Собравшись с мыслями, Карл вышел на улицу, намереваясь поговорить с супругой, которая ждет его в большом двухэтажном особняке в центре города. Вот только его прямо на пороге дома встретил генерал Маршалл Рэнделл, захвативший с собой приличную свиту людей из двадцати человек. Позади него стояла телега. Судя по всему, там лежало тело, завернутое в плотную ткань.

— Надо поговорить, — оглядевшись по сторонам, сказал генерал.

Карл был без оружия, но не испугался вероятного нападения и подошел к нему в упор.

— Забываешься, Рэнделл. Твой король договорился с моей женой, вот с ней и разговаривай. Я не собираюсь влезать в политику, плести интриги и вести светские беседы за спиной Алексы. Есть что сказать? Обращайся к ней напрямую.

Он собирался уйти, но несколько солдат пригородили дорогу, а генерал положил руку на плечо. Карл посмотрел за спину, оценил положение и понял, если начнется сватка, ему удаться убить только восьмерых, а потом верная смерть. Будь он немного моложе, возможно, смог убить бы всех.

— У меня была веская причина задержать армию, — сказал Маршалл. — Честно говоря, я вообще не хотел приводить войско в этот город, а уладить вопрос как-то по-другому. И я бы мог пойти к твоей жене, но боюсь, это развяжет войну. Может, послушаешь? Это не займет много времени. Сам поймешь, о чем я говорю, когда увидишь тело в повозке.

Карл молча кивнул. Люди генерала забрались в телегу, осторожно развязали веревки и убрали тряпку, в которую завернут труп.

Тело светловолосой девочки уже начало гнить на жаре. Кто-то обезобразил лицо до такой степени, что невозможно было угадать ни возраст, ни черты лица. Челюсть, нос и подбородок, которые были искривлены под многочисленными ударами молотка, свисали на мясе и суставах. В ранах ползали белые опарыши. Личинок больше всего было в глазах. Но и обезображенное тело вызывало отвращение у всякого, кто на него взглянет.

Карл Масур видел много ран, однако такое перед ним предстало впервые. Какой-то изверг очень долго и упорно терзал бедного ребенка. На некоторых частях тела была срезана кожа, внутренности, вывернутые наизнанку, привлекли мух, а запах стоял такой, что в глазах слезилось.

— Кто это? — спросил Карл, подозревая, что ответ ему не понравиться.

— Офелия, — спокойно ответил генерал. — Незаконнорожденная дочь твоей жены.

Ответ Карлу и впрямь не понравился.

— Паршиво… — тяжело вздохнул он. — Если я задам вопрос о том, кто её убил, ты дашь честный ответ, генерал?

— У меня нет никакого ответа для тебя, герцог, — пожал плечами Маршалл. — Дочь твоей жены была отправлена в собор. Король посчитал, что именно под взором всевышних сил Офелия будет в безопасности. Меня там не было, когда это случилось, поэтому точно утверждать не могу. Но если верить слухам, во всем обвиняют второго генерала королевства Фрагиль.

— Кто он?

— Бомонд Колер.

— Тот самый бабник?

— Его Величество обговаривал вопрос замужества Офелии. Леонид хотел посватать девочку с Бомондом, чтобы обезопасить ребенка и заключить крепкий мир между нашими королевствами. Видишь ли, твоя незаконнорожденная дочь стала предметом торга. Многие хотели породниться с будущей королевой Шарджа, однако, когда её сослали в собор, между королем и Бомондом вспыхнула какая-то ссора. И служанки слышали, как маркиз открыто угрожал убить Офелию, если она ему не достанется.

— Хоть понимаешь, насколько нелепо это звучит? — нахмурился Карл. — Я слышал о вашем маркизе много всего хорошего. Поговаривают, будто бы он с пятнадцати лет заменял матери Леонида мужа. Этот маленький засранец никогда не интересовался ничем, кроме баб. И раз уж он заглядывался на королеву не ради престола, твои доводы звучат не слишком убедительно.

— Повторяю, меня там не было, — напомнил Маршалл. — Мне было велено сообщить о смерти Офелии и ничего больше.

