— По суши?.. — растерялась Алекса. — Как это? Ты собираешься плыть по земле?

— Что в этом такого? — улыбнулась Ингрид.

— Это невозможно! — вскочила с места Алекса.

Конунг расхохотался и никак не мог унять смех.

— У нас есть порох, Алекса, — пояснила Ингрид. — Много пороха. План отца в том, чтобы заставить ледники плавиться.

— О нас уже известно даже крысам в домах деревенщин, — сказал Бьорн, уняв хохот. — Две армии, что идут с запада и юга, сплавляются по реке Тхеок. Думаю, твой враг тоже это знает. А что если у нас будет не две армии, а три?

— Все равно не понимаю, — пожала плечами Алекса.

Бьорн схватил её за руку и усадил к себе на колени. Хоть Предвестница немного протестовала, он не собирался отпускать свою добычу. Краем глаза это заметил Костин, услышавший громкий смех. Языка северных кланов он не знал, а может, делал вид. В любом случае конунг заговорил вполголоса.

— Мы разделим наши армии, Алекса, — сказал он. — Тысяча моих лучших воинов пойдет вдоль берега, когда ударит мороз и река покроется толщей льда. Вторая группа из сотни человек будет идти по другому берегу и разведывать обстановку. Но идти они будут не с пустыми руками. Мы построим телеги, которые под отказ загрузим бочками с порохом.

— Так они будут расчищать нам проход, — добавила шепотом Ингрид. — Лед не успеет встать на реке, поэтому лодки будут идти вперед. Мы замедлим ход, ведь взрывы и пожары увидит каждая собака. Но раз уж у нас есть отвлекающий манёвр в размере тысячного войска, любой враг решит, что это основные силы. Они возьмут основной огонь на себя в случае необходимости и будут отступать на запад, где у нас есть армия генерала Маршалла. Отец считает, что от них прока все равно нет, поэтому будут помогать нам таким образом.

— Придется замедлиться, — продолжал Бьорн. — Сильно замедлиться. Но дальше нам все равно не пройти по суше. Нужны лодки. Только так мы сможем добраться до твоей твердыни.

— Хороший план, — улыбнулась Алекса. — Мне нравится.

Бьорн похлопал её по мокрой спине и прижал к себе. Алекса попыталась вырваться, потому что почувствовала похотливые руки конунга, которыми он впился в ягодицы.

— Твоя очередь, женщина, — сказал он. — Ты ведь нам доверяешь?

— Доверяю, конечно, — кивнула она. — А теперь отпусти меня.

— Мы с отцом хотим знать, что ты скрываешь, — Ингрид зачем-то вытащила из-за пазухи острый нож. — Наша армия хорошо заработала во время этого набега. Я тебе не доверяла, однако ты нас озолотила. И все же остаются нерешенные вопросы. Краденого золота и похищенных женщин у нас в избытке. Мы хоть сейчас можем вернуться на корабли и отплыть домой.

— Ты ведь это не серьезно? — нахмурилась Алекса. — Если вы уедете сейчас, кто мне поможет? К тому же все знают, как быстро северяне тратят своё золото. Последние месяцы мы только и грабили, но твой отец как-то ухитрился задолжать Костину пять тысяч рупий.

— Не о деньгах речь, женщина, — проговорил Бьорн. — Я пошел за тобой, потому что ты поклялась достать нам деньги, выпивку и самых красивых женщин. Задача выполнена. А ещё ты обещала делиться с нами всем, что происходит вокруг. Вчера к тебе подошли два человека мужа, ты с ними поговорила, а нам ничего не сказала.

— Если продолжишь скрывать информацию, мы уедем, — сказал Ингрид. — Я заберу с собой Мину, но сначала сниму с тебя несколько кусков кожи, чтобы ты навсегда запомнила этот урок.

Поглядев на нож, Предвестница одернулась в сторону, вскочила на ноги и отстранилась от конунга. Лодка немного покачнулась из стороны в сторону.

— Хотите знать, в чем дело? — спросила она, скрестив руки на груди. — Это касается Малых земель. Но раз уж вы так вежливо настаиваете, я поделюсь информацией. Помните ту телегу, на которой привезли мою дочь? Это была не Офелия.

Дочь с отцом удивлено переглянулись.

— Кто-то покушался на мою девочку, — продолжала Алекса. — Я скрыла эту информацию, потому что никому не доверяю.

