— Вас, господин Гарри, — стал формулировать мысль Эдамотт, — я попросил бы самоустраниться из этой деревни на неопределённый срок. Всё существовало без Вас и без Вас просуществует, и людей своих забирайте.

Здоровяк и щуплый дёрнулись.

— Основания? — поднял бровь я.

Здоровяк и щуплый замерли.

— Убийство графа Аннуриена Йена Григо, — чётко, будто репетировал перед зеркалом, бросил мне в лицо маг.

Здоровяк и щуплый дёрнулись.

— Доказательства? — поднял я вторую бровь.

Здоровяк и щуплый замерли и решили повременить с выводами.

— Вы не отрицаете, что были в момент убийства и у Вас есть мотив, — чётко произнёс Микель и сложил руки на груди. — И не смейте прибегать к магии или оружию, давайте решим дело как люди интеллектуальные, а не дикие варвары.

— Да, пожалуйста. Тело демона под окнами дома вон там вас, господа, похоже никак не смущает. Да и на меч можете сами взглянуть. Да и что за бред, если вы считаете, что в случае ареста я не стану сопротивляться, — ехидно усмехнулся я. — И про презумпцию невиновности неплохо было бы вам рассказать, если не слышали.

Здоровяк и щуплый переглянулись, так ничего и не поняв. Микель нахмурился. Я сделал паузу, дождавшись абсолютной тишины.

— Вот вам моё заявление: видел смерть Григо своими глазами, сам едва ушёл от клинка, к Григо с тех пор я не прикасался и пальцем. Демона, сделавшего это, догнал и взорвал его внутренности. Опровергайте, — я нахмурился. — У меня ещё много дел.

Я пожал каждому руку, хотел он того или нет, включая здоровяка и щуплого, и вышел из храма.

Мы сидели как обычно в кабаке, совершая обеденный приём пищи и общались. Привычный звон посуды, мелькающий безымянный трактирщик, перешёптывания и разговоры, тоже привычные, но более напряжённые.

— Это ж что сейчас будет-то, а? — озвучил висящий в воздухе вопрос Ник.

— Да ничего не будет, — буркнул сидящий за соседним столом Дима. — Жили без Йена, проживём и дальше. Старика жалко. Он реально много сделал для деревни и Аленоя.

— Кто такой Аленой? У него сын был? Внук? — не понял Ник.

— Это то, где ты живёшь, — буркнула Валькра, прожёвывая овощи.

— Мне казалось, это место называется Аннуриен, — всё ещё недопонимал Ник.

— Аннуриен — это деревня, а страну зовут Аленой, — продолжала она его поучать.

К нам подошла Луанна, попросилась к нам за столик.

— Эльф здоров, — сказала она внезапно. — Нужно его отселять.

— Не даёт личной жизни? — я хохотнул.

— Да он стрёмный что твой ожог на роже, который ты всё никак не сведёшь, — бросила она и принялась жевать интенсивней.

— Отселим, не переживай.

Какое-то время увлечённо жевали. Голос снова подал Ник. Ему сегодня не молчалось.

— А у вас есть расистские шуточки на тему того, что вот мы люди, а вы эльфы? — он обратился к Леголасу с Сеамни. Леголас нахмурился. — Ну как с Громилой у нас, что он чёрный. Как бы человек, но нигер.

— А он человек? — вдруг встрепенулась Валькра. У Димы за соседним столиком компот носом пошёл. — Я думала, что он какой инопланетянин, вроде орков или там вас, — она кивнула в сторону Леголаса и Сеамни.

— Если не было, — поднял я палец, — то уже есть. Отличное начало, Валькра.

— А чё я? — не поняла пехотинец. — Я человек простой, что думаю, то и говорю, если уставом не запрещено.

Дверь кабака распахнулась, на них уставились взгляды Марсенаса, Микеля и ещё троих. К здоровяку Барадиру и щуплому добавился рыжий низушек. Кто мог хотеть Марсенаса в качестве графа? Явно тот, кто платил дань на содержание армии и не хотел этого. Куда ж ты денешься от военизированного подразделения в качестве внутренней охраны? Просто распустить его? Опрометчивое решение, что есть ни что иное как признак недалёкого ума. Ему не стоило давать бразды правления. Если рассудить логически, то на роль Йена людей не было. Разве что Майклсон любил ошиваться у графа-старосты и читал книжки, найденные в библиотеке в основном по микро- и макро-менеджменту.

