Йен, не смотря на это, отговаривать командира не собирался. Он видел подобный тип людей — сами себе на уме, и раз надумали, хоть кол на голове чеши. Потому оставалось только уповать на то, что Гарри действительно окажется бессмертным, как о нём в деревне поговаривают.

Подчинить Нуриен Юндил… Каждый маг, кто хоть когда-то бывал здесь, не говоря уж о местных, пытались что-то предпринять. Микель просидел под щитом год, Август Вилентий из Анатора провёл в гостях в Анаторе всё лето, разбираясь в замысловатых чарах. Марьяна просто посмотрела, фыркнула, сказала «удачи» и свалила к себе. Никто не смог добиться ровным счётом ничего, кроме Эдамотта, который путём сложных логических умозаключений и ряда исследований положил, что взломать защиту истинно невозможно. Принёс на стол стопку бумаг и довольный утёр руки.

Храм, где Йен устроил себе ночлег, наполнился негромкими голосами, доносящимися снаружи. Солнце только-только успело подняться между двух высоких пиков, а уже галдёж. Йен оделся, почувствовал ноющую боль, потрогал правый бок, словил прострел в спину, скривился, выпрямился и пошагал вниз.

У самой «границы дозволенного» — места, где уже ощущалось влияние Замка, но всё ещё можно было оставаться живым — собиралась толпа. Аэльи переговаривались, все обращённые лицом к Гарри, который стал на валун и из-за высоких и могучих спин виднелась отчётлива лишь его голова.

Гарри прозрел — на изуродованном лице появились глаза, которые сейчас за всеми следили. Йен не стремился, чтоб его заметили, хотя не сомневался, что глазастый Гарри явно уже увидел, кто его окружает. Йен не удивился бы, знай этот древний всех поимённо. В своём родном мире граф-староста, будучи не последним человеком в правительстве, нет-нет да нарывался на забредавших к ним древних. Большинство просто прогуливались, игнорируя любые запреты и шло дальше, будто этого мира и не существовало. Меньшинство пыталось вытворить что-то, но не находило мир достаточно интересным. Один такой на время занял пост президента и даже вполне успешно отработал положенный срок.

И сейчас Гарри вёл себя как древний, причём из второй группы — игнорировал запреты и искал, что бы вытворить. А самое парадоксальное было то, что за ним шли. Марьяна просто писалась кипятком от одного его уродливого вида. Постоянно отиралась рядом эльфочка, которая вместе с ними пришла. Да и Луанна тоже не отставала. Казалось бы, что место занято, но что-то местных колдуний притягивал этот субъект.

Команда его была даже через чур разномастной: современное оружие совмещалось с магией, выправка солдат с раздолбайством гражданских, смесь веков опыта ведения битв и веков разработки вооружения — от додревних револьверов до чего-то, даже Йену непонятного.

Гарри обратился к толпе с речью, предупредил о последствиях пересечения границы, которые и так все представляли, и умолк, замер, развернувшись лицом к крепости. Солнце спряталось за вылезшую на горизонте серую тучу, уберегая старческие глаза. Лёгкий утренний ветерок нёс свежесть и влагу. Должен был бы ещё нести и умиротворение, но им здесь для Йена и не пахло.

И тут в крепости что-то шарахнуло. Чёрная плеть, словно сгусток темноты, зигзагообразно петляя пронеслась по тропинке и исчезла. Йен видел изумлённый, но при этом довольный взгляд Микеля: алхимик не ожидал такого эффекта, но всё ещё полагал, что вся затея заведомо провальная.

Потом что-то хлопнуло и людей облетел порыв ветра, а после над шпилем башни разгорелось сияние, оно принялось стало испускать светящиеся нити. На фоне серого неба они выглядели так, будто солнце вдруг опустилось ниже туч, но очень устало, потому лучи свои разбрасывает медленно. Сетью покрыло всю дорогу от начала защиты и до самых ворот. Что это было, Йен мог только догадываться.

— Это защитные чары сработали раньше срока, реакция на воздействие, попытку пенетрации вредоносными чарами, — объяснил Микель. — Я так подозреваю, что теперь эта часть защитных чар просто будет сбрасывать людей на подступе. Эй, куда он их повёл? Он не видит что-ли?