— Даже нам? — нахмурился Бьорн.

— А сам как думаешь, здоровяк?! Я должна доверить свою жизнь людям, которые мне угрожают? Тем, кто продал меня в рабство девять лет назад? Или я должна довериться Флоки, человеку, который насилует и вешает маленьких девочек? Это моя война. Вы здесь только для того, чтобы разбогатеть.

— Как же, — сплюнула Ингрид. — Мы увязли в этой грязи по уши. Если не заметила или забыла, я была очень близка с Офелией. Она мне как младшая сестра. И мне больно, когда ты так говоришь. Что ты ещё от нас скрыла?

Алекса тяжело вздохнула, понимая, что пока муж в отлучке, может доверять только этим двум. К тому же есть ещё один вопрос, который она не сможет решить в одиночку.

— Вчера я узнала, что моего брата и его жену убили, — нехотя призналась она. — У них впереди была прекрасная жизнь, а тут пришла я и все испортила. Король скрыл следы убийства, сжег их дом, а на Офелию открылась охота. Не знаю всех деталей, но, как мне кажется, Леонид Гордон решил взять все в свои руки. Когда мы захватим королевство, убьем Ивара и уничтожим основную армию Шарджа, он добьет остатки того, что от нас останется. Разумеется, вы со своей армией можете уплыть, потому что это только моя война. Я не хочу вас впутывать.

— Ошибаешься! — заявила Ингрид. — Мы прибыли сюда ради золота, женщин и наживы. Мы подыхаем на твоей войне ради богатств. И кем мы будем, если после всего пережитого уедем, оставив тебя на растерзание неприятелям?

— Офелия и моя дочь тоже, Алекса, — сказал Бьорн. — Она была частью нашей семьи недолго, но я голыми руками вырву хребет любому, кто посмел обидеть эту чудесную девочку.

«План сработал! — скрывая улыбку, подумала Алекса. — Не ожидала, что все случиться так скоро. Эти северяне крадут все, что неправильно лежит. Насилуют всех, кого встретят на пути. И чести им не отнять. Жалко конечно, что пришлось приписать сюда Офелию, но только так я могла заручиться поддержкой этих варваров, чтобы разложить Тарлатан на камни. Держись, Леонид Гордон. Когда Ивар Остин сдохнет, я приду за твоей головой!».

— Раз вы все знаете, — промолвила она вслух, — у меня есть просьба.

— Чего ты хочешь? — спросила Ингрид.

— В дне пути отсюда есть деревня, — покосившись на Костина, сказала Алекса. — Я хочу сделать привал. Нужно разобраться с одной проблемой, иначе все может закончиться очень плачевно.

***

Небольшой поселок, в котором домов было не больше десятка, утонул в море северных кланов. Воители прошлись по этим землям, заняв каждый дом, каждый огород и собачью будку. Среди жителей не было никого, кто мог бы дать отпор. Эта деревня не могла предложить захватчикам ни крова, ни наживы. Одни старики, доживающие последние часы жизни со спокойной душой приняли смерть, чтобы армия Предвестницы могла отдохнуть несколько дней.

Проходя мимо старых лачуг, Костин слышал и видел все недовольство воителей. Видимо, северяне не были рады тому, что в этой деревне жили одни старики, которые могли предложить только теплый кров, где можно спрятаться от дождя и скудными запасами, приготовленными на зиму. Молодых в поселении не было.

Он прошел до самого старого одноэтажного дома, расположенного на краю деревни. Именно в этой лачуге отдыхает Алекса Масур. Она попросила его прийти. Похоже, хочет обсудить какой-то вопрос. Костин всегда был рад встрече с подругой, поэтому принял приглашение и вошел в избу, где его встретили хмурые лица северян.

Костин не знал их языка, однако воительница Ингрид, стоящая возле двери, выучила всеобщий язык и могла с ним разговаривать. Но она почему-то не говорила, а строго смотрела на него, держа в руках нож.

— Где Алекса? — спросил он у неё.

В попытке задать вопрос Костин был окружен со всех сторон. Воители его окружили, преградили дорогу в соседнюю комнату и путь на улицу. Он напрягся, не понимая причины, по которой они смотрят на него с презрением. Ингрид сплюнула на пол, а её отец, конунг Бьорн, отпил из бурдюка и кивнул в направлении стола. Тут-то все и случилось.