Пока я думал, бравые ребята подошли к нашему столику.

— Середины весны ждать недопустимо и не обязательно, — заявил Микель. — Вы, господин Гарри, можете забрать княгиню через портал и порешать всё за один день. Я считаю, что так и стоит поступить.

Меня так подмывало сказать «ну и забирай, раз такой умный» и смотреть за происходящим спектаклем, но лишь кивнул.

— Три дня, — сказал я.

Марсенас открыл было рот. Я не дал ему сказать.

— Это не обсуждается. Я выполню просьбу, но мне нужно три дня, — холодно бросил я. — А теперь, господа, я попрошу вас удалиться на расстояние хотя бы нескольких метров, дабы мы имели возможность насладиться нашим обедом.

Микель скривился. Марсенас помялся, переминаясь с ноги на ногу.

— Приятного аппетита, — выдавил он и ушёл вслед за остальными.

— Почему ты их не послал? — возмутилась Луанна. — Ещё и эти прайдохи увязались. Увижу Фионко с его грыжей, ох уж я ему устрою! — протянула ведьма, а после задумалась: — Микель же сам понимает, что портал — штука не безопасная и требующая большой степени подготовки. Это не про тебя, правда, разбрасывающегося порталами направо и налево.

— Извини, что оторвал тебя от важного дела тогда, — хмыкнул я, вспоминая тот день, когда я собрал Луанну с Агножем и Сеамни у себя в башне, чтоб освободить Сильфиду, застав Луанну за занятием любовью. — Я честно в следующий раз буду сначала спрашивать, наверное…

— Так почему ты согласился? — напирала Луанна.

— А, эти? Они смуту поднимают. Когда на твоей стороне правда в условиях ограниченной информации гласность будет всегда плюсом.

— А правда на нашей стороне? — взгляд Луанны впился в меня, буравил дырку.

— Ты сомневаешься ещё? — удивился Леголас, для которого подобное поведение было просто оскорбительным.

— Я бы на её месте тоже сомневался, — хохотнул я. — Мне верить можно, я вам ни разу не врал, но это не значит, что я не могу соврать. Кстати, об этом, я всё же соврал, — развёл руками я.

С вилки Валькры упал кусок салата. В воздухе повисла тревога.

— Там кроме демона была ещё полуэльфийка.

Я на секунду замялся. Вновь вспомнились большие карие глаза, цветастые волосы до плеч, тонкий подбородок, острые брови.

— Они дрались между собой и демона я просто добил.

— А староста? — с придыханием обронила Сеамни.

— Не, старосту я не трогал, если ты об этом, — буркнул я и всем полегчало. — Опять же, если вы мне верите. Почему вы мне верите? Между прочим ещё тогда в машине я нагло вырубил вашего босса, не помню даже как его там звали уже, — мозг пока я говорил тут же подсунул мне нужное имя, но поправлять я не стал. — Я вырубил его заклинанием и силой взял бразды правления, заговаривая вам зубы. Почему вы мне верите?

Вновь тишина.

— У тебя нет причины нам врать, как нет причины и убивать Йена, — раздался голос Леголаса. — Всё делается с целью. Ты врал и зубы заговаривал тогда с целью. Тогда цель была сохранить себе жизнь. Что тобой сейчас движет?

Я задумался над этим вопросом, ответил не сразу. Ответа ждали не только собравшиеся за столом. К нам подошёл трактирщик, повернулся из-за соседнего столика Дима, прислушались Курт, Нинтр и Майклсон, сидящие немного в отдалении.

— Жизнь должна продолжаться, — спустя какое-то время отозвался я и кольцо отозвалось тоже. — Но самая важная жизнь чья?

— Детей, конечно, — бросил Дима, ничуть не сомневаясь в своей правоте.

— Нет, — я улыбнулся. — Моя.

Тишина полнилась возмущением. Я видел возмущение на лицах, в пожимании плечами, в отведённых глазах, в побелевших костяшках пальцев. Я только что убил детей и спас себя. Столько наглости и эгоизма, и он сам об этом открыто заявляет — чудовище.

— Моя жизнь самая важная и ценная, потому что от неё, прямо или косвенно, зависит ваша, — продолжил я, завладев всем вниманием в трактире. — Когда после войны матери приходилось голодать и работать в поле до десятого пота, она приходила домой, готовила еду, ела сама, и лишь остатки отдавала детям. Почему? Да потому, что умрёт она — умрут и дети. Жизнь её намного ценнее, чем жизнь детей.