Гарри действительно их повёл. И они пошли. Толпа сдвинулась с места, начале медленно, а после переходя на бег. Они ступили на узкий мост, что вёл прямиком в лоно крепости, и странно было то, что светлые ветки не сбрасывали захватчиков, а расступались. Спустя какое-то время, когда вся команда преодолела половину пути, вдруг сгустился туман, чем вызвал недовольный «ууу» всех господ, собравшихся тут.

— Только посмей мне их там загубить! — зло проворчал Йен.

Время шло, сияющие нити медленно ползли, переливаясь с одного края моста в другой, а после и вовсе погасли. Аэльи, не дождавшись ничего нового, стали скучать и расходиться. Оставшиеся ждали, но время шло, а ничего не происходило. Замок будто поглотил Гарри вместе с его отрядом. Из наблюдателей осталось человек семь: несколько из команды Димы, пара вообще из тех, кто пришёл с Гарри (мальчик лет десяти и механик в засаленных одеждах с небритой бородой и усами), Микель, Агнес и Марсенас Луизы, а ещё в сторонке стояла Киая — колдунья из рода тёмных эльфов.

В тишине, где-то в глубине тумана раздался гневный писк Луанны — слов невозможно было разобрать. И тишина.

Все ждали, затаив дыхание, однако всё ещё ничего не происходило.

— Луанна, вероятно, мертва, — сделал вывод Микель.

— Не говори глупостей, — буркнул Йен на мага.

Тот скривился, восприняв это на свой счёт.

Киая, которая стояла до этого молча, лишь обронила:

— Ни я, ни он не можем рассмотреть сквозь этот барьер ничего. Сила плещет. Как высматривать рыбу в мутном омуте.

Йен не мог не согласиться. Когда он заходил в дом к Марьяне у него на затылке начинали волосы шевелиться, а спина шла гусиной кожей. Сейчас он ощущал тоже самое.

Раздался выстрел. Потом другой, третий. Хлопнуло и ветер колыхнул туман, не в силах всё же его развеять. Замок озарила вспышка, как от молнии, высветив его тёмный силуэт, с чёрными провалами окон и острой башней. Стрельба не прекращалась, слышался грохот, доносились короткие выкрики, которые сливались в общий вой, и вдруг раз… И лишь пять выстрелов. Пять последних выстрелов, будто кто-то судорожно нажимает на спусковой крючок.

Туча долетела до деревни, заморосил мелкий дождь. Туман сошёл, показав дорогу без единого следа борьбы. Нигде не было разрушений, даже намёка на какое-то сражение. Визуально всё оставалось как прежде.

— А что теперь? Можно рыбу высмотреть? — спросил Йен у того, кто ответит первым.

— Нет, — покачали головами маги. Даже Микель признался, что ничего не чувствует.

Время шло, ничего не происходило, никто не возвращался. Да не то, что не возвращался, никто даже не выглядывал из-за стен. Тихо, будто на кладбище.

— Тётя Сеамни вернётся? — спросил мальчик у Киаи и та лишь пожала плечами в ответ.

— Если не вернётся, я её с того света достану, и Гарри заодно, — ругался Йен.

Внутри была обида, искренняя. Вот оно решение всех их проблем, идея единого государства, и тут на тебе. Да что там Гарри, этот хлыщ явно никуда не делся, свалил себе куда в горы, отсидится, восстановится и новую армию соберёт, да только всё поздно теперь.

— Так, граф-телеграф, а ну успокой… — Йен схватился за печень, запричитал. — Будь что будет, — махнул он рукой и пошёл по своим делам, хотя сердце всё ещё бешено колотилось и к боли в печени добавилась колющая боль слева под рёбрами.

Целый день он занимался своими делами, то и дело поглядывая в окно на тёмную громадину Нуриен Юндила. Сидел на приёме, выслушивал Барадира, желавшего занять еды, потому что последняя мунька у него взбесилась, а сам думал, что еды у них будет навалом без всех тех, кто от них сегодня ушёл. Потом кушал, ковырялся в тарелке и не чувствуя вкуса заглатывал куски овощей и мяса, вспоминая, как вот так же они сидели буквально две пятерни назад с Радей и Гарри и обсуждали светлое будущее. К вечеру печень разнылась так, что он ходил, кряхтя, и поскуливал. Хотел полюбоваться Синюшкой и Зеленушкой, но те спрятались за тучу. Думал поговорить с кем, так не с кем. Наконец настало долгожданное время сна, но провалиться в негу ему так и не удалось, мучаясь от мыслей.