосался к нему губами. – Заноза.

Лен закатил глаза и молча расставил руки в бока.

– Совсем скоро, – продолжил маг, тряся раненой рукой, – нашу принцессу заменит Микаэла. И мы с тобой должны убедить её отказать Аланнарвальду.

– Что? – в недоумении спросил Лен.

– Неужели ты думал, что кто-то действительно покушается на Линкею? – искренне поразился Альтмар. – Столько попыток и все неудачные!

– То есть это твоих рук дело?!

– Лен, я старался ради вас! Я люблю вас как родных и не могу сложа руки наблюдать, как какой-то принц Халагрохильда разлучает вас…

Лен, нахмурившись и сжав кулаки, двинулся на Альтмара. Тот попятился назад.

– Лен, Лен, выслушай меня, – запищал он, обходя свой рабочий стол. – Я не причинил вреда принцессе! Я лишь немного напугал её. Но она настырная и всё равно согласилась на эту глупую свадьбу. Я не знал, как ещё помочь вам. Нашёл ту девушку… Микаэлу… И решил, что она поможет мне… то есть нам… Да, нам с тобой… всё организовать…

Лен схватил мага за грудки и приподнял над полом.

– Не о нас ты печёшься, а о себе, шакал, – сквозь зубы процедил он. – Как только Аланнарвальд станет королём Эйлинкеля, он вышвырнет тебя из замка. Сейчас тебе поклоняется всё королевство, а потом ты станешь шутом на площади!

– Лен, отпусти, пожалуйста, – завыл Альтмар, задрожав от страха. – Это твой единственный шанс заполучить Линкею и быть счастливым. Неужели ты хочешь, чтобы Аланнарвальд согревал её по ночам, целовал, ласкал, шептал ей нежности? Ты же сгоришь от ревности!

– Ты прав! – Кивнул Лен. – Я сгорю от ревности. – Он поставил Альтмара на ноги и грубо поправил ворот его мантии. – Но лучше сгорю я один, чем всё королевство поглотит огонь войны. – Развернувшись, Лен зашагал к выходу. – Уничтожь свою палку-открывалку. Подмена отменяется. Я сейчас же обо всём расскажу Линкее…

Вмиг Лена парализовало. Он замер, и что-то невероятно тяжёлое начало тянуть его к полу.

– Зря ты так, Лен! – Альтмар встал перед ним, держа одну ладонь открытой. Из неё струился синий луч, змеёй опоясывающий шею Лена. – Лучше бы ты согласился. Потому что я не позволю помешать мне.

Поперхнувшийся Нолан закашлялся. Альтмар замолчал, чтобы дождаться, пока сын успокоится. Однако тот кашлял взахлёб с сопутствующим хрюканьем и ещё какими-то очень подозрительными звуками. Альтмар не выдержал и рявкнул:

– Выпей воды, болван!

С каждым мгновеньем Лену становилось всё труднее дышать. Он опустился на колени, потом на четвереньки и ощутил, как неведомая сила ломает его кости изнутри.

– Я… Нет, ты… – Альтмар сбился с мысли и теперь не мог собраться для продолжения своей громкой речи. – В общем, этой свадьбы не будет! – Он взмахнул рукой, и луч, вырвавшись из его ладони, припечатался к стене. – Отлично.

Нолан, выползший из тёмного угла, отдышался и полюбопытствовал:

– И как теперь ты заставишь Микаэлу отказать Аланнарвальду?

Альтмар почесал нос, высморкался в край мантии и, повертев в руке жезл, задумчиво протянул:

– Есть одна идея…

Отсутствие Лена на семейных трапезах никого не удивляло. Он часто пропускал завтраки, а ещё чаще ужины. Королю было достаточно недовольного лица Линкеи и молчаливости Йена, чтобы догадаться – дети поссорились.

Пожелав всем спокойной ночи, Линкея поднялась к себе, переоделась в охотничьи штаны и тунику, посчитав, что в этом одеянии будет намного комфортнее в другом мире, где она может столкнуться с неприятностями, требующими ловкости и скорости. Платье с пышными юбками в пол и неудобные туфли на каблуках лишь затруднят его движения.