Карл понимал и с трудом мог представить, что почувствует Алекса, когда узнает о смерти второго ребенка. Первого у него отняли в зародыше, второго убили в другом королевстве, на которое она понадеялась. Можно было бы обвинить мать в том, что она бросила своё дитя на растерзание недругов, вот только Офелии не было места на войне. Ситуация была очень и очень паршивая. Герцог не представлял, как скажет об этом жене.

— Это точно Офелия?

— Нет никаких сомнений, — кивнул Маршалл.

— Везите телегу на главную площадь, — нахмурился Карл. — Прятать тело бессмысленно. Алекса рано или поздно об этом все равно узнает. А тебе стоило бы помолиться, генерал. Если она начнет войну с королевством Фрагиль, я убью тебя в первую очередь.

***

Узнав о смерти дочери, Алекса не сразу поняла, что ей сказали. Только когда Карл повторил, она посмотрела на него остекленелым взглядом и долго не могла прийти в себя.

Она почувствовала, как сердце сжалось, а грудь пронзила острая боль. Это ощущение вызывало дрожь в теле. Ноги обмякли, сделались ватными и с трудом сдерживали на ровной земле. Руки судорожно тряслись, касаясь тряпки, которой накрыли мертвое тельце светловолосой девочки. Испытав паническую атаку, Алекса окинула взглядом людей, собравшихся на главной площади, коснулась края тряпки и одернула её в сторону, боясь осознать, что все это правда.

В глазах возник секундный ужас, который тут же прошел.

«Не она… — испытав облегчение, подумала Алекса. — Это не моя Офелия. Тело слишком маленькое, руки короткие, бёдра узкие, а в области груди нет родимого пятна. Это не моя Офелия!»

Поглядев на генерала Маршалла, который затеял весь этот цирк, она решила подыграть и рухнула на землю, сделав вид, что потеряла сознание. Карл, стоящий позади, подхватил жену очень своевременно. Алексу отнесли на второй этаж и положили в кровать, а тело решили сжечь, придав священному костру. Труп неизвестной девочки похоронили по обряду северных кланов, однако мать знала, что это не Офелия, поэтому оставшись наедине сама с собой, стала размышлять о том, кому понадобилось это представление.

Пока она лежала, разглядывая замысловатые узоры на потолке, в комнату вошел герцог. Карл запер дверь и подошел к кровати.

— Не она? — присев на стул, спросил он.

— Не она, — кивнула Алекса, вздохнув так облегченно, как никогда не дышала. — Я семь лет воспитывала дочь. И даже в обезображенном теле, что мне подсунули, смогу узнать Офелию. Это не она, Карл. Моя дочь жива.

— Я так и подумал, — выдохнул он. — Ты даже в день нашей свадьбы не теряла сознание. Тебе тогда было двенадцать. С чего бы сейчас падать, да? Есть лишь один вопрос, не дающий покоя.

— Кто это сделал? И почему именно сейчас? — задалась Алекса. — Ещё бы я хотела понять, куда делась моя дочь.

— Думаю, она с Бомондом Колером, — ответил Карл. — Маршалл сказал, что маркиз дезертировал, сбежал из города посреди ночи. Именно его обвинили в смерти Офелии. Кто-то намерено пытался замести следы.

— Никогда о нём не слышала…. Ты его знаешь?

— Он бабник, — сказал Карл. — При том Бомонд такой кабель, что позарился на мать Леонида. Но он никогда не станет убивать или насиловать ребенка. Маркиз слишком чистоплотен, постоянно полагается на молитвы и веру во всевышние силы.

— Нужно их отыскать, — сказала Алекса. — Плевать на то, какой он чистюля. На мою дочь покушались. Это может повториться. Я не собираюсь сидеть без дела, пока эти выродки строят козни. У тебя есть предположения, где они могут прятаться?

Карл серьезно задумался, а потом вдруг вспомнил про поселение изгоев, что находится далеко на западе материка. Если Бомонд и прячет девочку, то только среди отбросов.

— Возможно, они в Дыре, — ответил он. — Я точно не уверен, но это единственное место, где можно спрятаться, если знаешь, как это сделать. Могу съездить и забрать, если хочешь.

— Очень хочу, Карл, — закивала Алекса. — Но я не могу отправить тебя просто так. Это вызовет подозрение.

— Не волнуйся на этот счет. Я уже кое-что придумал.

— Поделишься?